Новый Органон новая методология познания природы

Правильное истолкование природы должно привести к открытию первых принципов наук о природе, или субстанциональных форм вещей, а в идеале

к открытию высшего закона природы. Это самая сложная и творческая часть научного познания. Здесь нельзя надеяться ни на опыт, ни на традицию, ни на язык, ни на интуицию ума. По аналогии с механическим трудом, для совершения которого человек изобретает и применяет разнообразные вспомогательные орудия, Бэкон ставит задачу разработать надежное орудие открытия новых истин для разума, чтобы не только облегчить его работу, но и максимально исключить возможные ошибки последнего. «В самом деле, если бы люди взялись за механические работы голыми руками, без помощи орудий, подобно тому как в делах разума они не колеблются приступать к работе почти лишь только с усилиями ума, то невелики были бы те вещи, которые они могли бы подвинуть и преодолеть, хотя бы они посвятили этому усердные и притом соединенные усилия»^[1].

Это означает, что энумеративная и интеллектуальная индукции, которые Аристотель считал вполне достаточными для открытия первых принципов наук, должны быть заменены более надежным методом, целью которого является не столько поспешное обобщение и последующее объяснение несущественных частностей, сколько подлинное истолкование и интерпретацию природы. Новый метод познания природы, названный Новым Органоном, или Истинными Указаниями для Истолкования Природы, включает последовательное исполнение следующих предписаний критики идолов разума, критики теорий силлогизмов и индукции Аристотеля, построения новой концепции индукции.

Критика идолов

Первое предписание правильного истолкования природы требует не доверять распространенному мнению о якобы врожденной способности разума безошибочно познавать вещи. Человеческий ум это не чистая доска, на которой опыт оставляет свои очевидные истины. Он также не похож на ровное и чистое зеркало, объективно и беспристрастно отражающее все, что видит. Но он также не обладает никакой внутренней способностью самостоятельно открывать истину. Человеческий ум, отмечает Бэкон, «скорее подобен какому-то колдовскому зеркалу, полному фантастических и обманчивых видений»^[2]. Объективному восприятию действительности препятствует изменчивость показаний самих чувств, их зависимость от внешних обстоятельств, ума, опыта, языка, ранее усвоенных учений и традиций, воли и предпочтений. Поэтому в познании природы нельзя доверять ни видимой объективности чувств, ни спонтанной силе ума. «Человеческий разум не сухой свет, его окропляют воля и страсти, а это порождает в науке желательное каждому. Человек скорее верит в истинность того, что предпочитает»^[3].

Так как разум в познании природы более свободен в своих интерпретациях, он более склонен к ошибкам. Чтобы их исключить, разуму следует руководствоваться установленным для него надежным и понятным алгоритмом списком последовательно выполняемых действий. «Остается единственное спасение в том, чтобы вся работа разума была начата сызнова и чтобы ум уже с самого начала никоим образом не был предоставлен самому себе, но чтобы он был постоянно управляем и дело совершалось как бы механически (алгоритмически. В. С.)»^[4].

Бэкон выделяет три вида ошибок, относительно которых ум должен быть особенно внимателен, софизмы, ошибки в интерпретации общих понятий и заблуждения поспешного предвосхищения (идолы). Последний вид ошибок отнесен Бэконом к классу «глубочайших заблуждений ума». Софизмы и ошибки в толковании общих понятий не привлекают его особого внимания, ибо они относятся к искусству рассуждения (диалектике) и о них почти все сказано Аристотелем и его последователями. На идолах Бэкон останавливается более подробно и отводит их объяснению почти всю первую часть Нового Органона, так как они, по его мнению, имеют прямое отношение к искусству истолкования природы и до него о такого рода ошибок никто не высказывался^[5].

Идолы обманывают не в частностях, как остальные заблуждения ума, а по существу. «Их обман является результатом неправильного и искаженного предрасположения ума, которое заражает и извращает все восприятия интеллекта»^[6]. Идолы делятся на четыре вида, имеют свои особые причины возникновения и устранения, последствия для познавательной деятельности.

Идолы Рода заблуждения, свойственные всем людям, отрицательно воздействуют на интеллект в силу особенности общей природы человеческого рода переоценивать положительное, так как оно более предпочтительно и приятно, и недооценивать отрицательное, так как оно менее предпочтительно и менее приятно для чувства. «Человеческий ум по своей природе скорее воспринимает положительное и действенное, чем отрицательное и недейственное, хотя по существу он должен был бы в равной мере воспринимать и то и другое»^{[7] [8]}. Согласно этому идолу Аристотель преувеличивает обобщающие возможности энумеративной индукции, когда природе приписывается больше однородности и больше единообразия, чем существует в действительности.

Идолы Пещеры заблуждения отдельного человека, возникают вследствие зависимости его ума от индивидуальных особенностей его духовной и телесной природы, конкретной истории его личного развития и воспитания. По этой причине душа каждого человека предвзята и предрасположена к одному более, чем к другому, есть «вещь переменчивая, неустойчивая и как бы случайная»^[9]. Следуя известной притче Платона о пещере и ее обитателях, обреченных воспринимать не реальные вещи, а их отображения на стене, Бэкон считает причиной этого вида идолов то, что наши «души заключены в пещере нашего тела; так что они неизбежно воспринимают бесчисленное множество обманчивых и ложных образов; лишь изредка и на какое-то короткое время выходят они из своей пещеры, не созерцая природы постоянно, как под открытым небом».

Идолы Площади заблуждения, которые возникают в силу «взаимной связанности и сообщества людей»^[10], которые «наиболее тягостны», так как проникают в человеческий разум из обыденного языка «в результате молчаливого договора между людьми об установлении значения слов и имен»^[11]. Люди объединяются речью, а значения слов устанавливаются по разумению толпы. Поэтому «плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум»^{[12] [13] [14]}. Когда же с помощью принятых значений проницательному уму требуется «провести более тщательное деление вещей, слова поднимают шум, а то, что является лекарством от этой болезни (т. е. определения),

в большинстве случаев не может помочь этому недугу, так как и сами опре-

82

деления состоят из слов, и слова рождают слова» .

Идолы Театра заблуждения, которые «вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств» и которые названы так, потому что «сколько есть принятых или изобретенных систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры»^[11]. Самым ярким примером идолов данного типа для Бэкона служит слепая вера большинства в истинность философии Аристотеля^[16]. Вместе с тем Бэкон считает идолы этого вида наиболее безобидными. «Но от этого типа идолов можно избавиться и отказаться... Идолы же остальных видов всецело господствуют над умом и не могут быть полностью удалены из него... И если уж говорить правду, то учение об идолах невозможно превратить в науку и единственным средством от их пагубного воздействия на ум является некая благоразумная мудрость»^[17]. Ложные учения эффективнее всего преодолеваются созданием и распространением истинных.

Из сказанного ясно, что в силу перечисленных особенностей нашего ума никакая интеллектуальная индукция в смысле Аристотеля для Бэкона невозможна. Ум по своей природе не способен к мгновенному и не основанному на тщательном анализе опыта открытию форм вещей. Построение понятий и аксиом «через истинную индукцию, полагает Бэкон, есть, несомненно, подлинное средство для того, чтобы подавить и изгнать идолы»^[10].

• [1] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 8.
• [2] Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971. С. 322.
• [3] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 22.
• [4] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 8.
• [5] Отметим, что известные тропы скептиков против достоверности показаний чувствво многом предваряют основные положения Теории Идолов Бэкона. См.: ЭмпирикСекст. Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1976. С. 205-380.
• [6] 7:1 Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971. С. 322.
• [7] Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,
• [8] 1971. С. 323.
• [9] 2 7 Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 19. 8 Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971. С. 323.
• [10] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 19.
• [11] Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971. С. 324.
• [12] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 19-20.
• [13] Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971. С. 325.
• [14] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 20.
• [15] Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971. С. 324.
• [16] Отношение Бэкона к Аристотелю лучше всего выражено в следующем пассаже:«Ведь как Александр подчинил себе все народы, так Аристотель покорил все другиеучения, основав в науке своего рода монархию». Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М., 1971. С. 219.
• [17] Бэкон Френсис. Великое восстановление наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. М.,1971.С. 322-323.
• [18] Бэкон Френсис. Новый Органон // Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. М., 1972. С. 19.