Юридический утилитаризм (прагматизм) в юридической науке и образовании

Система правового регулирования отношений юридической науки, образования и практики заставляет серьезно задуматься о судьбе юридической науки и образования. Действующее законодательство требует, чтобы представители юридической науки как можно более активно находили направления возможного применения юридического (научного) знания на практике. От представителей юридического образования требуется создание практико-ориентированных программ обучения, федеральные образовательные стандарты устанавливают практическую направленность образования.

При этом отсутствует понимание того факта, что адресаты научного юридического знания неоднородны, их как минимум два. Именно отсюда идут проблемы в понимании природы отношений между юридическим сообществом, представляющим теоретиков и практиков права.

Первым адресатом обобщающих научно-теоретических моделей, разработанных, например, представителями теории государства и права, являются сами представители научного сообщества, с их помощью (моделей) происходит знакомство с соответствующей сферой, требующей правового регулирования. Разработанные научно-теоретические модели выступают в качестве необходимой методологической основы для познания вполне реальных моделей отношений, именно в этом выражается практическая направленность данного слоя научных знаний. Вторым адресатом выступают непосредственно представители юридической практики, которые реализуют научные достижения непосредственно в ходе эмпирической юридической деятельности, такой как правотворчество, толкование, реализация и применение права. Юридическая наука и ее практическая направленность не должны быть сводима ко второй группе потребителей. Вполне понятна позиция лиц, распоряжающихся финансовыми средствами, когда они требуют показать им конкретный конечный результат, имеющий, как правило, материальный эквивалент, но непонятна позиция государства, которое должно являться собственником основных средств производства, обеспечивать планомерное развитие основ всех сфер общественной жизни. Фундаментальные научные юридические знания, не нашедшие реализации на данный момент времени в практической юридической деятельности, но при этом формирующие изоморфную модель, — это как раз те основные средства производства, методологические основы формирования языка права, развития юридической науки, за существование которых отвечает государство. Оно должно обеспечить их распространение для достижения высокого качества правового регулирования общественных отношений, достижения искомого, практически значимого результата. Если государство оставит данные научные знания без соответствующей поддержки, то можно забыть о науке как о социально необходимом явлении. Обобщенное юридическое знание может быть ориентировано на требования юридической практики, но не обязано быть таким в данный период исторического развития. Если этот принцип нарушить, то велико основание полагать, что будет иметь место возможность воплощения в юридическую практику научных положений без их востребованности самой практикой, что в принципе можно наблюдать в современных условиях, особенно в рамках взаимодействия ведомственной юридической науки и юридической практики.

Аналогичная ситуация складывается в сфере взаимодействия юридической практики и юридического образования. По итогам обучения в юридическом вузе выпускник получает диплом с указанием специальности — юрист, то есть лицо, обладающее специальными (профессиональными) знаниями в области права и умеющее их применять в практической деятельности. При этом большинство образовательных программ в сфере юриспруденции нацелено на подготовку юриста-специалиста в конкретной области юриспруденции. Выпускников учат строго выполнять требования закона, про алгоритмы, модели поведения, на которых строится действующее российское законодательство, совершенно забывают, то есть фактически идет подготовка не юристов — знатоков права, а легистов — знатоков закона, для которых главное — это четкое выполнение буквы закона: не нужно задавать вопросов, искать объективную истину. Потребности юридической практики определяют направление развития юридического образования.

Сегодня можно наблюдать парадоксальную ситуацию, когда юридический вуз:

• ? выдает диплом юриста, при этом выпускник не знает принципов права, не знаком с ценностями данного общества, поскольку их формирование осуществлялось по остаточному принципу, хотя в остальном он является вполне компетентным специалистом;
• ? отводит на изучение теории государства и права — основополагающей юридической науки, определяющей методологическую основу всей юриспруденции, меньше часов, чем на иностранный язык;
• ? оставляет без должного контроля весь цикл государственно-правовых дисциплин, а также иные гуманитарные неюридические дисциплины, поскольку не осуществляет их итоговой комплексной проверки; большое количество вузов отказалось от проведения итоговой государственной аттестации по теории государства и права, которая существовала для этих целей.

Вероятно, в таком случае следует выдавать диплом не юриста, а, например, сотрудника органов внутренних дел, адвоката, прокурора, нотариуса... Данная ситуация не является «достижением» постсоветского режима — это результат отсутствия борьбы за будущее юридического образования, сохранение пережитков периода формирования профессии юриста. Благодаря нормативным источникам известно, что, например, в Российской империи подготовка полицейских урядников осуществлялась в течение 3 месяцев, жандармских офицеров — 4-6 месяцев. В советской России 1931 г. в результате объединения Института административного строительства с высшими курсами усовершенствования была создана Центральная высшая школа Главного управления РКМ при Совете Народных Комиссаров РСФСР со сроком обучения 1 год¹. Также в советское время в системе подготовки отечественных юридических кадров существовали специализированные юридические учебные заведения (техникумы, институты), выпускники которых отличались высоким профессионализмом в той достаточно узкой сфере, для работы в которой их готовили. Однако эти специалисты с большим трудом приспосабливались к работе в иных отраслях юриспруденции или изменению условий работы в избранной ими области (например, в случаях вступления в силу новых законов)^{[1] [2]}. В каждый из обозначенных выше периодов будущими юристами изучались только те предметы (учебные дисциплины), которые непосредственно необходимы для эффективного выполнения возложенных функций, широко использовалась практика проведения занятий в правоохранительных, судебных, административных учреждениях либо отработка навыков по составлению официальных документов. Элементы юридического утилитаризма характерны не только для современной России, но и для Советского Союза и Российской империи. В то же время в большинстве случаев выпускники вузов, при подготовке которых исходили из необходимости формирования у них базовых ценностей и контроля их сформированности, имея универсальное юридическое образование и хорошую теоретическую подготовку, сложностей такого рода не испытывали.

Утилитаризм в юриспруденции свойственен в том числе Европе, которая в целях повышения конкурентоспособности усиленно внедряет данные начала в систему европейского юридического образования. Начиная со второй половины XX в. в Европе складывается традиция трактовать юриспруденцию не как науку, а как ремесло, подготовку высокопрофессиональных ремесленников. Наверно, именно поэтому в современной европейской науке почти не встретить имен, которыми до недавнего времени была известна европейская система подготовки выпускников юридических вузов, но, что важно, при этом удается сохранить заложенные традиции.

Сегодня по примеру европейских коллег чиновники в российском юридическом образовании более всего ценят заключенный и работающий договор о сотрудничестве с авторитетными органами, организациями и учреждениями, занимающимися практической юриспруденцией, чем научные достижения.

Таким образом, в современных условиях нельзя признать успешными все устремления юридической науки сохранить хотя бы часть тех возможностей, которыми она обладала в советский период. Юридическое образование, так же как и юридическая наука, вынуждено подчиняться юридической практике, иначе представить его существование в принципе невозможно. Юридическая практика выступает в качестве высшего основания, цели и критерия существования юридической науки и образования, что в принципе в корне не верно.

• [1] История органов внутренних дел: учеб, пособие. Ч. 2 / под общ. ред. Е.В. Плах-тий. — Екатеринбург: Уральский юридический институт МВД России, 2009. — 213 с.
• [2] Нюкник Н.С. Российская юриспруденция: симбиоз юридической практики, юридической науки и образования? // Общество. Среда. Развитие. — 2010. — № 3. — С. 86—91.