Смена парадигмы в современной теории административной юстиции
административной юстиции
В конце XX — начале XXI в. происходит изменение приоритетов в концептуальных схемах административной юстиции, в том числе под влиянием немецкой модели всесторонней защиты субъективных публичных прав. Этот процесс охватил и французскую доктрину административной юстиции, которая, как отмечает испанский автор Э. Гарсия де Энтерия, впервые за всю свою историю испытала влияние чужой модели[1]. Происходит переосмысление концепции иска о превышении власти и постулатов процесса об аннулировании административного акта. Во Франции законодательные изменения конца XX в. значительно расширили юридические последствия судебного решения по этому иску. С его помощью стало возможно добиться не только аннулирования оспариваемого акта, но и «осуждения» администрации, устанавливая для нее определенные обязанности. Она стала рассматриваться как сторона процесса по проверке законности акта.
В ходе реформы 2000 г. и принятия Кодекса административной юстиции в этот процесс были включены обеспечительные меры. Это имело своим следствием возможность прямой защиты прав частных лиц и преодоление характерной для этого процесса схемы простого декларирования незаконности акта.
На изменения приоритетов в теории административной юстиции значительное влияние оказало широкое признание в европейских странах фундаментального права на эффективную судебную защиту, установленного ст. 6 Европейской конвенции о правах человека. Административная юстиция стала все больше приобретать значение особого судебного механизма защиты прав частных лиц. Это выразилось в тенденции придания судебно-административному процессу столь же развитой и демократической формы и того же юридико-технического уровня, каким характеризуется гражданский процесс между частными лицами.
Эволюция французской системы административной юстиции от строго объективной модели «процесса над актом» в сторону расширения юрисдикции по административным спорам и обеспечения прав частных лиц нашла отражение во всех странах, воспринявших в той или иной мере в ходе исторического развития ее концептуальные схемы и юридические конструкции (Испания, Италия, Португалия, латиноамериканские государства и т.д.). Так, еще в начале 90-х годов XX в. Э. Гарсия де Энтеррия объявляет об окончании господства в Испании традиционной концепции административной юстиции, представленной французской моделью иска о превышении власти и «процесса над актом». Теоретическое переосмысление миссии административной юстиции привело к провозглашению смены парадигмы в ее теории в том смысле, какой вкладывал Т. Кун в понятие научной революции. Административная юстиция, констатировал на рубеже веков Э. Гарсия де Энтеррия, будучи традиционно средством
публичного порядка по защите административной законности, превращается в конце XX в. в ряде стран Европейского Сообщества, и даже со всеми возможными предосторожностями в самой Франции, в систему защиты прав и законных интересов частных лиц{. В рамках этой тенденции на теоретическом уровне в качестве основополагающих элементов новой парадигмы административной юстиции обозначаются два таких фундаментальных принципа, как эффективная судебная защита и полная административная юрисдикция, т.е. полноценный судебно-административный процесс. В соответствии с новыми доктринальными подходами в действующем законодательстве расширяются полномочия административного судьи в процессе. Он приобретает в отношении публичной администрации как стороны процесса точно такую же власть, что и обычный судья в гражданском или уголовном процессе в отношении частных лиц. Судья в административном судопроизводстве перестает быть ограниченным в полномочиях, «маленьким судьей», т.е. меньшим в сравнении с гражданским судьей, как это было в течение двух веков со времени возникновения первой структурированной системы административной юстиции во Франции. Административная юстиция превращается из ограниченной административной юрисдикции в полную административную юрисдикцию, в настоящий, полноценный судебный процесс по административным спорам. Включение в судебно-административный процесс обеспечительных мер, которые суд способен применять в отношении публичной администрации, выступающей в качестве административного ответчика, порывает с догмами традиционной парадигмы о непреложной исполнимости ее актов как безоговорочного веления публичной власти, перед которой юридическая позиция частного лица всегда должна быть приниженной и второстепенной. В новой теоретической модели, находящей отражение в новейшем законодательстве европейских стран, в том числе во французском Кодексе административной юстиции 2000 г., правовая позиция частного лица, несогласного с действиями и решениями публичной администрации, перестает рассматриваться как простое, допускаемое в управлении отклонение от заданных параметров. Она превращается в достойную человека и гражданина позицию носителя права на эффективное правосудие, предполагающее его равенство с публичной администрацией в использовании процессуальных средств. Новые концептуальные схемы в теории административной юстиции, реализуясь в законодательстве, повышают «ранг» частного лица, преодолевающего статус управляемого, пассивного перед публичной администрацией, наделенной привилегиями публичной вла сти. Он становиться способным на равных в рамках полноценного судебно-административного процесса защищать от административного произвола пространство своей свободы, обозначенное его субъективными публичными правами. Таким образом, происходящие в теории и правовом регулировании административной юстиции изменения позволяют утверждать о смене ее господствующей парадигмы. Осуществляется переход от парадигмы объективного иска, исполнение решения по которому в случае его удовлетворения зависело от «благосклонности» самой администрации, к парадигме полной административной юрисдикции. В рамках этой парадигмы иск выступает как инструмент полноценной и эффективной защиты субъективного права, что предполагает использование, когда это необходимо, обеспечительных мер[2]. 2.4. Эволюция административной юстиции в России:
