Общественный прогресс
Под общественным прогрессом можно понимать улучшение социальной структуры. Понятие «общественный прогресс» традиционно одно из основных в социологии. Сам отец социологии О. Конт выдвинул положение о законе эволюции, «заключающемся всегда, как для индивида, так и для рода, в беспрерывном поступательном движении» [20, с. 67). Дюркгейм вместо «общественности» использовал еще более сильное утверждение о росте человеческой солидарности, подхваченное, в частности, М.М. Ковалевским.
Дюркгейм относил древние общества к сегментарному типу, который образуется путем соединения одинаковых частей. Одинаковые люди объединяются в род, одинаковые роды — в племена. Солидарный тип закладывается постепенно. А если разделение труда приводит к образованию все более крупных обществ, то можно сделать вывод, что намечающееся ныне международное разделение труда (специализация) приведет к образованию всемирного общества и мирового правительства. Формы обществ: «город» Платона, «народ» Д. Вико, «нация» Гегеля, «цивилизация» А. Тойнби. Каждая из последующих форм все больше но объему на пути к «человечеству». А дальше идет «ноосфера» Тейяра де Шардена и Вернадского.
Идея прогресса — детище Нового времени. Она была чужда древним философам. Скажем, Платону, скорее была присуща идея социального регресса. Конт рассматривал четыре вида прогресса: материальный — улучшение экономического положения; физический — улучшение здоровья и увеличение продолжительности жизни; интеллектуальный — продвижение умственное и научное (тенденция рационализации); моральный — распространение доброты и мужества. Дюркгейм видел прогресс в общественном разделении груда, Спенсер — в усложнении общества, Маркс — в развитии производительных сил и т.д. В XX веке социологи к употреблению данного понятия стали относиться более осторожно. Отмечают тенденции, скажем, тенденцию рационализации и те конкретные социальные формы, в которых данные тенденции реализуются.
В дополнение к сходству между индивидуальным развитием и социальным прогрессом можно говорить о необходимости различать общественный прогресс и прогресс личности и об опасности отождествления общественного прогресса с научно-техническим и экономическим. Общественный прогресс в широком смысле должен определяться такими социальными характеристиками, как рост продолжительности жизни, благосостояния населения, а также степенью гармоничности между интересами личности и государства, между интересами различных групп и слоев общества, уменьшением степени напряженности и антагонистичности между ними. Еще одной необходимой характеристикой является гармония между социализацией и самоактуализацией личности.
Некоторые ученые предлагали отказаться от понятия «общественный прогресс», поскольку оно соотносится с понятием «улучшение», а эго вводит в науку ценностную категорию, несовместимую с объективностью научного исследования. В понятии «прогресс» заключено субъективное представление о желательности каких-либо изменений.
Если, например, и качестве критерия взять продолжительность жизни, то при ее увеличении можно утверждать, что общество прогрессирует. Если взять в качестве критерия силу мышц человека, то ее уменьшение свидетельствует о регрессе общества. Имеет место прогресс но определенным параметрам, например рост информации. Если мы примем это главным для человечества, то можем сказать, что прогресс существует. Так как развитие общества в определенном направлении способствует росту информации, то можно считать, что социальный прогресс существует в рамках общего человеческого прогресса. Такой прогресс не имеет своей целью ни рост равенства между людьми, ни рост свободы в целом (хотя можно сказать, что свобода создания информации растет), ни рост морали и братских отношений между людьми (хотя можно согласиться с гипотезой Лоренца, что мораль прогрессирует параллельно созданию новых средств уничтожения человека человеком, а растущая динамическая плотность человечества ведет к уничтожению нравственных перегородок между людьми в диспозиции «свой — чужой>>).
В конце XIX в. Л.Н. Толстой спрашивал: «...вопрос состоит в следующем: что признать благосостоянием — улучшение ли путей сообщения, распространение книгопечатания, освещение улиц газом, размножение домов призрения бедных и т.д. или первобытное богатство природы — лес, дичь, рыбу, сильное физическое развитие, чистоту нравов и т.п.? Человек, который бесстрастно будет относиться ко всем сторонам жизни человечества, всегда найдет, что прогресс одной стороны всегда выкупается регрессом другой стороны человеческой жизни» [60, с. 125—126]. В этих словах заложено понимание фундаментальности противоречий, которое противостоит обывательскому представлению о прогрессе как о некоем безоблачном безостановочном движении вперед но прямой линии. Прогресс как переход от военного периода развития человечества к промышленному, по Спенсеру, хорошо подходит иод определение прогресса, данного чешским писателем К. Чапеком: «Все-таки прогресс существует: вместо военного насилия — насилие без войны».
Прогресс определяется тем критерием, который признается главным. Для Спенсера и Дюркгейма эго двусторонний процесс дифференциации и интеграции, или, другими словами, рост интегративного разнообразия. Критерием прогресса также считали принцип экономии и сохранения сил (Г Зиммель), рост солидарности и равенства (М.М. Ковалевский), рост знаний и т.п. Мы находим концепцию научного прогресса у Конта, экономическую концепцию прогресса у Маркса, но не находим веры в прогресс у Монтескье, потому что он, сосредоточив внимание на политическом строе, не усмотрел в ходе истории последовательного движения к лучшему.
Общественный прогресс совсем не обязательно имеет место во всех направлениях. Так, рост разделения груда и дифференциация общества только тогда будет отвечать критериям общественного прогресса, когда каждый индивид будет делать то, что отвечает его склонностям и желаниям. В противном случае разделение труда ведет к отчуждению человека от его целостной природы. Общественный прогресс не осуществляется сам собой; он требует постоянных усилий как каждой личности, так и социума в целом.
В последние годы наметилась тенденция использовать вместо понятия «прогресс» другие более конкретные понятия, такие как «устойчивость», «здоровье». Рост риска гибели человечества по мере создания новых технических средств уничтожения и обострение экологической проблемы имеют отношение к указанной тенденции.
С научной точки зрения, учитывая субъективность и многозначность понятия прогресса, уместнее говорить об эволюции как качественном изменении. Американский социолог Р. Макайвер (1882—1970), считая эволюцию принципом внутреннего роста, определяет ее как «дифференциацию, возникновение все более специализированных органов для выполнения все более специализированных функций» [3, с. 77]. «Разнообразие институтов, — пишет Р. Макайвер, — по мере их развертывания первоначально есть лишь разнообразие аспектов общинной жизни... На второй стадии налицо один набор политических инструментов для всего общества. На третьей стадии государство все еще в единственном числе, по уже имеются политические организации, воплощающие разнообразные идеи относительно государства... Эта свобода ассоциаций допускает бесконечную множественность случайных форм, с бесчисленными возможностями взаимосвязи и взаимозависимости, опирающуюся на всеобщие основы общественной жизни, обязательные аспекты которой теперь обеспечиваются государством» [3, с. 89].
Нет тенденции, которая бы гарантировала, что общество становится лучше. Все попытки найти такую тенденцию оказались безуспешными. По мнению Дюркгейма, цивилизация морально индифферентна, но не разделение труда. Однако само по себе разделение груда столь же нравственно нейтрально. Все социальные тенденции являются этически амбивалентными, и они могут вести как к прогрессу общества, так и к его регрессу. По Дюркгейму, цивилизация увеличивает количество преступлений, самоубийств и не способствует росту нравственности, а стало быть, не является прогрессивной. «Морально сознание наций не ошибается, оно предпочитает немного справедливости всем промышленным усовершенствованиям в мире» [17, с. 57]. Если мы посчитаем критерием социального прогресса рост справедливости, то как обстоят дела с этим? Продолжение данной темы — в следующих параграфах данной главы.
Социальный прогресс, как и научно-технический, есть только часть целостного прогресса. Человеческий прогресс в целом складывается в гармонии социального, морального, экологического, экономического, научно-технического как своих составных частей. Ядром целостного человеческого прогресса является рост нравственности. Отвергаемый Дюркгеймом, он соответствует гипотезе Лоренца, согласно которой выживание требует согласованности технической и моральной эволюции. Если признать эту гипотезу обоснованной, то можно говорить о человеческом прогрессе.
Основная и наиболее общая социальная проблема в том, что потребности, идеи и интересы людей непрерывно меняются, в то время как социальная организация в силу своей жесткости более консервативна, в ней неизбежно идет процесс «окостенения» и работают соответствующие тенденции (бюрократизации, олигархизации). Поэтому, хотя эволюционный путь развития предпочтительнее, история показывает, что без революций дело не обходится. Все зависит от степени обострения социальных противоречий.
Улучшить общество можно только постоянным созидательным усилием людей. Общество необходимо для совместного производства духовного продукта — культуры, и если принять эту задачу, то отсюда и следует, чтб считать критерием социального прогресса. Социальная эволюция может быть признана социальным прогрессом, если она способствует вместе с другими формами эволюции реализации смысла человеческого существования.
