ЧЕТА БОЖЕСТВЕННЫХ ЛЬВОВ
Шестисотое речение «Текстов Пирамид», о котором мы уже неоднократно говорили, повествует, что первыми созданиями явившего Себя Бога стали Шу и Тефнут. Египтяне часто изображали их парой лежащих львов — nvtj, которые смотрят в разные стороны (см. рис. 20 «Чета божественных львов. Изображение на гробе Хонсу. XIX династия»). Головы львов подобны двум холмам, а спины — ложбине, над которой восходит диск солнца jQt: «Омыто лицо иена, ясна широта нєБОСклона, рождает нево Бога на руки Шу и Тефнут, на руки Меренра» [Руг. 1443]. Чета львов — Рути — суть первое, что находится по эту сторону Солнца-Бога в сотворенном им мире.
Рути — поэтический образ. Быть может, холмы восточного берега Нила, из-за которых встает утреннее солнце, показались дреегипетскомугимнографу подобными лежащим львам, и он отождествил с ними первую сотворенную двоицу. Но восходящее над их спинами солнце, да и сама сущность четы божественных львов, переносит нас из мира поэзии в область богословия.
Египтяне этимологию слова Rc — Солнце, возможно ошибочно с точки зрения ученого-лингвиста, производили от глагола jcr — восходить, появляться[1]. Если Атум был полнотой Бога-в-Себе-Самом, то Атум-Ра, как и Атум-Хепри, — это имена запредельного Бога, явившего Себя из инобытия в бытие, воссиявшего
Глава 4. Устроение священного бытия в мире. Одна из известнейших эмблем Бога в Египте — это крылатый диск солнца. По мнению Ганса Гедике, крылья солнечного диска суть граница потустороннего и посюстороннего миров, а опирающийся на эти крылья диск — Бог, всесильный владыка их обоих[2]. Иероглифически глаголjcr — восходить / или и глагол jrj — создавать, творить <_>, пишутся несходно, и несходство это, как мы сейчас увидим, вполне объяснимо. Но звучание слов, по всей вероятности, столь близко, что можно предположить, что в уме древнего египтянина выстраивался следующий ряд: Бог, восходя из инобытия, творит мир. Различие же иероглифических детерминативов в том, что восхождение предполагает процесс самоизменения, а творение — изменение субъектом внешнего мира. В первом случае используются детерминативы первохолма или дороги во втором — фонетический знак глаза Подъем Атума «Высоким холмом», как необходимое предварительное условие творения, нам уже известен, а потому и детерминатив первохолма в слове «восхождение» — понятен. О творении «из глаза» говорилось выше, при объяснении смысла 57-го столбца Камня Шабаки. Но примечательно, что в текстах, касающихся творения мира, «Оком Ра» весьма часто именуются Рути. Так, в «Книге познаний творений Ра и гибели Апо-па» о творении из глаза Ра повествуется: «Замыслил Я в сердце Своем — и се, пришли в кытие окрдзы множества сущностей, овразы детей и овразы ну детей.
Был Я тем единственным, кто совокупился с кулаком Своим, свершил соитие с рукою своею. Плюнул Я устлми Моими, и из слюны Моей возникло то, что стало Шу, и из плюновения Моего — то, что стало Тефнут. Это Отец Мой Нун вскормил их, и следовал за ними Глаз Мой с тех ПОР> клк они отделились от Меня. Когда вошел Я в вытие как Бог единственный, три вога превывали позади Меня: возвытийствовал я в мире этом, где Шу и Тефнут ликовали в Нуне, в котором превывали они. Привели они ко мне Око Мое. Когда составил я вместе части тела Моего, заплакал Я над ними. Так и вошли в вытие люди из слез, которые пролил Я из Ока Моего. Разъярилось оно на Меня, когда воротилось оно и нашло, что соделал я иное в место его, в место Славного Ока, сотворенного Мною. И определил Я тогда место его на челе Моем, — и се, стало править Оно всем миром сим. утихла ярость бго к основанию (букв, к корню), иво восполнил Я то, что выло взято от Него. И начал Я вновь от корня и создал я всех ползающих и всех живущих сре-ди них- Затем Шу и Тефнут породили Землю и Нево. Затем Земля и Нево произвели Осириса, Гора, с Оком впереди (Hr hntj п irtj), Сета, Исиду и Нефтиду из тела, одного за другим, а они породили все множество в мире этом» [Р. Bremner-Rhind XXVII; 1—6]. Осевым словом этого текста является понятие jrt — глаз. В начале цитируемого фрагмента нам несколько раз встретилось слово «образ»; «форма». Формы замыслил Творец — и они осуществились. Но форма; образ на египетском — jrw — возникшее из гла за. Буквальный перевод фрагмента звучал бы поэтому так: «Замыслил я в сердце Своем — и возникло из Ока множество сущностей...» Вспомним; что в египетском языке глаз — jrt — существительное женского рода, то есть это начало не зачинающее, а рождающее. Семя Божественного замысла через око приходит в бытие, рождается. Око Ра — Его сила. Его созидающее начало. Око Ра типологически тожественно индуистской шакти — энергии Бога, мифопоэтически именуемой обычно его супругой (хотя возможны и иные смысловые связи, например, Шакти — название палицы Шивы). Но образ божественного супружества, теогамии, здесь оказывается очень подходящим. Отец проявляет Себя в сыне через жену, которая рождает ему его. Египтяне, как и люди многих иных племен и народов, именуют Творца Отцом, и вот посредником в таком священносыновстве является рождающая природа, Великая Мать (= шакти), которую египтяне называли Оком Творца. Сам в Себе неприступный Бог через Око становится Творцом всего множества существ. Именно поэтому jrj, глагол, иероглифически рисуемый в виде глаза, в египетском языке означает — творить, рождать, делать. За «спиной» Ра в папирусе Бремнер-Ринд пребывает Нун — единосущный Отец творящего Божественного Солнца, но также — Шу и Тефнут. О том, кто такие Шу и Тефнут, уже приходилось говорить в связи с Мемфисским памятником, ссылаясь, в частности, на один из наиболее интересных и глубокомысленных египетских текстов, посвященных творению, — 80-е речение «Текстов Ковчегов» (конец III тысячелетия до Р. X.). Во многом близкий папирусу Бремнер-Ринд и тем подтверждающий древность запечатленного на нем памятника, СТ 80 дает весьма важные для понимания Шу и Тефнут объяснения. « Шу — это неизменность, и Тефнут — это вечность» [CT II, 28]. И далее: «Жизнь (гиЛ) — имя его, Истина — имя ее» [СТII, 32]. Писавший по-гречески Манефон называет Шу Добрым Духом ('АуавоЗащоС) Кажется, что в описании величия Божия этим древним образом воспользовался и Псалмопевец: «Овлак и мрак окрест бго, правда и судьва — исправление престола Єго» [Пс. 96,2—3]. С другой стороны, слово шу часто употребляется для характеристики неполноты, нужды, недостатка какого-то явления или сущности[3] — и это понятно: Шу как начало творения есть и начало неполноты, частичности относительно всецелой полноты запредельного Бога. Теперь становится более понятной первая часть текста папируса Бремнер-Ринд. Жизнь, то есть потенция бытия, не уничтожаемого небытием, смертью, — это Шу. Это сама реализация божественного замысла. «О Шу, заключено в Твои объятия все существующее» [Руп 1817]. С Шу корреспондирует, на наш взгляд, волящее слово — Ху, которым дана жизнь миру. Маат — праведность, или, в более широком смысле, премудрость, мировой порядок — Хосріа, в библейском смысле (см. рис. 22 «Крылатая богиня Маат. Роспись из гробницы Нефертари. XIX династия»). Это — тот закон, которым зиждется мир. Это же — замысел бытия в Сверхбытии Бога-в-Себе, в Нуне. Это — Сиа. Поэтому Шу и Тефнут-Маат пребывают в Нуне, «ликуют»
в Нем, по слову текста. Но поэтому же они и отделяются от Атума-Ра, предвечно рожденного в Нуне. Они — космогонические силы, которыми творится мир. В «Текстах Пирамид» Шу и Тефнут — пища, вкушением которой дается вечная жизнь: «(Утоляется) голод Тети из руки Шу, (утоляется) ЖАЖДА Тети из руки Тефнут. Живет Тети утренним хлевом (Бог = солнечный восход = жизнь — Авт.), подаваемым в должное время. Живет Тети тем, чем живет Шу. Вкушл-ет Тети то, что вкушлет Тефнут» [РТ339; Руг. 553]. Глаз Атума пребывает с Шу и Тефнут с тех пор, как они отделились от Творца. Во множестве египетских текстов сама Тефнут и именуется глазом Ра-Атума. Есть даже целое сказание о возвращении разъяренной Тефнут — Глаза-Ра из Нубии в Египет. Тефнут часто называют «Дочь Ра на челе Его». Она — Уто (wft), изображаемый змеиноголовой коршуницей третий глаз Ра, сожигающий врагов Бога Творца и созидающий жизнь (см. рис. 23. Роспись на стенах гробницы Нефертари). Ее именуют Уаджит (wzdjt) — зеленой, подчеркивая жизнедательные качества Тефнут-Маат. Иконографически она очень часто — Око, летящее на крыльях коршуна. Это главная инсигния царя Египта — знак его божественной власти и силы. Но для нас сейчас важно, что Око, следующее за Шу и Тефнут, это не что-то отличное от них, но они сами. И поскольку Око Ра есть сила жизни, а не источник ее, который в Боге-в-Себе, то Око последовательно ассоциируется с женскими образами вплоть до коршуницы, львицы, самки кобры. Шу, необходимый для описания творения образ парности, как бы растворяется в своей сестре-супруге. Око для египтянина — сущность не мужская, зачинающая, а женская — вынашивающая и рождающая. Образ Ока как творящей силы Божией для нас странен. Намного обычней символ слова. Начало Евангелия от Иоанна, начало книги Бытия сделали Лбуосг привычной формой наиболее точного отражения средствами человеческого языка таинственной сути творения Сверхбытийностью бытия из небытия. Египту, как мы уже знаем, эта форма символизации также была хорошо известна с первой письменной древности. Но образ творения Божественным Словом встречается существенно реже образа творения Оком. Символикой творящего и жизнедательного Глаза Божия буквально была пронизана вся жизнь египтян. Образ этот, безусловно, идет из доистории. Он известен из неолитической археологии Накады и Бада-ри[4]. Можно предположить, что логистическая символика как-то связана с письмом. Научившись монумен-тализировать слово в тексте, древние и Божественной силе творения стали давать словесную образность. Слово теперь творило реальность в религиозном действе, потому оно могло быть эпифаническим образом творящего Божественного Начала. Но задолго до открытия письма человек научился рисовать. И потому вполне возможно предположить, что древнейшим образом божественного творения могло быть не слово, в дописьменный период слетавшее с языка и как бы исчезавшее, но зрящий глаз, которым воспринимался и творился рисунок палеолитическим художником. Египтяне, над которыми, как заметил А. Эрман, «тяго-
тело особое проклятие — они не умели забывать»[5]; сохранили эту древнейшую символику Творящей Силы Божией на все тысячелетия своей истории, и первая божественная двоица. Рути, есть не что иное, как это всемощное творящее Око, созидающее мир. «Даются Вам жертвенные хлевы Ваши, о Атум н Рути! Вам, Самим создавшим Божественность свою, о Шу и Тефнут, Богов С03ДАВШИЄ, БОГОВ ЗАЧАВШИЄ, БОГОВ уТВерДИВ-шие» [РТ301, § 447]. Rwtj создали богов, родили их, утвердили их. Сами же они не сотворены и даже не рождены. Глаз на челе не рожден челом, но он — часть лица, член тела, однако открытый вовне и открывающий внешний мир своему обладателю. Слюна плюновения и извергнутое семя не рождены, ибо не являются особой личностью подобно сыну или дочери, но они, опять же, части тела. Образующиеся внутри организма слюна и семя при плюнове-нии и извержении оказываются проявлениями этого организма вовне. Имя Тефнут, напомним, происходит от глагола tf— изблевать, извергнуть из уст. С. Г. Ф. Брэндону эти образы показались «грубыми и примитивными». Но ценностная система древнего поэта и богослова несходна с нашей. Мы вряд ли решились бы сравнить Бога Творца с трясогузкой, не согласились бы мы и на рискованные «биологизмы» в описании начала творения, сколь ни удобны они с чисто изобразительной точки зрения. Однако древний человек, человек доистории, создавший эти речения и гимны, смотрел на мир иначе. Судя по системе поэтиче-
ских образов, им используемых, не внешнее определяло ценность внутреннего, не форма — содержание, но, напротив, содержание задавало ценность форме. Для нас такая поэтическая логика непривычна. Но у древних она была очень распространена. Египтянину было важно, что трясогузка вспархивает на болотную кочку и что этим образом удобно описать начало творения, выход Атума из инобытия в бытие. Безвидность, неприметность малой пичужки совсем его не беспокоила. В орла трясогузка превратится только через тысячелетия — ив ином, эллинском, культурном контексте. Для древнего человека важна была изобразительная соответственность этого образа. Также и мастурбацию, и изблевание — Свои силы, творческие потенции, — Бог актуализирует в энергиях, не являющихся чем-то от Него отличным, но при этом и явленных вовне. Низменность образов, их недостоинство величию Бога, древнего поэта беспокоит мало — что в этом мире достойно Бога, что соответствует Ему? Все существует только постольку, поскольку в нем есть Благо Божественности, от Творца исшедшей[6]. Эта аксиома христианской теологии, видимо, была не чужда и древнему человеку, поэтому никакой образ он не полагал недостойным Бога или любой считал равно недостойным. Ведь и в библейской и раннехристианской поэтике можно встретить сколько угодно смелых уподоблений: пьянства от вина — упоенности Духом Святым, страсти к возлюбленному — любви к Богу, брачного совокупления — единству Христа и Церкви. В одном из псалмов, например, Бог уподобляется разбушевавшемуся пьянице [Пс. 77, 65].
«Некрасивые» образы в некоторых контекстах были, кажется, даже предпочтительней «благородных». Они на эстетическом контрасте еще решительней утверждали ту извечную истину что «Мои мысли — не влши мысли, ни влши пути — пути Мои... Но КАК НЄБ0 выше земли, ТАК ПуТИ Мои выше путей ВАШИХ, и мысли Мои выше мыслей ваших» [Ис. 55, 8—9]. Как и иные богословские понятия, чета божественных львов — rwtj имела для египтян не отвлеченноумозрительный, но самый практический сотериологи-ческий интерес. После смерти египтянин мечтал войти в «Дом Рути» [Руг. 2086], который, понятно, есть Атум. В 509-м речении «Текстов Пирамид» рассказывается о разрушении воскресшим человеком, восходящим на Небо «в грозе и буре», «Твердынь Шу» [Руг. 1121], то есть той преграды, которая отделяет инобытие от бытия, «пути Божии» от троп человеческих. Это преодоление преграды требовало полной чистоты, свойственной божеству, но не свойственной человекам. Очищали восходящих на Небо также Шу и Тефнут. Они ведь были Жизнью и Правдой — двумя основополагающими началами мироздания, и соединение с ними человека означало для него обретение желанной нескончаемой жизни и полной гармонии со своим Творцом: «О Пепи, ВОССТАНЬ, ДАБЫ БЫЛ ЧИСТ ТЫ, И ДАБЫ ЧИСТА БЫЛА суть (С?) ТВОЯ. 0ЧИЩАЄТ ТЄБЯ Гор В ВОДАХ небесных. Чистота твоя — чистота Шу. Чистота твоя — чистота Тефнут... Будь же чист!» [РТ452, § 841—842]. Как Божественное Солнце восходит из-за спин Рути, так же и человек, очищаясь природными энергиями Бога, поднимается к своему Творцу.
