Место государственных и муниципальных органов власти в ряду субъектов социальной политики
Субъектами социальной политики в гражданском демократическом обществе являются все без исключения элементы общественной структуры — и граждане, и их социальные группы, общности, и целые большие классы населения (крупные частные предприниматели, наемные работники, мелкие предприниматели, средний класс, собственники). Именно они (элементы социальной структуры) являются носителями интересов и целей общества. Чтобы действовать и взаимодействовать, они создают разнообразные институты (партии, движения, организации, союзы, альянсы, учреждения), представляющие и отстаивающие их интересы. Таким образом, можно и нужно различать два типа субъектов социальной политики:
- • первичные субъекты социальной политики — та часть субъектов социальной политики, которые являются реальными элементами социальной структуры общества (социальными группами, классами, общностями, слоями населения, гражданами), т.е. носителями своих собственных социальных интересов;
- • вторичные (производные) субъекты социальной политики — те, которые представляют интересы первичных субъектов во взаимодействиях и являются субъектами-представителями в социальной политике.
Органы власти (и государственные, и местные) относятся к вторичным (производным) субъектам социальной политики, т.е. к субъек- там-представителям. К субъектам-представителям относятся и невластные институты (организации), такие, как политические партии, профсоюзы, творческие союзы, союзы предпринимателей, общественные движения, правозащитные организации и т.п.
Важно не только различать первичные субъекты и субъекты- представители в социальной политике, но и правильно понимать их место в общественных взаимодействиях и во взаимодействиях друг с другом.
В гражданском демократическом обществе первичные субъекты (носители собственных интересов) хорошо «оснащены» субъектами- представителями и потому полноценно и эффективно представлены в социально-политических взаимодействиях. В России пока нет развитой системы субъектов-представителей, а потому первичные субъекты социальной политики недостаточно организованы для социально- политических взаимодействий, интересы ряда социальных групп оказываются не защищенными в должной мере.
Органы государственной и муниципальной власти являются, как уже говорилось, субъектами-представителями. Их роль в социальной политике существенно отличается от роли других, невластных субъектов-представителей. В следующей лекции более подробно будет говориться об особенностях органов государственной и муниципальной власти в их общественно-политической роли субъектов социальной политики. Сейчас нам необходимо и достаточно лишь обозначить эти особенности по существу.
Какова социально-политическая функция любого невластного субъекта-представителя? Выражать интересы той или иной социальной группы (или социальной общности), т.е.:
- • адекватно и достаточно глубоко эти интересы понимать;
- • вырабатывать представления о возможных направлениях и путях улучшения, а также и о вероятных угрозах ухудшения социального положения представляемой социальной группы (класса, социальной общности);
- • вырабатывать программу действий ради достижения этих улучшений или недопущения ухудшений;
- • предъявлять на арене общественных взаимоотношений (т.е. политически, социально-политически) от имени представляемой социальной группы требования по изменению общественных условий жизнедеятельности группы;
- • мобилизовать представляемую социальную группу на активные общественные действия, направленные на достижение социальногрупповых (классовых, общностных) интересов.
Подходит ли это для таких субъектов-представителей, как, скажем, союз предпринимателей, профсоюз, партия рабочего класса, крестьянская партия, правозащитная организация, молодежная организация? Да, подходит. А для органа власти — не совсем подходит. Почему, в каком отношении не подходит?
Любой невластный субъект-представитель выражает интересы какой-либо определенной социальной группы (или социальной общности), т.е. какого-либо определенного элемента социальной структуры. Функция же властных субъектов-представителей — выражать и обеспечивать то, что позволяет разным элементам общественной (социальной) структуры мирно сосуществовать как составные части общественного целого. Именно в этом смысле всегда говорят, что государство представляет всех граждан страны, выражает интересы всех граждан страны.
Что такое власть как основная функция государственных и муниципальных органов управления? Власть (властные отношения) — способы обеспечения социальной устойчивости общества, социальной устойчивости его (общества) структуры.
Широко распространенным является представление о власти как о реальной возможности распоряжаться кем-либо или чем-либо, подчинять своей воле. Такая трактовка по схемам «господство-подчинение» или «распоряжение субъекта объектом» пригодна для описания и объяснения многих общественных связей и отношений, однако разве что на уровне обыденного сознания, но отнюдь не на уровне научного сознания. Попытки сознательно уклониться от социальной (общественной) природы власти основаны обычно именно на таком, поверхностном ее понимании. При этом считается достаточным определить власть как превосходящее влияние одной из сторон взаимодействия, как фактор упорядочения взаимоотношений. На самом деле подобные представления о власти относятся к так называемым «тощим абстракциям», т.е. к понятиям, выхолащивающим существо реальных общественных отношений.
Реальные общественные отношения, одной из форм существования которых является власть, — это отношения (взаимодействия) по поводу достижения и воспроизведения целостности общества как структурного образования (системы). Не всем посильно и не всем выгодно искать и находить истину на таком (политическом) уровне рассмотрения природы власти. Некоторые не в состоянии отличить различия социально-группового типа от любой неодинаковости человеческих индивидов (рост, вес, объем знаний и т.п.). Другие сознательно затушевывают разнотипность социально-групповых и личностных различий. Это открывает ход к целенаправленному тезису: «Говоря о власти, нельзя преувеличивать значение исторических детерминант в ее происхождении. В марксизме принято считать, что власть появилась вместе с классовым неравенством, эксплуатацией и государством. Но неравенство — категория не столько социологическая, сколько онтологическая и антропологическая. Люди индивидуальны и потому изначально не равны друг другу»[1]. Вот, пожалуйста: если, дескать, выявлять природу власти, «танцуя» от неравенств, то неравенства-то — не столько связаны с обществом, сколько со строением всего сущего (онтология) и со строением отдельных людей (антропология). Строение общества, как видим, отодвинуто (задвинуто) на третий план, из всех атрибутов строения общества упомянуты лишь неравенства.
Чтобы удержаться на научной высоте выявления природы власти, недопустимо подменять социально-групповые неравенства (к которым принадлежат и классовые) неравенствами «вообще» и тем более любыми различиями и любой нетождественностью явлений. Это во- первых. А во-вторых, выпячивание неравенств отвлекает внимание от такого конституирующего свойства строения (структуры) общества, как его целостность, которую необходимо воспроизводить в режиме исторической динамики (в режиме обеспечения социальной устойчивости).
Преуменьшение роли целостности, преувеличенное внимание к неравенствам выливается в абсолютизацию антагонистической формы общественного устройства, отсекает (исключает из множества исторически реально возможных) такой вариант общественного устройства, в котором все разнообразие человеческих способностей свободно и благотворно развивается именно благодаря устранению социально- групповых (и особенно социально-классовых и социально-кастовых) неравенств. Абсолютизация антагонистической формы общественного устройства логично приводит трактовку природы власти исключительно к функции принуждения. Например: «Итак, политическая власть есть способ установления регулируемых общественных отношений путем централизации функций принуждения. Весьма вероятно предположить, что энергия насилия в обществе есть величина постоянная: в период ослабления власти она приобретает диффузный характер, распространяясь неконтролируемым образом, в период ее укрепления она концентрируется в руках государства, становясь его монополией»[2].
Отождествление власти с принуждением и насилием вызывает, как ответную реакцию, протестную доктрину анархизма (безвластия).
Трактовкам власти как «энергии насилия» или «способа принудительного регулирования из центра» противостоит принципиально иная ее трактовка — как способов обеспечения социальной устойчивости общества.
Такая устойчивость образуется как результат упорядочения взаимодействий субъектных элементов социальной структуры — социальных групп и общностей. Воспроизводимое упорядочение может базироваться либо на согласовании интересов субъектов (социальных групп и общностей), либо на принуждении части субъектов к соблюдению определенного порядка и параметров социальных взаимодействий.
Научные объяснения источника власти, основанные на материалистических представлениях или тяготеющие к материалистическим представлениям, находят источник власти исключительно внутри общества. При этом самым абстрактным (общим, неразвернутым) обозначением источника власти служит доктрина «Источником власти является народ».
Однако народ (или общество в целом) есть структурное образование. Устойчивые элементы структуры — социальные группы, классы, общности. В качестве активно действующих социальных и политических субъектов они являются социальными силами. Реальное соотношение этих сил и есть тот самый народ в его конкретно-историческом виде, который является источником власти. Реальная конкретно-историческая власть есть производное, есть следствие реального конкретно-исторического соотношения социально-политических сил.
Столь обширный экскурс в теоретические трактовки власти потребовался нам в нашей вводной лекции только потому, что нам необходимо с научной строгостью определить место государственных и муниципальных органов власти в ряду субъектов социальной политики. Это место может быть «запеленговано» следующими принципиальными положениями:
- а) государственные и муниципальные органы власти являются субъектами-институтами (субъектами-представителями) социальной политики, т.е. производными (вторичными) субъектами по сравнению с первичными субъектами социальной политики (социальными группами, социальными общностями, гражданами и иными элементами социальной структуры общества);
- б) в отличие от невластных субъектов представителей (субъектов-институтов), выражающих и обеспечивающих интересы отдельных элементов социальной структуры, властные субъекты-институты социальной политики призваны выражать и обеспечивать интересы сохранения и воспроизведения целостности общества, устойчивости (жизнеспособности) его социальной структуры, взаимодействия в обществе социальных сил, нацеленных на противоречащие друг другу интересы.
