Поэтика несказочной прозы в поэме Н. М. Языкова «Сержант Сурмин»

Н. М. Языков своему произведению «Сержант Сурмин» дал подзаголовок «Быль», подчеркнув тем самым своеобразие жанра произведения. Действительно, жанровые особенности несказочной прозы (устного рассказа, предания) прослеживаются во всем произведении: подзаголовком и характером изложения материала подчеркивается установка на достоверность повествования не только с точки зрения автора, но и рассказчика:

Был у меня приятель, мой сосед,

Старик почти семидесяти лет.

и с точки зрения слушателей. Невыделенность повествования из потока обыденной речи осознается и лирическим героем-рассказчиком:

И мой сосед рассказывал так сладко,

Что хоть куда! Один его рассказ

Я повторю стихами, как сумею,

Употребляя в нем прозопопею [145, с. 507].

Упоминание одного из самых распространенных стилистических приемов народной поэзии и литературы разных народов - также своеобразная «отсылка» автором читателя к источнику повествования.

Рассказчик не скрывает своего особого интереса к исторической народной прозе:

Я вообще выслушиваю жадно Изустные преданья, в них у нас Для будущей истории запас... [145, с. 507]

Н. М. Языков считает устную историю - материалом истории письменной, включая в нее не только важные общественно-исторические события, но и семейное предание. Семья для самого Н. М. Языкова всегда была главной опорой в жизненных неурядицах и той средой, в которой формируется характер и нравственное состояние души человека. Историческое и семейственное никогда не были для поэта (как и для народа) чем-то раздельным: историю страны составляют семейные предания, рассказы очевидцев, участников событий. Композиционный прием «рассказ в рассказе» - характерный для народной прозы - еще более усиливает и диалогичность, и коммуникативную направленность произведения. Н. М. Языков всем своим творчеством обращен к читателю, слушателю (не случайно его любимый жанр - послание). Это произведение также не исключение: установка на устный рассказ, предание помогает реализовать это стремление. В этот период он в гуще литературных споров и полемик об обработке народной поэзии. Поэт не сторонник уже надоевшей к этому времени (1839) развития литературы «в сказочном роде». «Сержант Сурмин» для Н. М. Языкова-это этап в спорах о процессе фольклоризации русской литературы.

Н. М. Языков обращается к проблеме взаимоотношения поколений, «века минувшего и века нынешнего».

Вот то-то же! Вы спорите всегда!

В наш век ничуть не хуже люди были! — говорит рассказчик, «старик почти семидесяти лет... Здоровый; он давно уж заплатил (Свой долг отчизне: в гвардии служил) Еще при матушке Екатерине» [145, с. 507]. В интонациях рассказчика-старика прослеживаются мотивы «Бородина» (1837) М. Ю. Лермонтова, опубликованного незадолго до написания Языковым «Сержанта Сурмина», ср.: «Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: / Богатыри - не вы!»

Сопоставление прошлого и настоящего развивается и в дальнейшем повествовании. Особенно ценным считает рассказчик простоту «тогдашних больших господ» по сравнению с нынешними. Они могли быть неприступными среди таких же вельмож, а к людям подчиненным относились иначе:

Они добрее, мягче были к нам,

Неименитым, маленьким чинам... [145, с. 508]

Этим рассуждением предваряется рассказ о Потемкине, дается объяснение его поступка, раскрывается характер взаимоотношения поколений. Вельможа

... миловал полезно молодежь,

Уча ее не ради разглашенья

Ее грехов, а ради исправленья! [145, с. 508]

Вот таким воспитателем молодежи представляется в предании Потемкин, к которому и обратился «степной дворянин, Саратовской губернии» по поводу отбившегося от рук сына-сержанта Сурмина — красавца, забияки и картежника:

...Собой он был картина:

Высок и статен, боек и умен,

Ине буян и всем хорош был он... [142, с. 508]

Перед нами раскрываются, если не реальные, то вполне возможные и даже типичные проступки молодца:

Лишь та беда, что молодец дружился Со всякой дрянью, неразборчив был По этой части: только и ходил

Что на картеж, и к банку пристрастился

Он всей душой и службу позабыл! [145, с. 508]

Мотив страсти, поглощающей все помыслы героя, занимает основное место в его характеристике. Тема игры раскрывается в этом произведении.

Рассказчик оценивает факты с общественной точки зрения: он и сам свой долг отчизне заплатил. Для провинциального дворянина - отца, и для сослуживцев Сурмина самое страшное - забыть свой долг: «Еще гвардеец! Он срамит свой чин!» Мотивы дома и чести, которые попираются страстью игрока, формируют основной воспитательный пафос произведения. Н. М. Языков отразил в произведении отношение своего времени к преданию. Устное предание в XIX веке, как известно, воспринималось не столько устным историческим источником, сколько занимательным рассказом об историческом лице. Такое историческое лицо в произведении Н. М. Языкова - Потемкин, по просьбе отца Сурмина вмешавшийся в судьбу сержанта. Поворот событий в жизни Сурмина связан с неожиданным («вдруг») появлением курьера от князя и приглашением поехать к нему:

К Потемкину? Не сон ли? Вот те раз!

Что ж, так и быть! Сурмин поехал смело

К светлейшему... [145, с. 508]

Облик Потемкина воспроизводится поэтом в духе народных представлений:

Сурмин вошел

И видит: сам Потемкин на кровати

Сидит в пунцовом бархатном халате, Пьет кофе; возле приготовлен стол И карты. Князь было взглянул сурово, Но вдруг сказал: «А, это ты. Здорово, Сурмин! Ты в банк играешь?» - «Точно так, Играю, ваша светлость, почему же Ине сыграть? — ответствовал смельчак. -Мне от того на свете жить не хуже!»

- «Садись! Играй со мной, да не робей!» [145, с. 509]

Потемкин преподал Сурмину урок по усвоению жизненных правил и нравственных принципов. Первоначально Сурмин выигрывал, вошел в круг светлейшего, «процвел душой, совсем переменился» и даже собирался жениться. Общение со светлейшим пошло на пользу: «стал книги покупать, о будущем мечтать», но однажды повезло светлейшему ... Н. М. Языков в разгар игры вводит в повествование поговорку: «Пан или пропал!», подготавливая ко второму. Паном Сурмина читатель уже видел, и, действительно, он «спустил все до гола!». Быстротечность и переменчивость счастья показал Сурмину Потемкин: он «пристает и требует ужасно» до тех пор пока Сурмин не увидел всей бездны:

Он счастье знал, и вдруг неосторожно

Все потерял! Оно, как призрак ложный, Исчезло, сам он навсегда убит И для чинов, и для невесты милой, И для всего, чем сердце полно было. Беда, беда и только! [145, с. 510]

За прощение долга Сурмину Потемкин потребовал от него клятвы никогда не играть в карты.

Образ Потемкина представлен Н. М. Языковым в ореоле, сообщенном преданиями, песнями о нем, - это мудрый, хитрый, сильный человек, способный влиять на окружающих. Народные песни о Потемкине были записаны Языковыми. Сурмин побожился Потемкину, и с той поры он бросил навсегда картежные беседы, «исправился и человеком стал...».

Так светлейший откликнулся на просьбу старика-отца «принять участье В житье-бытье заблудшего сынка, И князь исполнил просьбу старика!» [145, с. 511].

Возникнув по замыслу автора из рассказа очевидца событий произведение Н. М. Языкова, сохраняя установку на достоверность через образ князя Потемкина, в основе своей имеет вольную поэтическую интерпретацию события вымышленного, но вымысел здесь отличен от вымысла сказки или легенды, что позволяет видеть поэтику сказания, предания в произведении как его жанровую основу.

Поэтика и стилистика семейственного предания, с одной стороны, народные представления о князе, с другой, и историзм повествования сформировали все особенности поэмы Н. М. Языкова «Сержант Сурмин».