НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА ДЕЛОВОГО ОБЩЕНИЯ

В современном динамично развивающемся мире бизнес становится интернациональным, а способы его ведения имеют ярко выраженную культурную индивидуальность. Особенности национальной культуры зависят от целого ряда факторов: географических, исторических, религиозных, а также от системы ценностей, традиций, условностей, установок и предпочтений, что в целом находит свое выражение в коммуникативных паттернах, то есть моделях и стилях поведения, в том числе и в процессе делового взаимодействия. Отсюда существующее многообразие национальных деловых культур. В свою очередь, это предопределило появление нового направления в менеджменте — крос-скультурного менеджмента, именно менеджмента, находящегося на стыке культур — национальных, деловых, корпоративных. Знание и понимание кросскультурных особенностей поведения помогает успешно взаимодействовать с представителями других народов, других культур и налаживать долгосрочные деловые контакты. Изучение кросскуль-турной тематики начинается с понятия кросскультурный шок.

Понятие «кросс-культурный шок».

Фазы кросс-культурного шока

Кросс-культурный шок начинается с того момента, когда наши представления и ожидания о том, что и как должно происходить, перестают соответствовать действительности. Кросс-культурный шок — это состояние растерянности и беспомощности, вызванное потерей обычных ценностных ориентиров и неспособностью дать ответы на вопросы: где, когда и как поступать правильно?

Многие из ощущений кросскультурного шока роднят его с состоянием депрессии:

• • чувство тревоги (часто беспочвенное);
• • замешательство в отношении того, что делать и как поступать;
• • чувство разочарования, неудовлетворенности собой и другими, фрустрация;
• • перевозбуждение;
• • чувство, что контакты с другими людьми не ладятся;
• • нерешительность;
• • чувство одиночества;
• • чувство подавленности.

Важнейшим симптомом, который свидетельствует о начале кросскультурного шока, является такое состояние, когда представления и ожидания о том, что и как должно происходить, перестают соответствовать действительности.

Первые исследования культурного или кросскультурного шока, как и сам термин, принадлежат американскому социологу-антропологу Карлу Обергу. Это явление было впервые описано им в 1960 г. в статье «Культурный шок: адаптация к новой культурной среде», опубликованной в журнале «Практическая антропология». В своей статье К. Оберг выделил шесть симптомов культурного шока:

• 1. постоянную напряженность от усилий по адаптации;
• 2. чувство потерянности и острую нехватку общения с друзьями, привычного статуса, профессиональных контактов;
• 3. чувство отторжения по отношению к новой культуре и со стороны новой культуры;
• 4. непонимание своей роли, системы ценностей и путей самоидентификации в новой культуре;
• 5. опасение и даже раздражение и злость в отношении того, «как они все делают»;
• 6. ощущение беспомощности, неумение приспособиться к новой среде.

Считается, что основу для кросскультурного шока в конечном счете создает нарушение межкультурных коммуникаций. Причины нарушений межкультурных коммуникаций лучше всего объясняются с помощью таких понятий, как восприятие, стереотипизация, и этноцентризм.

Восприятие — индивидуальная интерпретация окружающей реальности. Но наши индивидуальные восприятия формируются под влиянием национально-культурной картины мира. В условиях крос-скультурного окружения, где система ценностей, норм, традиций, коммуникационных знаков и символов может кардинально отличаться от привычной, мы подсознательно продолжаем воспринимать (интерпретировать) действительность на основе жизненного опыта, стереотипов, полученных в иной среде, ином социальном, бытовом контексте. При этом объективность выводов, полученных на основе нашей интерпретации, резко снижается.

Стереотип — это предвзятые мнения, которые решительно управляют всеми процессами восприятия. Они маркируют определенные объекты, как знакомые, так и не знакомые, поэтому иногда едва знакомые объекты кажутся нам хорошо известными, а незнакомые — глубоко чуждыми. Социальной функцией стереотипов является защита групповых ценностей, консолидация группы. Эту функцию они выполняют за счет устойчивости и через избирательность восприятия информации. Каждая социокультурная группа имеет свои специфические стереотипы поведения. Устойчивые представления об окружающей реальности помогают человеку ориентироваться в ней, формируют системы автоматического поведения (например, входя в помещение, мужчина, воспитанный в традициях европейской культуры, снимает головной убор, а в традициях восточных культур — обувь). Оказываясь в ином культурном пространстве, мы сталкиваемся с ситуацией, когда привычные стереотипные действия приводят к неожиданным результатам.

В рамках стереотипа выделяют также такие понятия как автостереотип и гетеростареотип.

Автостереотип — это представление, которое складывается у каждой этнической группы о самой себе.

Гетеростереотип — представления об иных этнических группах.

Между этими двумя видами представлений, представлением о себе и о других, существует серьезное расхождение. В свое время, испанский моралист XVIII века Б. Грасиан отмечал: «Каждому народу, даже самому просвещенному, свойственен какой-либо природный недостаток, соседи обычно подмечают его со смехом или со злорадством».

И, наконец, этноцентризм проявляется в существовании убеждения, что свой этнос обладает множеством достоинств, тогда как все остальные обладают множеством недостатков. Основу этноцентризма составляет принцип интерпретации поведения окружающих через собственные культурные фильтры.

Каждый этнос формирует не только систему авто- и гетеростереотипов, но и определенную картину мира. Концепция этнической картины мира, сформулированная Р. Рэдфилдом, предполагает, что для каждого народа характерно собственное, уникальное видение окружающего мира и своего места в нем. В результате человек, оказавшийся в иной культуре на довольно длительный период времени, переживает различные фазы крос-культурного шока. Традиционно выделяют пять фаз:

• 1. Радостное оживление. Это фаза кросскультурного шока, которую люди переживают в течение первых недель, а иногда месяцев после приезда в незнакомую страну. Ее часто называют «медовым месяцем» кросскультурного шока. У большинства людей она длится 6—8 недель.
• 2. Фрустрация и озлобление или собственно шок. Средняя продолжительность этой фазы — два-три месяца. В этот период человек обычно начинает чутко реагировать на иную систему ценностей, иное отношение к работе, иное отношение к коллегам, друзьям, иные нормы поведения, иное отношение к формальностям, иные привычки неформального общения. Чувство подавленности, неудовлетворенности и раздражительности усиливается отсутствием необходимых и привычных социальных контактов в периоды свободного времяпрепровождения. Вторая фаза кросскультурного шока — это своего рода критический период. Именно в это время решается вопрос о воз-можности/невозможности дальнейшего пребывания в иной культуре.
• 3. Выздоровление. Третья фаза обычно продолжается один-два месяца. Она начинается, когда приезжий вдруг обнаруживает, что начинает понимать отдельные элементы новой культурной среды, которые ранее от него ускользали. Наиболее типичный признак наступления фазы «Выздоровление» — возвращение чувства юмора. Вслед за этим резко ускоряется процесс изучения и освоения местных манер поведения и неформальных традиций общения. У людей, находящихся в данной фазе, постепенно зреет приятное ощущение некой приобщенности к местным традициям и жизни.
• 4. Приспособление. Продолжительность фазы не ограничена. Обычно она заканчивается с возвращением в свою страну. Отличительной чертой фазы является растущая способность не только улавливать особенности страны пребывания, но и принимать их по нарастающей.
• 5. Реверсивный шок — это совокупность ощущений, которые переживает человек, долго живший за рубежом, когда он вновь возвращается в свою страну. Очень часто культурная память и та действительность, в которую возвращается человек, не совпадают. В период реверсивного шока человек испытывает тоже состояние, как и в период фрустрации.

В преодолении кросс-культурного шока большое значение приобретает знание сущности кросс-культурного шока, понимание его объективных причин, обусловленность отдельных фаз, что само по себе существенно облегчает восприятие этого явления и смягчает его течение. Поэтому ознакомление с литературой по кросс-культурному менеджменту, с книгами и справочниками по истории, религии, традициям и обычаям страны пребывания, просмотр документальных и художественных кинофильмов помогают ускорить переход к фазе приспособления.

Классификации национальных деловых культур

Сложности, с которыми сталкиваются бизнесмены при попытке организовать бизнес с другими странами: это и проблемы языкового характера, и различия в стилях ведения переговоров, в подходах к ведению дел, к принятию решений, подписанию договоров, в отношении к срокам выполнения заказов и т. д. Однако причины неудачной коммуникации межкультурного характера, с точки зрения специалистов, объясняются не только недостаточным знанием языка и потребительских привычек населения другой страны, но и целым рядом факторов, которые, как правило, остаются скрытыми для взаимодействующих сторон.

По степени значимости, в первую очередь, называются особенности механизма инкультурации, в соответствии с которым происходит освоение родной культуры одновременно как на сознательном, так и бессознательном уровнях. В этом отношении культуру часто сравнивают с дрейфующим айсбергом, у которого на поверхности воды находится лишь небольшая часть, а основная часть айсберга скрывается под водой. Это и есть та невидимая часть культуры, которая находится, в основном, в подсознании и проявляется лишь тогда, когда возникают непредвиденные обстоятельства, или необычные ситуации при контакте с представителями других культур, например, конфликтная ситуация на переговорах.

Не менее важным фактором, определяющим коммуникативное поведение людей, является причина, которую Эдвард Холл определил как «культурные очки». Она заключается в том, что большинство людей рассматривают собственную культуру как центр и меру всех вещей. Человек, как правило, не осознает, что образцы его поведения и способы восприятия окрашены национальной формой его собственной культуры и что люди других культур имеют другие точки зрения, системы ценностей, нормы, традиции. Нередко это порождает убеждение, что собственная культура превосходит другие, в результате другие культуры недооцениваются по сравнению с собственной. Поэтому при межкультурной коммуникации, чтобы понять коммуникативное поведение представителя другой культуры, необходимо рассматривать это поведение в рамках его родной культуры, а не своей собственной.

В свою очередь, чтобы признать чужую культуру, ее нужно изучать. Знание истории, традиций, обычаев, особенностей менталитета дает возможность установить соответствие между внешним поведением и ценностями группы или сообщества, проникнуть в глубинные установки, которые, как уже отмечалось, обычно не осознаются, но реально являются причиной того, как члены группы воспринимают, осмысливают окружающий мир, чувствуют себя в нем. В то же время, поскольку люди имеют когнитивную потребность в порядке и согласованности, специалисты считают, что все группы вырабатывают такие ценности, установки, верования, которые будут взаимозависимы, а также согласованы с нормами и моделями поведения людей в данной культуре.

В начале 60-х годов прошлого века американские ученые Ф. Клак-хон и Ф. Стродтбек, проверяя предположение о том, что установки, верования и ценности внутри каждой культуры взаимосвязаны и представляют собой единую культурную систему, существенно отличающуюся от других культурных систем, выделили для анализа пять категорий, касающихся, по их мнению, общечеловеческих проблем, которые решаются в каждой отдельно взятой культуре:

• 7. Отношение человека к природе (какая установка доминирует: господство, подчинение, гармонизация, поиск соответствующей ниши ИТ. д.).
• 2. Отношение человека к реальности (что считается реальным, а что нет, что есть «факт», является ли истина озарением или познается в процессе изучения; как воспринимается время — линейным или цикличным, монохроничным или полихронич-ным; как воспринимается пространство — ограниченным или бесконечным; какой тип собственности доминирует — общественная или частная и т. д.).
• 3. Модальность межчеловеческих отношении (что считать «правильным» в отношениях между людьми, в распределении власти и любви? На чем основано социальное взаимодействие — на содружестве или на конкуренции; что важнее — ценности личности, группы или сообщества в целом; опирается власть на традицию (наследственность), закон или харизму и т. д.).
• 4. Представление о внутренней природе человека (что значит быть «человеком» и какие атрибуты ему присущи? Является ли природа человека доброй, злой или нейтральной? Способны человеческие существа к совершенствованию или нет?).
• 5. Модальность человеческой активности (что нужно делать человеку, исходя из выше названных представлений о действительности, окружающей среде и природе человека: быть активным, пассивным, стремиться к саморазвитию или уповать на судьбу? Какое место занимает труд в человеческой жизни, какое место — игра?).

Применяя эти категории, Клакхон и Стродтбек наглядно продемонстрировали существующие различия между западной и восточной культурами. В целом, по их мнению, несмотря на процессы межкультурного взаимодействия и непрерывных изменений в рамках каждой конкретной национальной культуры, глубинные части культуры либо не меняются, либо изменяются очень медленно. Как подчеркивают аналитики, более поздние исследования, нацеленные на выявление показателей, по которым мировые культуры и этнические субкультуры разнятся между собой, фактически идут в одном русле с работами Клакхона и Стродбека, в то же время они уточняют и развивают эти представления.

Так, попытка классификации национальных культур была предпринята Г. Хофстеде, который получил доступ к изучению данных, собранных фирмой IBM от 115 тысяч менеджеров более чем из 70 стран. Он утверждал, что менеджеры разных стран различаются по степени устойчивости своих взглядов и ценностей. По его мнению, можно говорить о четырех важнейших параметрах деловой культуры: дистанция власти, избегание неопределенности, индивидуализм — коллективизм, ма скулинность — феминность (соотношение мужественности и женственности). Остановимся на этих факторах подробнее.

Дистанция власти — это степень концентрации власти или распределения ее по различным уровням организации. Представители культур с большой дистанцией власти полагают, что власть — важнейшая часть социальной жизни, облеченные властью рассматривают своих подчиненных как людей, сильно отличающихся от них самих. При этом в культурах такого типа акцент делается в основном на принудительную власть. Родители из культур с высоким уровнем дистанции власти поощряют в своих детях обязательность и исполнительность, студенты в данных культурах демонстрируют более конформное поведение и более авторитарные установки, чем в культурах с низкой дистанцией власти. Для социальных организаций культур с высокой дистанцией власти характерен более жесткий стиль управления, подчиненные боятся выражать несогласие с начальством, опасаются потери доверия сослуживцев.

В культурах с низкой дистанцией власти признается легитимная власть, а компетентность ставится выше, чем грубая сила и принуждение. В этих культурах уважение к личности и равенство принимаются как базовые ценности, в то время как в культурах с высокой дистанцией власти важнейшими ценностями выступают родовитость, услужливость, хитрость, скупость.

Так, например, согласно данным Хофстеде, высокий уровень дистанции власти характерен для большинства африканских, латиноамериканских и арабских культур, а также для таких стран, как Бельгия, Индия, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Турция, Филиппины, Франция, Югославия и др. Хотя в России подобных исследований не проводилось, но высказываются предположения, что русская культура также скорее относится к культурам с высокой дистанцией власти.

К культурам с низкой дистанцией власти могут быть отнесены такие страны, как Австрия, Великобритания, Германия, Дания, Израиль, Канада, США, Финляндия, Швейцария, Швеция и др.

Избегание неопределенности — это степень, до которой допускается отклонение от установленных норм и ценностей. Представителям культур с высоким уровнем избегания неопределенности свойственна высокая потребность в формализованных правилах и нормах поведения, они нетерпимо относятся к людям или группам с отличающимися идеями или поведением. Они больше сопротивляются любым изменениям, имеют высокий уровень тревожности, болезненно относятся к двусмысленности, беспокоятся о будущем, считают верность любым властным структурам большой добродетелью, имеют низкую мотивацию к достижению, мало склонны к риску. В их поведении ярко выражена тенденция к внутригрупповому согласию.

Культуры с низким уровнем избегания неопределенности имеют более низкий уровень стрессов, принимают разногласия в своей среде, характеризуются большей склонностью к риску.

Маскулинность — феминность — это степень, до которой напористость и доминирование над другими поощряется в противоположность заботе и воспитанию других. В культурах маскулинного типа подчеркивается различие в половых ролях, исполнительность, амбициозность и независимость, люди имеют более сильную мотивацию к достижению, в работе они видят смысл жизни, склонны считать интересы компании своими собственными интересами, признание, успех и конкуренция рассматриваются как главные источники удовлетворенности работой. В культурах феминного типа половые роли обычно не столь строго фиксированы, упор делается на взаимную зависимость и служение друг другу.

Индивидуализм — коллективизм — это степень, до которой культура поощряет социальную связь в противоположность индивидуальной независимости и опоре на собственные силы. Можно утверждать, что этот показатель многими исследователями рассматривается как ключевой для понимания культурной вариативности. Индивидуалистической может быть названа культура, в которой индивидуальные цели ее членов более важны, чем цели групповые. Коллективистская культура, напротив, характеризуется тем, что в ней групповые цели доминируют над индивидуальными.

Коллективистские общества, к которым следует отнести большинство традиционных доиндустриальных обществ, а также преимущественно католические страны Южной Европы и Латинской Америки, равно как и большинство азиатских и африканских культур, отличает повышенное внимание к семейным и общинным отношениям и ценностям. Люди из первичной социальной группы, к которым принадлежит тот или иной человек, т. е. его родственники, соседи, производственный коллектив, являются для него главнейшими арбитрами в отношении того, что желательно, что допустимо, а что нет. В обществах этого типа именно внутригрупповые нормы и роли являются мотивирующей силой, побуждающей инди вида к действию, своеобразным компасом, определяющим направление его действий.

Индивидуалистические культуры, которые преобладают в странах Западной Европ и в Северной Америке, демонстрируют противоположные ориентации. Для них характерен акцент на личных целях, интересах и предпочтениях. Отношения между людьми зависят от индивидуальных интересов и притязаний их участников и поэтому изменяются по мере изменения с течением времени соответствующих интересов и притязаний. В подобных обществах выбор индивидом стиля одежды, друзей, занятий или супруга относительно свободен от диктата со стороны семьи, соседей или кого-либо еще. Это не означает, что люди в таких обществах не испытывают влияния со стороны окружающих. Но степень этого влияния несравненно меньше, чем в коллективистских обществах.

В традиционных коллективистских обществах члены группы связаны друг с другом сложнейшей «паутиной» взаимных обязательств и ожиданий, во многом не подлежащих обсуждению, а достижения и проступки каждого члена являются источником гордости или стыда для группы в целом. Напротив, в более индивидуалистических обществах люди сравнительно легко и просто присоединяются к новым социальным группам, заводят новые знакомства. Разрыв или ослабление прежних социальных связей воспринимается при этом как вполне приемлемое. Благополучие индивида (психическое, материальное) в меньшей степени зависит от судьбы или одобрения со стороны родственников или местного сообщества.

Различие культурных типов находит отражение в приемах и методах воспитания детей. Принадлежащие к индивидуалистической культуре родители более склонны требовать и поощрять в своих детях независимость и стремление к личным достижениям и менее склонны подчеркивать необходимость сотрудничества и одобрения со стороны окружающих. Коллективистские общества спокойно воспринимают неравенство, основанное на наследственности или социальном положении.

Каждый тип культуры, согласно Г. Хофстеде, имеет свои преимущества и издержки. Коллективисты платят свою цену в виде экономических и социальных ограничений, пожиная взамен плоды в виде социальной поддержки. Индивидуалисты достигают большего материального благополучия, имеют больший выбор в отношении того, с кем из партнеров иметь дело. Но если у членов индивидуалистической культуры возникают проблемы, то они не могут с легкостью обратиться за помощью к окружающим. Функции, выполняемые в коллективистских обществах родственниками, знакомыми и коллегами, в индивидуалистических обществах берут на себя специалисты. Так, юристы в индивидуалистических обществах играют роль посредников в конфликтах, которые обычно носят затяжной и открытый характер. В коллективистских обществах те же функции (зачастую более оперативно и менее болезненно) выполняют более старшие по возрасту члены или семейные кланы, или начальники на работе.

Данная четырехфакторная модель, по мнению Г. Хофстеде, с высокой убедительностью объясняла большинство поведенческих особенностей, присущих представителям многих культур. Однако позднее, в результате дополнительных исследований, проведенных в Китае, Японии и странах Юго-Восточной Азии, четыре фактора культуры были дополнены еще одним, пятым фактором. Он был назван Г. Хофстеде восточным фактором или фактором конфуцианского динамизма и отразил соотношение долгосрочной и краткосрочной ориентации в деловой культуре разных стран.

В целом, в настоящее время одной из немногих переменных, относительно которой у специалистов в области современной сравнительной культурологии нет разногласий, это континуум: «индивидуализм — коллективизм». По мнению ученых, большинство существующих культур можно расположить между этими двумя полюсами, поэтому в одной культуре человек будет принимать решения, ориентируясь на потенциальную реакцию соответствующей социальной группы, в другой — на собственные силы и личную оценку.

Однако, например, Р. Льюис вводит в качестве основного критерия для сравнения культур способ организации такого объективного измерения реальности, как время. По Льюису, культуры делятся на три типа: моноактивные (или линейно организованные), полиактивные и реактивные.

В моноактивных культурах, согласно Льюису, человек приучен планировать свою жизнь, составлять расписание, организовывать деятельность в определенной последовательности, занимаясь в данный момент только одним делом. Типичными представителями такой культуры являются англосаксы: американцы, англичане, немцы, северные европейцы, методично, последовательно и пунктуально организующие свое время и жизнедеятельность.

В полиактивных культурах, типичными представителями которой выступают латиноамериканцы, южные европейцы, принято делать одновременно много дел сразу, планируя очередность дел не по расписанию, а по степени их привлекательности, значимости мероприятия в данный момент времени.

И, наконец, в реактивных культурах, придающих большое значение вежливости и уважению, деятельность организуется также не по строгому и вымеренному плану, а в зависимости от меняющегося контекста, как реакции на появившиеся изменения. Представителями этой категории — китайцы, японцы, финны.

Различие между этими культурами Р.Льюис рассматривает и по такому основанию как способ сбора информации. Моноактивные культуры опираются на формализованные информационные системы, по-лиактивные — на впечатления от личных встреч и данные, получаемые во время беседы. Реактивные культуры используют комбинацию этих двух стилей. Льюис называет их как ориентированные на безличную информацию, ориентированные на диалог и слушающие культуры.

Специфику современной деловой культуры сегодня выделяют и в едином культурном пространстве Европы. Так, немецкий психолог X. Гюнтер условно разделил все народы Европы на четыре подтипа — нордийцы, динарцы, средиземноморцы и остийцы.

К нордийцам он относит народы Скандинавии, Великобритании, Бельгии, Голландии, Северной Германии и Северной Франции. Характерные черты этих народов: уверенность в себе, критический ум, правдолюбие, здравый смысл, лояльность к власти, любовь к порядку, понимание возвышенного, аристократические наклонности, постоянство в привязанностях, любовь к свободе. Нордийцы обладают высоким чувством долга и ответственности перед собой и другими, имеют творческий дух, отличаются волей к власти и умением руководить другими.

К динарцам немецкий психолог относит народы Сербии, Боснии, Хорватии, Албании, Греции, Австрии. Это люди, склонные к веселости и открытому проявлению своих настроений. Их отличают чувство гордости, отвага, честь, воинственность, приверженность собственному образу жизни, обычаям и любовь к народному искусству. В деловых отношениях им не хватает дисциплины и четкости мысли, присущей нордийцам.

К средиземноморскому подтипу принадлежат жители Пиренейского полуострова (испанцы, португальцы), Корсики, Сардинии, Италии, юга Франции, юга Балканского полуострова. Это люди по темпераменту неспокойные, энергичные, переменчивые в настроении, любящие жизнь, склонные к переменам, увлекающиеся, находчивые, быстро схватывающие идеи и талантливые. Суждения у средиземноморцев чувственные или интуитивные, они часто попадают в курьезные ситуации из-за своей неугомонности. В деловой культуре данный тип стремиться к установлению межличностных контактов, многое строит на первом впечатлении о партнере.

Подтип остийца распространяется на народы Восточной Европы. По мнению X. Гюнтера, остийцев характеризует отсутствие четко выраженных привязанностей, твердо сформировавшихся чувств, неумение владеть собой, склонность поддаваться соблазнам, любовь к однообразию и твердо установленному заработку. В деловых отношениях этот тип людей очень ненадежет, сами деловых отношения подвержены бюрократизации. Труд остийцев имеет невысокое качество. Такой взгляд, во многом, отражает существующие в современной европейской культуре стереотипы.

В целом, исследования в области межкультурной коммуникации дают возможность специалистам вырабатывать рекомендации, позволяющие представителям различных культур лучше понимать друг друга, в том числе и в условиях современной деловой среды. В частности, эти рекомендации оказывают важное влияние на дальнейшее развитие делового этикета с точки зрения кросскультурного поведения.

Составляющие культурную парадигму ценности верования и установки не могут не предопределять способы общения людей в разных культурах. Это, в свою очередь, означает, что этноэтикетные нормы выступают как форма реализации базовых ценностей и установок каждой отдельно взятой культуры в повседневных поведенческих практиках. Поэтому опора на наиболее характерные черты той или иной культуры позволяет легче ориентироваться в поведенческих нормах, а значит и более компетентно взаимодействовать с представителями других культур. Так, например, согласно данным Г. Хофстеде, Франция относится к культурам с высокой дистанцией власти. В условиях деловой среды этот базовый показатель реализуется как проявление высокой степени официальности в поведении представителей данной культуры. И, наоборот, Великобритания и США отнесены Г. Хофстеде к культурам с низкой дистанцией власти. Действительно, представители этих культур стремятся, как правило, выйти на межличностный уровень деловых отношений, сделать эти отношения более теплыми.

Возьмем другой показатель: индивидуализм — коллективизм. Поведение американских переговорщиков, как представителей индиви дуалистической культуры, будет значительно отличаться от поведения японских переговорщиков как представителей коллективистской культуры. Американцы демонстрируют высокую степень коммуникативности, самостоятельность и независимость в принятии решений, предпочитают вести переговоры «один на один». Японцы, наоборот, предпочитают коллективную ответственность, поэтому переговоры всегда ведутся в групповом составе, при этом, чем более серьезное принимается решение на переговорах, тем больше будет численный состав группы, при этом очень большое значение придается тонкостям делового протокола и т. д.

Таких примеров реализации базовых ценностных установок в культуре поведения и непосредственной их проекции в плоскость делового общения можно привести великое множество.

Категория «взаимопонимание» в условиях кросс-культурного сотрудничества

Современные представления о диалоге культур включают в себя не только процесс взаимодействия, но и процесс взаимопонимания в межкультурной коммуникации. Процесс взаимопонимания в межкультурном диалоге достигается в результате взаимодействия особенного и общего, где в роли особенного выступают многочисленные различия, обусловленные ценностями, верованиями и установками, отличающими одну культуру от другой, а в роли общего — онтологически заданная, когнитивная картина мира, или как иначе ее называют — перцептивная картина мира. Перцептивная картина мира является результатом отражения мира органами чувств и мышления человека, в целом она создает общность мировидения людей.

Например, результат сопоставительного анализа семантики таких лексических единиц как сладкий/sweet, горький/pitter, кислый/sour, соленый/salt и их функционирования в русской и английской речи позволил определить специалистам тип перцептивной информации, закрепленный за данными языковыми знаками в их прямых значениях, который одинаков, в силу совпадения чувственного опыта русских и англичан, а также выявить национально-специфические концептуальные признаки исследуемых перцептивных образов (концептов) во вкусовой перцептивной картине мира представителей двух разных линг-восообществ.

Современные лингво-когнитивные исследования направлены на выявление не только вкусового, но и других модусов перцептивной картины мира в языке и межкультурной коммуникации. Ученые подчеркивают, что владение универсальными когнитивными схемами позволяет интерпретатору сделать правильный семантический вывод даже при отсутствии эквивалента в родном языке. Поэтому цель современного обучения иностранному языку в вузе — это адекватное взаимопонимание участников межкультурной коммуникации. Для достижения этой цели, как считают исследователи, необходимо выполнить следующие задачи:

• • во-первых, непременным условием является владение иностранным языком на уровне, достаточном для ведения беседы;
• • во-вторых, условием успешной коммуникации является ознакомление с теми ценностями культуры страны изучаемого языка, незнание которых может вызвать оскорбление чувства национальной гордости собеседника и нанести ущерб конечному итогу состоявшейся коммуникации;
• • в-третьих, необходимым компонентом успешной коммуникации называется знание этикета страны изучаемого языка, правил, традиций, ритуалов, условностей, соблюдение которых принято в определенных ситуациях, и, наоборот, какое поведение не принято в тех или иных ситуациях, т. е. речь идет о социокультурном фоне коммуникации. Например, не следует:
• • при первом знакомстве называть англичан или французов по имени, даже предложив им сделать то же в отношении Вас;
• • спорить с латиноамериканцем о футболе;
• • хлопать японца или тайца по плечу;
• • спрашивать европейца (в отличие от американца) сколько он зарабатывает;
• • употреблять в присутствии чернокожих американцев русское слово «негр»;
• • шутить на тему русской мафии или в шутку причислять себя к ней (могут поверить);
• • дарить нечетное количество цветов американцам;
• • делать деловой американке комплименты, связанные с внешностью и полом;

• • касаться мусульманина левой рукой или протягивать левой рукой визитную карточку;
• • показывать в азиатской стране на кого-то пальцем (и особенно левой руки) и др.

По мнению аналитиков, решение указанных задач во многом обеспечивает получение необходимых социокультурных навыков у студенческой молодежи. В целом, такие подходы к изучению иностранных языков и в школе и в вузе направлены на формирование у молодежи диалогического сознания и диалогического мышления в рамках диалога культур, что с необходимостью отражает потребности современного общества.

Таким образом, современные представления о диалоге культур рассматривают понятие «взаимопонимание» как необходимое условие эффективной коммуникации в условиях кросскультурного взаимодействия. В свою очередь, применительно к культуре делового общения, понятие «взаимопонимание» включает в себя, с одной стороны — практическое знание базовых ценностей и установок, проявляющихся в поведенческой культуре каждого народа — этноэтикете. С другой — маркетинговый поиск не только потребительских интересов и привычек населения другой страны, другой культуры, но и эквивалентов в иностранном языке, отражающих общность мироощущений и мировосприятий людей, что является важным условием правильного выбора речевых и поведенческих стратегий партнеров по бизнесу и, как результат — достижение необходимого взаимопонимания.

Литература

Архангельская М. Бизнес-этикет или игра по правилам. — СПб.: Питер, 2011.

Бабаева А. В. Сравнительная культурология. Учеб, пособие. — СПб.: Изд-во СПб ТЭТУ «ЛЭТИ», 2010.

Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. — М.: Гно-сис, 2003.

Лебедева Н. М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. — М.: Ключ-с, 1999.

Льюис Р. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. 2-е изд. — М.: Дело, 2001.

Мацумото Д. Психология и культура. — СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002.

Мясоедов С. П. Основы кроскультурного менеджмента. — М.: Дело, 2003.

Нации и этносы в современном мире. Словарь-справочник. — СПб: ИД «Петрополис», 2007.

Павловская А. В. Россия и Америка. Проблемы общения культур. — М.: Изд-во МГУ, 1998.

Пиз А., Гарнер А. Язык разговора. — М.: Эксмо, 2007.

Скосарев С. А. Кросскультурная компетентнось глобального менеджера.

Учебное пособие. — М.: Восток — Запад, 2010.

Хартли М. Язык жестов в деловом общении. — М.: ЭКСМО, 2003.

Шлахтер В. В. Искусство доминировать. — СПб: Респекс, 2000

Шульц Говард. Полный вперед! Как Говард Шульц вернул Starbucks душу. — М.: Эксмо, 2011.

Ягер Дж. Деловой протокол: стратегия личного успеха. — М.: Альпина Бизнес Бук, 2004.