АНТРОПОЛОГИЯ ИГРЫ И ДЕТСТВА НАРОДОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Культура народа накладывает отпечаток на семейный уклад жизни, а через него на процесс вхождения детей в мир взрослых. Отношения, возникающие внутри семьи, оказывают значительное влияние на личностное развитие ребенка. Поскольку культурные традиции семейного воспитания складывались веками, в педагогической культуре родителей воплощается накопленный человечеством опыт воспитания детей в семье. Культурные традиции представляют собой нравственные законы и принципы человеческих взаимоотношений, выработанные данной культурой. Именно в культурных традициях семейного воспитания находят отражение правила межличностного взаимодействия, которые передаются от родителей к детям. Таким образом, в традициях народа закрепляются законы социального взаимодействия, на которые опираются взрослые члены семьи в процессе социализации детей.

Русские, украинцы, белорусы

Среди богатого и своеобразного культурного наследия восточнославянских народов важное место занимают традиции, связанные с социализацией детей в семье. На протяжении 1910-2000 гг. культура восточнославянского населения Западной Сибири претерпела значительные изменения, вслед за которыми трансформировался и мир детства. До 1930-х гг. он пересекался с общинными традициями и церковью, а впоследствии общинные и церковные функции перешли в семейную сферу, при этом государство в процессе социализации подрастающего поколения играло не последнюю роль.

Взгляды на воспитание детей в крестьянской среде у исследуемых групп сформировались на основе накопленных практических навыков и религиозных воззрений (христианских и более архаичных - языческих). Для крестьян, составлявших в начале XX в. большинство населения, суждения о детстве были тесно связаны с восприятием ими сущности жизненного пути. Детство представлялось здесь одним из его этапов наравне с взрослостью и старостью. У каждого из них были свои функции, а переходы между ними маркировались ритуальными действиями - «обрядами перехода»¹. Критерии выделения данных этапов были весьма условны, включая в себя физиологические характеристики, готовность к выполнению функций следующего периода и ряд субъективных признаков (например, поведение).

Обозначенные этапы также имели внутреннее членение, отразившееся прежде всего в языке. Так, в русской традиции первые полтора-два года жизни ребенка называли младенчеством. Самого ребенка в этом возрасте называли: «младенец», «младень», «кувяка», «повятыш», «паполза», «слигоза», «подсосок», «роденец» и т. д. Некоторые из этих терминов указывали на особенности поведения младенцев или их статус. Так, в «Словаре русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья» встречается распространенное в Тарском районе Омской области обозначение внебрачного младенца словом «кувь». Все эти термины указывали на беспомощность, бесполость, несамостоятельность ребенка. Главная жизненная задача младенца - закрепиться с помощью матери на земле. Младенчество заканчивалось, когда, по крестьянским понятиям, ребенок «вошел в первый разум», т. е. научился сидеть, хо

¹

Шангина И. «У кого детей много, тот не забыт у Бога» // Русские дети. Основы народной педагогики. С. 6.

²

Шангина И. Русские дети и их игры. СПб., 2000. С. 23.

³

Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. Т. 2. С. 79.

дить, произносить первые осмысленные слова, есть ложкой и пить из чашки.

Это событие в некоторых местностях отмечали приглашением крестных родителей и ближайших родственников на «постриги» / «застриги» - обряд первой стрижки волос ребенку, сопровождавшийся угощением собравшихся¹. Этот обряд имеет множество параллелей в других культурах, маркируя переход к новым задачам, которые ставились перед детьми. Ребенок, выходя из младенчества, должен был расти, физически крепнуть, познавать мир.

Жизнь детей до семи лет проходила в игре. Представление о том, что детям самой природой велено играть, нашло выражение во множестве русских пословиц и поговорок: «Старый - спать, молодой - играть», «Молод с игрушками, а стар с подушками». Игра была основным занятием детей и способом подготовить ребенка к взрослой жизни, в ней воспроизводились типичные жизненные ситуации, социальные отношения, характерные для традиционного общества. Через игру усваивались нормы и правила поведения в обществе, развивалось чувство товарищества, взаимопомощи, уважения, кроме того, тренировалась физическая сила, ловкость, быстрота, развивались различные способности, заложенные в ребенке .

Вольная жизнь детей заканчивалась в 7-8 лет, когда они вступали в пору отрочества. Новый этап отмечался иной, чем прежде, возрастной терминологией, которая определяла ребенка как существо растущее, расцветающее, однако, по-прежнему сохранялись обозначения, указывающие на незрелость, неопределенность детей этого возраста - «пацаньё» (дети, детвора), «пацанка» (девочка-подросток). Мальчики и девочки, достигшие подросткового возраста, по мнению окружающих, были готовы к восприятию всего, что положено знать взрослым людям.

В период отрочества они приобретали трудовые навыки и знания, необходимые в дальнейшей жизни, этот процесс

¹

Баранов Д.А. Постриги (застриги) // Русские дети. Основы народной педагогики. С. 287-289.

²

Шангина И. «У кого детей много, тот не забыт у Бога». С. 9.

проходил по продуманной, отработанной многими поколениями схеме, которая соответствовала физическому и психологическому развитию ребенка. И нужно сказать, что социализация имела четкую гендерную специализацию. Традиционное деревенское воспитание детей «конструировало» социальные различия полов сызмальства. Сопоставляя этнопедагогиче-ские традиции разных восточнославянских, да и не только славянских народов, можно найти немало специфичного, однако установка на дифференцированное воспитание мальчиков и девочек, на различия в их системе ценностей и жизненных ориентирах - практически повсеместна¹.

Существующие в обществе гендерные стереотипы в известном смысле определяют направленность, цели и задачи воспитания. Их можно объединить в три группы. Первая - это стереотипы мужественности и женственности. Это нормативные представления о том, какими психическими и поведенческими свойствами обладают или должны обладать мужчины и женщины. Мужчина, согласно стереотипу мужественности, активен, женщина - пассивна .

Эта группа воспроизводилась повседневными поступками, содержанием своего поведения любой из родителей, сверстников, соседей, по сути дела, постоянно объяснял ребенку, какая она - «долюшка женская» или что значит «быть мужиком». Из девочки должна была вырасти работящая, хозяйственная, бережливая, терпеливая, некрикливая (неболтливая), послушная, умеющая быть гостеприимной жена и мать. Внимание девочки постоянно направлялось на те предметы и игрушки, на которые ей стоит обратить внимание именно потому, что они соответствуют ее полу (зеркальца, посуда). Именно девочек особенно часто просили помочь по

¹

Пушкарева Н.Л. Гендерная асимметрия социализации ребенка в традиционной русской семье и перспективы ее ломки в условиях социальной модернизации И Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII-XX вв.: матер. Междунар. науч. конф, (май 2002 г.) / отв. ред. В.В. Канищев. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. С. 65-83.

²

Там же.

хозяйству, по дому, показывая тот основной круг дел и навыков, которые им в будущем предстоит усвоить.

Стереотип мужественности включал в себя веселость, здоровье, силу, смышленость, материальное благополучие (богатство). Мальчик не должен был ни в чем напоминать девочку. С детства он слышал, что многое из того, что зовется «бабьим» - есть недостойное или неполноценное. Мальчика учили с детства, что плакать - это дело женское. Немалую роль в воспитании маленьких мальчиков играли их старшие братья («Чуть дети подрастут - сами друг друга поднимают», - так говорили в сибирской деревне). Именно с них младшие брали образцы «мужского» поведения и перепроверяли избранную модель его и утверждались в ней. К старшему мальчику относились как к пожизненному члену домохозяйства, главному наследнику семейного имущества («земельной душе»)¹.

Вторая группа гендерных стереотипов закрепляет семейные и профессиональные роли в соответствии с полом. Половые роли - это существующие в обществе стереотипы мужественного и женственного поведения, некие соответствующие им представления и ожидания, которым каждый человек должен отвечать, чтобы быть принятым и понятым представителем другого пола. Для женщин главными социально-половыми ролями являются роли семейные (мать и воспитательница, хозяйка), для мужчин - профессиональные. Успешность мужчины оценивается по его профессиональным успехам, женщины - по наличию семьи и детей.

Именно поэтому ко времени замужества девочка должна была четко знать «свою роль» и не претендовать на помощь в ее выполнении. Воспитание мальчиков предполагало внушение представлений об истинно мужских обязанностях: работать как следует, быть в силах содержать семью. В целом воспроизводство семейной и общественной половых ролей было жестко «специализировано»: мать обучала девочек, отец -мальчиков (за исключением раннего возраста, до 3 лет, когда все дети были «на руках» у женщин). С возраста 5-6 лет начи-

¹

Пушкарева Н.Л. Гендерная асимметрия социализации ребенка...

налось направленное, осознанное, систематическое обучение «женской» и «мужской» социальным ролям¹.

Третья группа гендерных стереотипов связана с различиями в содержании труда. Она предполагала ориентацию девочек на женскую домашнюю работу, а мальчиков - на выполнение мужских обязанностей по дому и вне дома .

Обычно, говоря о трудовом воспитании, исследователи в первую очередь останавливаются на половозрастном разделении труда детей и подростков, обращают внимание на специфику обучения в разных возрастных группах отдельным видам работ. Первой обязанностью девочки было нянчить младших братьев и сестер. В этом возрасте девочка выполняла мелкую работу по дому и хозяйству: подметала пол, носила к печке дрова, присматривала за домашней птицей и животными. Девочка 10-11 лет начинала осваивать полевые работы: вязала снопы, собирала оставшиеся колоски. Кроме того, в этом возрасте она уже умела прясть, шить, приучалась ткать, помогать матери в приготовлении еды для всей семьи. В 12-13 лет она должна уметь жать, молотить, полоть грядки, доить коров, готовить, стирать, ткать и вышивать. К 15 годам она приобретала все знания, необходимые крестьянской женщине - будущей хозяйке дома.

Мальчиков к трудовой деятельности готовили дольше девочек. Мужская работа зачастую была сложнее женской и требовала большего физического напряжения. Обучение мальчиков заканчивалось обычно в 17-18 лет. Привлечение их к работе, как и девочек, начиналось в 7-8 лет. Обычно отец старался научить мальчика этого возраста управлять лошадью. В 9-10 лет подросток мог уже самостоятельно запрячь, распрячь лошадь, на нем лежали основные обязанности по уходу за животным, кроме того, постоянной обязанностью

¹

Пушкарева Н.Л. Гендерная асимметрия социализации ребенка...

²

Там же.

³

Лаврентьева Л.С. Социализация девочек в русской деревне // Мир детства. Традиционная культура народов СССР. Л., 1991. С. 27-35.

становится помощь отцу в поле (чаще всего ребенок боронил]. Зимой - участвовал в заготовке дров. В 13 лет мальчик приучался к пахоте, косьбе. В полном же объеме юноши к полевым работам привлекались с 17-18 лет, исключение делали только для особо развитых физически подростков. Параллельно с этим шло обучение мальчиков ремеслу. Оно проходило обычно в зимнее время в течение двух-трех лет на дому у мастера. Важность трудового воспитания отразилась и в номинации детей подросткового возраста. Так, мальчиков старше 12 лет звали отроком, а тех, кто был старше 15 лет - «рабами». Этот термин родственен слову «раба» - работа¹.

Содержание воспитания в крестьянских семьях - как теперь бы сказали, традиционная воспитательная парадигма -имело прагматичную основу: конкретная семья и крестьянский «мир» хотели побыстрее вырастить из ребенка нового работника, который бы не выделялся из общей массы. От детей в традиционных семьях требовалось одно: подражать старшим, быть на них похожими, честно выполнять заданную жизненную роль .

На это же была направлена и игровая деятельность - дети в играх воспроизводили манеру поведения взрослых: мальчики - мужчин (которые распоряжались, настаивали, направляли], а девочки - женщин (которые готовили еду, стирали одежду, отправлялись за водой и на покос и т. д.) - это подражание неизменно поощрялось взрослыми. Современные исследования детских игр показывают, что дети 4-5 лет особенно охотно воображают себя родителями, перенимая манеру их поведения и установки. Именно в этом возрасте дети ощущают, что за соответствующее их полу поведение их чаще поощряют и реже критикуют. Участие мальчиков в мальчишеских играх, а девочек - в девчоночьих поощрялось не только взрослыми, но и сверстниками.

¹

Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. Т. 3. С. 58.

²

Пушкарева Н.Л. Гендерная асимметрия социализации ребенка...

Сверстники как агенты социализации оказывают огромное влияние на детей 3-6 лет, подкрепляя (осуждая) типичное (или нетипичное) для данного пола поведение друг друга. Досуг, считавшийся «мальчишечьим» (строительство снежных городков, игры в казаков-разбойников), не предполагал участия в играх девочек, и наоборот, невозможно представить себе мальчика за прядением в девичьей светелке или шьющим куклу.

Повседневные игры мальчиков и девочек в не меньшей степени, чем серьезная помощь взрослым, формировали стереотипное распределение жизненных ролей. Мальчишечьи игры выковывали мужские эмоции и волевые качества - выносливость, упорство, умение постоять за себя и друга, стремление к победе, великодушие к побежденному.

Девичьи игры раннего возраста были даже более ориентированы на женский, материнский труд, нежели мальчишечьи - на мужской. Буквально только что родившейся девочке принято было дарить прялку, так что в 3 года многие малышки умели крутить волну. В 5-6 лет для девочки большую роль играли куклы - родители не опасались давать иголку таким маленьким детям. Одежда для кукол очень часто шилась девочками. Поскольку до 6-8 лет мальчики и девочки носили одинаковую одежду - рубашку, постольку шить рубашки девочки обучались столь же рано, как мальчики - строгать, пилить, мастерить по хозяйству¹.

В крестьянском социуме сформировалась в целом дифференцированная система отношения к детям, основным критерием которой была степень участия в хозяйственной жизни семьи и общины, трудовые навыки. Пока ребенок относился к «миру детства», он считался несамостоятельным и беспомощным, поэтому основной сферой его деятельности была игра. Далее, после усвоения ими хозяйственных функций, дети все более вовлекались в процесс знакомства с традиционной обрядностью. Переход в другую возрастную и социальную категорию маркировался в том числе и изменением содержания

¹

Пушкарева Н.Л. Гендерная асимметрия социализации ребенка...

игр. Начиная с 12-15 лет, после перехода в категорию подростков, разрешалось посещать «вулицу», а также принимать активное участие в ряде праздников. «Молодежными», также входящими в «мир детства», считались рождественские колядки, щедровки, новогодние гадания, а также цикл весенних праздников, связанных с поминальными традициями¹. Тесная связь игры и хозяйственной деятельности прослеживается и в схожести игровых и трудовых терминов. В качестве примера можно привести игру «пятнашки», название которой схоже с глаголом «пятнать» / «роспятнать», т. е. «размечать бревна для последующей сборки сруба» .

Особого упоминания заслуживает одна из самых распространенных форм досуга и общения молодых людей в сельской местности, бытовавшая вплоть до 1960-х гг. - вечерки. Вечерочные игры в большинстве своем представляли собой инсценировки различных песен и носили групповой характер: «Подушечка», «Белый снег выпадал», «А мы просо сеяли», «Бояре, вы зачем пришли». Особенно зрелищными были святочные забавы - «машкарады» - и троицкие хороводы. Основной их задачей был выбор будущего брачного партнера и обозначение симпатии к нему.

Ориентация восточнославянского населения на традиционную крестьянскую, хозяйственную составляющую видна и в отношении к школе как агенту социализации. Еще в 1911 г. отец Иоанн Голошубин писал, что переселенцы, особенно из Черниговской губернии, относятся к школе равнодушно, а местами даже и враждебно: саботируют строительство школьных зданий, не выделяют средства на их содержание и т. п. «Вот уже семь лет школа стоит заколоченною, на это черниговцы смотрят весьма апатично и даже еще иронизируют:

¹

Чернова И. В. Этнография детства украинского сельского населения Омского Прииртышья // Вести. Ом. ун-та. Сер. «Исторические науки». 2014. № 3. С. 94-96.

²

Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. Т. 3. С. 56, 95.

³

Миненко Н.А. Вечерки. Старинные забавы русских северян // Родина. 2002. Спецвыпуск «Тропою стран полуночных». С. 97-102.

"нехай наши дети будут и неграмотни, хлеб также будут исты, как едят и грамотные"»¹. Таким образом, грамотность не считалась обязательным параметром, важнее были полученные трудовые навыки.

В воспоминаниях советского периода, особенно тех, где повествуется о 1930-1960-х гг., прослеживается аналогичная тенденция. Школа в сознании информантов, непосредственных участников «мира детства», ассоциируется с ее материальной составляющей - зданием школы, с фигурой учителя (почти все помнят, как звали учителей, более половины информантов приводит оценочные характеристики своих учителей), а также с бытовыми трудностями довоенного и послевоенного периодов, которые влияли на процесс обучения.

В связи с произошедшими социально-культурными изменениями трансформируется и «мир детства». Для его характеристики современные исследователи используют категорию «советское детство».

Изменения коснулись не только материальной составляющей, но и содержательной части игровой культуры. Например, в игру стали включаться специалисты - педагоги и психологи, основной задачей которых было обучение детей специально отобранным, полезным, «правильным» играм. В это время начинают набирать популярность спортивные игры: футбол, баскетбол, гандбол, которые существовали параллельно с лаптой и городками. Основное их отличие от современных игр заключается в использовании самодельного игрового инвентаря: мячей из шерсти домашних животных, тряпичных мячиков и т. п. Кроме того, в сборниках игр приводились иностранные игры (крикет, крокет, «барр», итальянская и швейцарская лапта и т. п.) . Многие из них бытовали вплоть до 1970-х гг.

Новшества были внесены и в структурные элементы русских игр, что было обусловлено утратой тесной связи игры

¹

Голошубин И. Из впечатлений сельского священника // Омские епархиальные ведомости. 1911. № 16. Отдел неофициальный. С. 23-24.

²

Гаврилова М.В. Указ. соч. С. 133.

и обрядовой части культуры. Как указывает М.В. Гаврилова, в 1920-1930-е гг. происходит усложнение правил многих традиционных игр, таких как «кошки-мышки», «пятнашки» («ло-вишки»). Некоторые игры, наоборот, упрощаются для того, чтобы сделать их более доступными. Наиболее яркий пример подобного - распространенная игра «красочки». Архаичный вариант данной игры имеет религиозный подтекст, так как главными действующими персонажами являются черт и ангел. Локальный вариант данной игры включает лишь игроков - краски, из числа которых выбирается водящий и ведущий. Религиозный подтекст остается лишь частично в игровой лексике - в процессе выбора краски водящий говорит: «Я - монах в синих штанах». Кроме того, в игру включается действие - тот игрок, чью краску называет водящий, должен убегать. В полевых материалах есть упоминание об игре в «куколки», правила и игровая лексика которой почти точно копируют «красочки».

Однако, основной новацией данного периода стала институционализация игры - в 1920-1930-е гг. появляется большое число комиссий, комитетов и институтов, которые призваны были регулировать и контролировать игровую деятельность. Игровые моменты были введены в школьную программу. Однако, несмотря на проводимые мероприятия, многие из не-одобряемых игр («чижик», «ремни», «разлука», «катание яиц на Пасху», «ножички», «бабки» и т. п.) сохранились в среде городских и сельских групп восточнославянского населения.

В этот период появляются и новые игры, которые были «связаны с современностью, с актуальными для 1920-х гг. событиями»¹. Среди популярных тем - новые социальные структуры (пионербол и др.) и военные события («войнушка», в ходе которой обязательно делились на «белых» и «красных», чуть позже появляются такие персонажи, как «фашисты»; «казаки-разбойники» и др.). Самой востребованной среди них стала «Зарница», основными организаторами которой были государственные образовательные и социально-культурные учреждения. Кроме того, в 1950-1960-е гг. среди школьников в городе и на селе набирает популярность тимуровское движение.

¹

Гаврилова М.В. Указ. соч. С. 143.

Важным фактором социализации в указанный период становится школа. В Сибири, в рамках «советского строительства», в местах компактного расселения некоторых этнических групп велась работа по организации национальных школ и национальной печати. В числе таких групп оказались украинцы. Подобные школы существовали до 1933 г., способствуя сохранению украинского языка. Из обихода украинский язык в Омской области начинает выходить лишь в послевоенный период. Это означает, что «мир детства» украинского населения Омского Прииртышья начинает конструироваться на русском языке. Кроме того, подобный разрыв свидетельствует об отходе от его крестьянского, традиционного варианта.

Что касается функционирования элементов игровой культуры, отметим, что широкое распространение среди украинского населения Омского Прииртышья получили такие распространенные у многих групп игры, как «чехарда», «городок», «чижики», «конового». До настоящего времени сохранилась некоторая специальная игровая терминология: «бабыцы гуляли» - вид догонялок с завязанными глазами. Кроме того, отличительной чертой некоторых групп украинских переселенцев стали плетеные из лыка люльки¹, хотя большинство использовало «колэску» (колыбель].

Важной составной частью традиционной системы воспитания была религиозная социализация ребенка. У всех групп восточнославянского населения она протекала по-разному. В среде украинского населения Западной Сибири, например, приобщение к церкви начиналось еще в неонатальный период: «Крещение младенцев переселенцами полтавцами или черниговцами никогда не оставляется до следующего или другого дня. Случается, что священнику приходится отлучиться из прихода... редкие восприемники остаются ждать, а большинство сейчас же отправляется в другой приход, а если и там такая же история, т. е. отсутствует батюшка, то восприемники отправляются в третий, соседний приход» . Объяснение причин такой настойчивости украинцев можно найти в народ-

¹

Материалы этнографической экспедиции Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского. 2012. П. о. 5. Л. 7 об.

²

Голошубин И. Указ. соч. С. 30-33.

ных представлениях о новорожденном, схожих у всех групп восточнославянского населения. Так, украинцы - жители поселка Павлоградка Омской области обосновывали важность обряда крещения следующим образом: «Когда ребенка крестят, то вдувают в него душу... некрещеный ребенок человеком не считался, и если ребенок умирал до обряда крещения, то его хоронили отдельно»¹.

Таким образом, мы видим, что обряд крещения был способом «одухотворения» и «очеловечивания» новорожденного. Бытование этого обряда даже в годы гонений на церковь косвенно свидетельствует об устойчивости подобного народного восприятия. Переходный путь превращения в человека для новорожденного состоял из двух этапов: на первом его «доделывала», «правила» сразу после родов повитуха, на втором -священник посредством крещения. В советский же период функция крещения перешла к семье.

Однако, обычно детей в среде восточнославянского населения приобщали к религиозно-обрядовой жизни общества в период отрочества. В 7 лет ребенка первый раз вели на исповедь и к причастию, предварительно обучив его двум молитвам: «Отче наш» и «Богородица, Дево, радуйся» . Дети усваивали основы православия, читали Псалтирь и молитвенники, им рассказывали христианские предания, знакомили с житиями святых, обучали духовным стихам. Параллельно с изучением православных традиций шло освоение и «дедовского наследия»: преданий о происхождении мира, о героях, о всевозможной нечистой силе и т. п. Эти знания приходили к детям из пересказанных бабушкиных мифов, легенд, волшебных сказок, былин и быличек.

Принятая в отечественной науке классификация детского фольклора выделяет следующие его группы: творчество взрослых для детей, в том числе материнский фольклор; произведения традиционной культуры взрослых, усвоенные

¹

Музей археологии и этнографии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского (далее - МАЭ ОмГУ). Ф. I. П. 17. Л. 75.

²

Красноженова М.В. Указ. соч. С. 11.

детьми; самостоятельное детское творчество. Рассмотрим подробнее первые две группы.

В первой группе выделяются колыбельные песни, пе-стушки, потешки, прибаутки, сказки, загадки, пословицы, поговорки. Во второй - обрядово-игровой фольклор (заклички, считалки, приговорки и присловья, сопровождающие игры); потешный фольклор (скороговорки, небылицы-перевертыши, сечки, молчанки, голосянки)¹.

Колыбельная песня (байка - от «байкать, баюкать») -песня, адресованная младенцу и направленная на то, чтобы он уснул. Колыбельная - от слова «колыбать», что значит качать. Русские колыбельные ориентированы на умиротворение, успокоение, гармонизацию, они имеют позитивный характер . Филологами выделено порядка 20 основных мотивов колыбельных песен, отражающих их главные идеи - сна и роста малыша. Среди них превалирует мотив изгнания вредителя (Бука, Бабай, старик, волк), который мешает ребенку заснуть или покушается на младенца и пугает его. Кроме того, колыбельные выполняют функцию идентификации, так как многие из них имеют множество локальных вариантов.

Один из наиболее любимых детьми жанров - сказка. Как отмечается в исследовательской литературе, термин «сказка» для обозначения жанра детского фольклора начал использоваться не раньше XVII в. До этого периода сказку называли «басень», а сказочников - «бахарями» и «баянами».

Выделяют три классификационные группы: сказки о животных, волшебные и новеллистические сказки. Традиционно у всех народов собственно детскими считаются сказки о животных. Они довольно архаичны. Многие из сказок построены по кумулятивному принципу (лат. cumulare - «накапливать»), когда происходит многократное повторение одних и тех же аналогичных действий, которые завершаются неожиданным разрешением или расплетением в обратном порядке.

¹

Чубрик Е.Ф. Русский детский фольклор как средство ранней инкультурации: автореф. дис. ... канд. культурологии. Владивосток, 2007. С. 20.

²

Карабулатова И.С., Ермакова Е.Е., Зиннатулина Г.И. Указ, соч. С. 47-59.

Наиболее известные примеры таких сказок - «Колобок», «Репка». Кумулятивные сказки формируют понятие целостности и обратимости времени и пространства. В них формируется позитивное отношение к старшим и младшим родственникам, к чудесным помощникам и покровителям. В отношениях со старшими главное - уважение, с младшими - забота и ответственность, с покровителями и чудесными помощниками -послушание в сочетании с уверенностью в себе. Например, образ опекуна-помощника появляется в сказке «Кот Котофеич»¹.

Волшебные русские сказки становятся притягательными для детей 5-7 лет и развивают этнопсихологические категории через усложнение сюжета и метафор. Приоритет в изучении волшебных сказок принадлежит В.Я. Проппу. Корни волшебных сказок лежат в древних мифологических повествованиях и связанных с ними обрядах и верованиях. Волшебные сказки имеют устоявшиеся композиционные и стилистические законы, выраженные в специфических формулах .

Значительную часть сказочного репертуара составляют более поздние по времени происхождения новеллистические сказки, которые часто называются бытовыми, так как они очень тесно связаны с историей народного быта. Героями этих сказок являются обыкновенные люди, действующие в обычной бытовой ситуации. Здесь нет фантастических образов и удивляющих воображение событий. В бытовых сказках часто используется гротеск и преувеличение, но все же довольно реалистично отображают общественные и семейные взаимоотношения, в них с юмором высмеиваются людские пороки, а герои побеждают противников умом и находчивостью, но, как отмечалось выше, этот тип сказок характерен для юношеского и взрослого населения.

Еще одним самостоятельным жанром детского фольклора является загадка, которая представляет собой вопрос в поэтической форме. Чаще всего произведения этого жанра состоят из двух частей: собственно загадки, которая является иносказательным изображением предмета или явления, кото-

¹

Чубрик Е.Ф. Указ. соч. С. 12-18.

²

Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2009.

рые слушателю нужно определить (эта часть строится на сравнении, метафоре, аллегории), и отгадки. Истоки этот жанр берет в архаических верованиях, когда существовал запрет произносить в определенное время и в определенных условиях (например, перед охотой) названия тех или иных животных, предметов, явлений. Некоторые исследователи также отмечают связь жанра с традициями тайной речи. О ритуальном характере и магическом значении загадки свидетельствует строго регламентированная традиция - приуроченность их загадывания к определенным временным отрезкам как в рамках суток, так и годового цикла, а также система запретов, связанная с этим занятием. Известно, что в крестьянской среде было принято загадывание в святочные вечера, когда дети и подростки собирались дома, в семейном кругу. Вместе с тем у восточных славян существовал запрет на загадывание загадок днем, летом, в Рождественский пост¹.

Загадка как жанр бытует самостоятельно, а также встречается внутри произведений других фольклорных жанров: обрядовой поэзии (особенно свадебной и святочной), сказок, легенд. Бытование загадок со временем перешло из среды взрослых в среду детей всех возрастов. Дети усваивают загадки от своих первых воспитателей, а потом пересказывают друг другу. Загадки помогают развивать наблюдательность, учат сопоставлять разные явления действительности, знакомят с яркими образами народной поэзии.

Следующая группа детского фольклора очень тесно связана с игрой. Детские игры чрезвычайно многообразны по содержанию, характеру, организации, поэтому точная классификация их затруднительна. Как правило, классификационные системы дополняют друг друга и пересекаются по многим направлениям. Например, выделяют игры для детей трех возрастных категорий: младенческие, детские и отроческие. Также существует подразделение игр на те, которые проходят в помещении, и те, в которые играют на свежем воздухе. Кроме того, игры традиционно делят на летние и зимние.

¹

Мадлевская Е. Загадка // Русские дети. Основы народной педагогики. С. 98-103.

В силу того, что важным элементом спортивных игр является конание (игровое действие, в ходе которого определяли очередность или деление участников на группы и партии, а также выявляли водящих), в детской среде широко распространены были жеребьевки или считалки. Выбор по жребию устанавливался разными формами, например измерением по палке: для этого брали палку длиной около метра, один из играющих захватывал рукой конец палки, следующий делал тоже самое - кто последний накрывал конец палки, на того и выпадал жребий¹. Этот способ бытовал у белорусов в конце XIX - первой половине XX в. Широко известна жеребьевка по спичкам или соломинкам.

Для определения очередности в игре дети использовали считалки. Свое название этот жанр детского фольклора получил в соответствии со своим назначением и формой исполнения, так как в них используются слова, относящиеся непосредственно к счету, используется перечислительная рифма, интонация и ритмичность. Жанр считалки является уникальным, не имеющим аналогов во взрослом фольклоре и представляет собой своеобразную прелюдию к игре, необходимый ее атрибут и культурно оформленную реализацию игровых отношений.

Можно выделить три группы считалок:

• - тексты, в которых содержится ряд слов, включающих значение чисел;

-тексты, состоящие полностью или частично из так называемых «заумных слов», присутствие которых рассматривается в качестве момента гадания, определяющего жребий -судьбу игроков;

• - тексты, не содержащие ни счетных, ни заумных слов и представляющие собой сюжетные зарисовки.

Последняя группа постоянно изменяется и дополняется -от архаичных вариаций «эников-беников» до клятвы именем В.И. Ленина, преобразованной в считалку «Ниточка-иголочка, вышла комсомолочка». Особенностью языка считалок является их лаконичность, фразы в них кратки и чаще всего равны стиху.

¹

Голомянов А.И., Фурсова Е.Ф. Указ. соч. С. 92.

С играми тесно связана и материальная составляющая «мира детства», важное место в которой занимают игрушки. Ранее уже упоминалось, что наибольшее внимание среди них привлекает кукла. В литературе и источниках содержатся упоминания о большом количестве игровых кукол, бытовавших в среде восточнославянского населения. Однако, они часто носили и обрядовый характер. Например, в полевых материалах есть сведения о том, что в с. Новологиново Колосовско-го района Омской области до начала 2000-х гг. сохранялся архаичный обычай, связанный с куклами - здесь на Вознесение делали и «хоронили» самодельных кукол, а на Троицу их выкапывали, причем сделать это нужно было обязательно с подругой. После выкапывания «кумились» друг с другом¹.

О трудовых играх уже упоминалось в параграфе 2.2. Отметим, что именно эта категория игр позволяет освоить весь комплекс хозяйственных работ. Дети в русских семьях имитировали прядение, уборку, побелку, сбор урожая и т. д. Специально для детей взрослые мастерили орудия труда, отличающиеся от настоящих только размерами, например грабли, лопатки, корзины и т. п.

Также необходимо упомянуть о тайных языках, используемых детьми в общении друг с другом. Появление этого жанра и его популярность среди подростков объясняется желанием обособиться как от взрослого мира, так и от мира малышей. Использование тайного языка выступало также и в качестве демонстрации рамок определенного возрастного сообщества или группы внутри его. Кроме того, это был действенный способ привлечь к себе внимание. Феномен тайных языков характерен для городов и крупных сел, особенно популярны они в училищах, школах и других подобных учебных заведениях. Часто тайные языки в своей основе имели обычный язык и строились с помощью вкрапления в общеупотребительные слова одного или двух слогов или заумных слов, т. е. звуковых сочетаний, лишенных какого-либо смысла. Эти слоги и слова могли располагаться как вначале слова, так и

¹

Материалы этнографической экспедиции ОмГУ. 2007. П. о. 1. Л. 13 об., 14 об., 15.

после каждого слога. Более трудными для освоения и восприятия были языки, построенные на сложных перестановках слогов в обычном слове.

Отдельную группу составляли языки, в которых слова произносились задом наперед. Такие языки называются оборотными. Особое место занимает так называемый тарабарский язык, в основе которого лежит замена десяти согласных звуков в начале алфавита десятью буквами, завершающими алфавит. Как только язык расшифровывался теми, кто его не должен был знать, тайный язык менялся или усложнялся. Появлению тайного языка способствовала книжная культура, например одним из источников пополнения лексики тайного языка были романы Фенимора Купера, из них в детские тайные языки пришли такие слова, как «колумед» - трубка мира, «коммузи» - хижина, «мувид» - медведь и др.¹

Вместе с изменением «мира детства» трансформируется и детская субкультура, что проявляется, например, в изменении места проведения коллективных игр: если раньше это была «вулица», то теперь действия перемещаются на территорию, прилегающую к сельским клубам, т. е. происходит изменение социального пространства. Помимо детских игр фиксируется также бытование драматизированных игр, связанных с жизнью семьи и общины. Так, белорусская молодежь Новосибирской области играла в «бояр». Эта игра - отголосок свадебной обрядности. Она, как и упоминавшаяся ранее «разлука / разлучка», предполагала высказывание симпатий и предназначалась, судя по всему, для определения брачных кругов. Кроме того, данная игра обозначала востребованность будущей невесты, ее статус. По своему содержанию она близка игре «цепи». В арсенал подобных игр, предназначенных для молодежи, можно включить и игру в «цветы», относящуюся к разряду вечерочных .

Подводя итог, следует отметить, что в «мире детства» восточнославянского населения Западной Сибири важное зна

¹

Виноградов Г.С. Этнография детства и русская народная культура в Сибири. М., 2009. С. 594-619.

²

Голомянов А.И., Фурсова Е.Ф. Указ. соч. С. 92.

чение имела успешность освоения трудовых навыков, закрепленная в социальной дифференциации. Кроме того, можно говорить о разделении «мира детства» на две части: семейную, сохраняющую многие архаичные явления, и государственную, тяготеющую к институционализации детства. Субкультура детства восточнославянского населения Западной Сибири в целом отражает особенности ее хозяйства и переселенческий характер появления в Сибири. С включением детей в трудовую и обрядовую сферу жизни происходит их приобщение к культурным ценностям, и это было важнейшим средством социализации подрастающего поколения.