История экспертного исследования в России

Начиная со времен византийского императора Юстиниана (483—565) в законодательстве находило закрепление исследование почерка в судебных целях. В России в XV в. сравнение рукописей использовалось при установлении подлинности документов. В своде законов Российской империи 1857 г. указывалось, что рассмотрение и сличение почерков производятся по назначению суда. Такое исследование поручалось секретарям присутственных мест, учителям чистописания или другим преподавателям.

В XVII в. изучением письма стали заниматься графологи, которые стремились установить по почерку характер человека. Основателем графологии считается французский аббат Мишон. В XIX—XX вв. вышли труды по графологии французских криминалистов А. Бертильона и Э. Локара. Отечественная доктрина того времени представлена Е.Ф. Буринским, который первым обратил вниманием на взаимосвязь физиологических особенностей человека и его почерка. Расцвет судебного почерковедения приходится на 1970-1990-е гг.; тогда были предприняты удачные попытки установления пола, возраста и образования исполнителя рукописного текста.

Первые сведения о применении медицинских знаний в судебном процессе относятся ко времени Гиппократа (ок. 460 — ок. 370 до н.э.).

В России датой официального становления судебной медицинской экспертизы считают 1716 г., когда Воинским уставом Петра I было предписано привлекать лекарей для исследования повреждений на одежде и теле пострадавшего. В начале XIX в. в России были созданы врачебные управы, в частности в Москве — Медицинская контора, а в Санкт-Петербурге — Физикат.

На процесс судопроизводства в России и развитие судебных экспертиз существенное влияние оказала Судебная реформа 1864 г., регламентировшая процесс предварительного расследования, получения и фиксации доказательств и обусловившая необходимость более широкого использования научных познаний при рассмотрении уголовных и гражданских дел.

Устав Уголовного судопроизводства (далее — Устав) 1864 г. в ст. 112, 325 следующим образом определял положение экспертизы: эксперты должны приглашаться в тех случаях, когда «для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии». В ст. 326 устава указывалось, что в качестве экспертов могли приглашаться «врачи, фармацевты, профессоры, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особую опытность»^[1]; ст. 325 Устава была размещена в подразделе «Осмотр и освидетельствование через знающие лица вообще» раздела «Осмотр и освидетельствование (похожая формулировка приводилась в ст. 943 Свода законов Российской империи 1832 г.). В российском законодательстве более или менее развернутые и систематизированные формулировки относительно регламентации экспертизы появились в XIX в.

Необходимость предоставления экспертизе статуса средства доказывания была обусловлена быстрым развитием процесса дифференциации знаний. В этом плане не потеряло актуальности высказывание известного российского юриста В.Д. Спасовича:

Безгранично море знаний человеческих, и необходимо правильное разделение труда. Отдельная голова, отдельный ум не в состоянии вместить и тысячной части накопленного веками опыта. Каждая специальность доработалась до особых законов. Если случится, что суду или отдельному человеку необходимо будет обратиться к другой специальности, тогда вместо того, чтобы начать изучение этой специальности и, так сказать, ехать открывать Америку, можно прямо обратиться к специалисту из той или иной специальности и взять у него готовую формулу.

Первым в истории России официальным учреждением, где начала формироваться судебная экспертиза, стала Санкт-Петербургская академия наук. Первоначально судебно-экспертная деятельность Академии наук ограничивалась вопросами медицины, но вскоре потребность в анализе документов и веществ привела к необходимости выполнения судебно-химических исследований. Большое их число провел лично М.В. Ломоносов.

В XIX в. объем судебно-экспертных исследований Академии наук расширился, появились новые объекты для исследования, в том числе взрывчатые вещества и предметы со следами взрыва, очень активно развивались химические исследования документов.

Исследования, проводившиеся академиками-химиками Ю.Ф. Фрицше и Н.Н. Зининым, можно считать основой развития научных методов криминалистической экспертизы документов. Академия наук не только сама выполняла судебно-экспертные исследования, но и помогала учреждениям, которым эти исследования вменялись в обязанности. Прежде всего это касается содействия Медицинскому совету МВД — высшей судебно-экспертной инстанции того исторического периода. Многие великие ученые были членами Медицинского совета, среди них Н.Н. Бекетов, В.М. Бехтерев, И.П. Павлов, Д.И. Менделеев и другие российские ученые.

Оказывалась помощь Мануфактурному совету Министерства финансов, который давал заключения по просьбам следственных и судебных органов, Экспедиции заготовления государственных бумаг, где проводились исследования по делам о поддельных денежных знаках, монетах и ценных бумагах.

Особо следует отметить вклад Академии наук в становление такого нового направления в области судебных экспертных исследований, как техническая экспертиза документов с использованием возможностей фотографии. Эту работу заслуженно связывают с именем Е.Ф. Буринского, который считается основоположником применения фотографических методов при исследовании документов. В 1903 г. им была опубликована монография «Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею», где он изложил результаты своих многолетних исследований в данной области. Существенный вклад в разработку теории судебно-экспертного исследования документов внес А.А. Поповицкий, усовершенствовавший судебно-фотографические методы и средства, разработанные Буринским, и впервые предложивший классификацию элементов, составляющих особенности почерка.

Сфера проводимых Медицинским советом экспертных исследований постепенно расширялась за счет развития баллистических экспертиз, производство которых тесно связано с именем П.И. Пирогова, первым установившего место расположения стрелявшего и жертвы, а также ряд обстоятельств применения огнестрельного оружия.

В начале XX в. в российском судопроизводстве начали использовать дактилоскопическую экспертизу. В 1906 г. в Российской империи была введена система дактилоскопического учета, в 1912 г. первое такое экспертное исследование было выполнено В.И. Лебедевым, который опубликовал книгу «Искусство раскрытия преступлений. Дактилоскопия», многие годы служившую практическим руководством в этой области криминалистики.

Существенное увеличение объемов применения научных познаний в судебной практике обусловило необходимость решения организационных проблем — создания сети экспертных учреждений.

В России 28 июля 1912 г. был принят закон о создании первого специализированного судебно-экспертного учреждения — кабинета научно-судебной экспертизы. При этом использовался опыт работы судебно-фотографической лаборатории, учрежденной в 1893 г. при прокуратуре Санкт-Петербургской судебной палаты, и экспертных учреждений Европы. В январе 1913 г. кабинет научно-судебной экспертизы открылся при прокуратуре Московской судебной палаты, в январе 1914 г. - в Киеве, Одессе и Харькове.

Значительную роль в развитии судебно-экспертных исследований в России сыграл I съезд экспертов-криминалистов, который проходил 1—9 июля 1916 г. в Петрограде и подвел первые итоги работы кабинетов научно-судебной экспертизы, практики применения научных познаний в интересах судопроизводства.

В работе съезда приняли участие сотрудники кабинетов научно-судебной экспертизы, следователи, а также судебные ученые — физики, химики, биологи, медики. Многие участники стали впоследствии крупнейшими учеными-криминалистами — С.М. Потапов, В.И. Фаворский, Н.П. Макаренко, В.Л. Русецкий и др.

После революции 1917 г. кабинеты научно-судебной экспертизы были закрыты, существовавшие при сыскных отделениях полиции дактилоскопические бюро и фотографические лаборатории уничтожены.

Но практика раскрытия и расследования преступлений требовала использования научных методов работы с вещественными доказательствами. Новое правительство пытается регламентировать вопросы привлечения экспертов к уголовному судопроизводству. С 1 марта 1919 г. по решению Коллегии НКВД РСФСР при Центророзыске начал работу кабинет судебной экспертизы, ставший основой научно-технической службы уголовного розыска. Первым его руководителем был назначен П.С. Семеновский. Эту дату принято считать днем зарождения экспертно-криминалистической службы советских органов внутренних дел. Параллельно с развитием криминалистической службы в Центророзыске открывались научно-технические кабинеты и подотделы в крупных городах. Так, в 1924 г. они действовали в Москве, Ленинграде, Харькове, Самаре и других городах России.

В тот же период осуществлялась нормативная регламентация использования специальных познаний в расследовании преступлений. Уголовно-процессуальные кодексы 1922 и 1923 гг. отказались от термина «сведущие лица», принятого судебными уставами Российской империи 1864 г., и ввели общепризнанный в процессуальной литературе термин «эксперт». Первый УПК РСФСР 1922 г. устанавливал следующие положения в отношении экспертного исследования:

О заключение эксперта является доказательством;

О экспертиза назначается по усмотрению следователя и суда, за исключением случаев, когда закон устанавливает обязательность назначения экспертизы;

О эксперт имеет право знакомиться с материалами уголовного дела;

О следователь вправе назначить новую экспертизу в случае признания им первой экспертизы недостаточно ясной и неполной;

О если следователь не согласен с заключением эксперта, он назначает новую экспертизу.

С целью решения проблемы подготовки экспертных кадров в январе 1928 г. в Москве были открыты первые курсы экспертов. В 1940 г. научно-технические подразделения, накопившие практический опыт использования технических средств и методов криминалистики, были выведены из уголовного розыска и стали самостоятельными подразделениями милиции. В 1944 г. в Москве была создана Центральная криминалистическая лаборатория (ЦКЛ) Наркомата юстиции СССР, которая в 1946 г. стала структурным подразделением Всесоюзного института юридических наук Министерства юстиции СССР. В создание и развитие этого первого общесоюзного криминалистического экспертного центра внесли большой вклад такие ведущие криминалисты, как Н.В. Терзиев, А.И. Винберг, В.Ф. Черваков, Б.И. Шевченко, Б.Л. Зотов, А.А. Эйсман.

Постановлением Совета министров СССР от 31.12.1950 в составе Министерства юстиции СССР и министерств юстиции союзных республик была создана система экспертно-криминалистических учреждений. В 1952 г. в системе Министерства юстиции СССР был образован отдел криминалистических учреждений, руководителем которого стал А.Р. Шляхов, в Министерстве юстиции РСФСР также был создан подобный отдел, который возглавил Н.П. Яблоков. В РСФСР этим же Постановлением дополнительно к Ленинградской лаборатории судебных экспертиз (1948) были созданы Саратовская, Свердловская, Казахская, Новосибирская, Ростовская, Хабаровская лаборатории. В 1954 г. была образована Московская криминалистическая лаборатория судебной экспертизы. На базе Московской лаборатории и ЦКЛ ВИЮН 1 октября 1962 г. был создан Центральный научно-исследовательский институт судебных экспертиз (ЦНИИСЭ), директором которого был назначен А.Р. Шляхов, руководивший этим институтом до 1987 г. В 1970 г. институт был переименован во Всесоюзный научно-исследовательский институт судебных экспертиз (ВНИИСЭ) и стал головным научно-исследовательским и экспертным учреждением для всей системы экспертных учреждений органов юстиции.

В 1994 г. институт был преобразован в Российский федеральный центр судебной экспертизы (РФЦСЭ), где трудится коллектив высококвалифицированных научных сотрудников и экспертов.

• [1] Устав уголовного судопроизводства // Судебные уставы. СПб. : В. Головину Владимирской церкви, 1865 .