Очерк порядка предания суду (назначения и подготовки судебного разбирательства) по досоветскому, советскому, постперестроечному и действующему законодательству
Предание суду по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г
Нормы, регламентирующие порядок предания суду во всех трех обозначенных аспектах (деятельность прокурора, контроль суда за качеством досудебного производства, подготовительные действия к судебному разбирательству), в основном, сосредоточены в разделах третьем «О порядке предания суду» (ст. ст. 510-542) и четвертом «О производстве в окружных судах» (ст. ст. 543-589) Книги второй «Порядок производства в общих судебных местах». Кроме того, специальное регулирование осуществлено в ст. ст. 1044-1049 (предание суду по государственным преступлениям), 1080-1087 (предание суду за должностные преступления, совершенные должностными лицами судебного ведомства), 1088-1102 (предание суду за должностные преступления, совершенные должностными лицами административных ведомств) Книги третьей «Изъятия из общего порядка уголовного судопроизводства». Таким образом, выделялся общий и специальный порядок предания суду.
Общий порядок был дифференцированным — в зависимости от тяжести преступления и, соответственно, вида возможного наказания. Наиболее развитой процессуальной формой обладал порядок предания суду по подсудным окружным судам уголовным делам, за которые было предусмотрено наказание в виде «лишения или ограничения прав состояния».
По окончании предварительного следствия судебный следователь не составлял итогового документа, аналогичного современному обвинительному заключению. Ознакомив обвиняемого с материалами следственного производства и проверив указанные им новые обстоятельства, следователь отсылал все производство прокурору окружного суда (ст. ст. 476-478), обязанному рассмотреть «следует ли обвиняемого пре-8 дать суду или же дело о нем должно быть прекращено или приостановлено» (п. 3 ст. 510). Решение прокурора основывалось на анализе качества произведенного следствия. В случае его неполноты прокурор мог реализовать предоставленное ему право «потребовать дополнительные сведения или обратить дело к доследованию» (ст. 512). Заключение прокурора о предании обвиняемого суду излагалось в форме обвинительного акта, где «означались»: событие преступления, сведения о личности обвиняемого, доказательства, собранные против обвиняемого, «определение по закону, какому именно преступлению соответствуют признаки рассматриваемого деяния», прилагался список лиц, которые, по мнению прокурора, должны быть вызваны «к судебному следствию» (ст. ст. 519-521). Свое решение прокурор должен был принять в течение недели «от времени» получения следственного производства.
Предание обвиняемого суду в форме обвинительного акта прокурора основывалось на глубоком внутреннем убеждении прокурора в совершении лицом преступления. Прокурор от своего имени ходатайствовал перед судом о рассмотрении материалов производства, признании лица виновным и назначении ему наказания. Импульс к судопроизводству по конкретному событию исходил от обвинительной власти. Показывая это, закон тем самым обозначал, что обвинение инициирует не суд. По действующему законодательству практически аналогичные действия прокурора преданием суду формально не названы, а само понятие «предание суду» из закона исключено.
Однако представление прокурором обвинительного акта было лишь первым уровнем предания суду. Вторым уровнем выступало предание суду, осуществляемое вышестоящим по отношению к окружному суду судебным органом — судебной палатой, в которую дело поступало через прокурора судебной палаты (ст. 529).
Судебная составляющая предания суду также заключалась в контроле качества следственного производства: «член-докладчик излагает словесно повод, по которому возникло дело, и все следственные действия, обращая внимание на соблюдение установленных форм и обрядов и прочитывая в подлиннике протоколы, имеющие существенное в деле значение» (ст. 531). Оценке подлежала не только формальная сторона следствия, но и его полнота. Палата обладала широкими полномочиями. Согласно ст. 534, «признав следствие достаточно полным и произведенным без нарушения существенных форм и обрядов судопроизводства, палата постановляет окончательное определение о предании суду или о прекращении дела, а в противном случае обращает его к доследованию или законному направлению». При этом палата не могла выйти за пределы об винительного акта прокурора и предать суду не указанных в обвинительном акте лиц, тем не менее она была вправе изменить обвинительный акт, приняв определение, которое «вполне заменяло собой этот акт» (ст. 537). Как можно понять, закон не ограничивал палату в корректировке описания события преступления и его квалификации. Свободна была палата и в определении «свидетелей и сведущих лиц, которые, по ее мнению, должны быть призваны в суд» (ст. 538). Судебная палата могла вынести определение о предании суду обвиняемого, «о котором прокурор окружного суда полагал прекратить дело» (ст. 539).
Итак, судебная палата была весьма активной в оценке следственного производства и свободной в принятии решений. Даже тех полномочий, которые приведены, достаточно, чтобы современник увидел признаки предрешения окончательным определением о предании суду вопроса о виновности обвиняемого.
Между тем проблема предрешения окончательного вывода суда на самом деле не возникала как минимум в силу двух обстоятельств. Устав четко определял, что предание суду исходит от обвинительной власти. Суд не инициирует производство, он проявляет активность после активности прокурора с определенной целью — не допустить предание обвиняемого суду по неподготовленному обвинению и обеспечить неотвратимость ответственности, когда в следственном производстве имеются для этого предпосылки. Кроме того (это, пожалуй, главное), окончательное предание суду осуществлял вышестоящий суд по отношению к окружному суду, которому предстояло рассмотреть дело. В связи с этим по существу дела высказывался суд, не причастный к преданию подсудимого суду.
Определение судебной палаты о предании суду поступало в окружной суд через прокурора суда, на которого возлагалась обязанность исполнить это определение в части избрания меры пресечения. Остальные подготовительные действия, по современному законодательству являющиеся частью стадии назначения и подготовки судебного разбирательства (предания суду), а по УУС выступали самостоятельным этапом судебной деятельности, следовавшим после предания суду до начала рассмотрения дела, осуществлял окружной суд. На данном этапе проводилось распорядительное заседание, на котором закреплялся порядок дальнейшего производства, разрешались все жалобы и заявления процедурного характера, по жребию отбирались основные и запасные присяжные заседатели (ст. ст. 547, 548, 550-553), обвиняемому вручались копии обвинительного акта и списка лиц, необходимых для вызова в суд (ст. 556). В зависимости от содержания и характера ходатайств, разрешались вопросы, связанные с обеспечением участия защитника (ст. 557), вызовом дополнительных свидетелей (ст. 575), ознакомлением с подлинными материалами дела (ст. 570), участием переводчика (ст. ст. 579, 580) и др. Председательствующий назначал место и время судебного заседания, о чем вывешивалось объявление (ст. ст. 586, 587).
Таковым был наиболее развитый (полный) общий порядок предания суду по тяжким преступлениям, подсудным окружным судам с участием присяжных заседателей. Формально к преданию суду относились деятельность прокурора и вышестоящего суда — судебной палаты, представлявшие два уровня предания суду. Подготовительные действия к судебному заседанию не относились к преданию суду и осуществлялись непосредственно окружным судом, рассматривавшим дело. Оптимальным в изложенном подходе выступает то обстоятельство, что четко определено место прокурора в механизме предания суду, чего нельзя сказать о современном законодательстве. В результате отнесения функции предания суду на первом этапе к прокурорской власти, а на втором — к деятельности вышестоящего суда по отношению к суду, рассматривающему дело по существу, удавалось избегать предрешения итоговых выводов суда. Обвинительная и судебная власти осуществляли полноценный контроль за качеством следственного производства с позиций законности и полноты исследования события преступления, правильности его квалификации. «Двойной» контроль предотвращал случаи передачи для непосредственного рассмотрения в суде недостаточно подготовленного производства. Активность суда была столь высокой, что позволяла предать обвиняемого суду и в тех случаях, когда прокурор находил производство подлежащим прекращению.
Общий порядок предания суду, реализуемый в упрощенном виде при совершении менее значимого преступления («не подвергающему ни лишению, ни ограничению прав состояния»), был одноуровневым и заключался в составлении и передаче прокурором обвинительного акта в окружной суд (ст. 523). По делам, преследуемым в порядке частного обвинения, обвинительный акт вообще не составлялся, а дело передавалось в суд с жалобой частного обвинителя (ст. 526). По данным двум категориям дел судебной составляющей предания суду, в ходе которой контролировалось бы качество поступающего для рассмотрения следственного производства или материала, не было совсем: «окружной суд ни по обвинительным актам прокурора, ни по жалобам частных обвинителей не постановляет определений о предании обвиняемых суду, но приступает непосредственно к производству по правилам предписанных для подготовительных к суду распоряжений» (ст. 527). Значит, предание суду по менее значимым делам публичного обвинения осуществлялось исключительно обвинительной властью.
Специальный порядок по делам о государственных преступлениях, преступлениях по должности, в том числе совершенных должностными лицами судебного ведомства, предусматривал различные дополнительные процедурные нюансы (например, необходимость согласования обвинения с «начальством» обвиняемого), однако не отменял общих подходов к преданию суду. Неизменным, в частности, оставался принцип разделения компетенции суда, принимающего решение о предании суду, и суда, окончательно разрешающего дело по существу. Так, поскольку государственные преступления рассматривались по первой инстанции уголовным департаментом судебной палаты, то утверждение обвинительного акта прокурора осуществлялось гражданским департаментом палаты (ст. 1045). В зависимости от категории должности предание суду должностных лиц судебного ведомства осуществлялось по постановлениям судебной палаты или по постановлениям кассационного департамента Сената (ст. 1080), что свидетельствует о высоком уровне контроля на этой стадии за качеством следственных производств.
