ТРИ МОДЕЛИ РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Для русских земель процесс самоидентификации происходил в условиях перманентного развивавшегося политического кризиса и внешнеполитической угрозы со стороны соседей (кочевников и рыцарских орденов). Первооснову отличий Руси от Европы следует искать в климатических и природных условиях региона: континентальный климат, требующий дополнительных энергозатрат как для хозяйственной деятельности, так и в быту. Период сельскохозяйственных работ на Руси ограничивался пятью-шестью против восьми месяцев в Западной Европе при очень резких перепадах температуры и затяжной зиме. Все это усугублялось демографической спецификой — редким населением, разбросанным на огромной территории, что делало еще более необходимыми коллективные усилия и коллективную жизнь. Так или иначе, это не способствовало более качественному проведению сельхозработ, замедляло общественное развитие, оставило глубокий след в народном сознании, легло в основу ментальности. Именно поэтому на Руси система вассально-ленных (от нем. лен — феод, т.е. земельный надел) отношений имела свои особенности. Из-за отсутствия традиции западноевропейского аллода¹ — наследуемого земельного надела, полученного за несение военной службы, русские князья не могли формировать постоянные земельные держания для своей администрации. Дружинники, не получая земли, долго не превращались в служилое сословие (дворяне), оставаясь привязанными к княжеским резиденциям. Как следствие, вместо служилого слоя мелких землевладельцев (как на Западе, а позднее и у западных славян) княжеская администрация стала формироваться из холопов, которые, как следует из духовных и договорных грамот князей XIV—XV вв., разделялись на больших и меньших^{[1] [2]}. Хотя это не было главным препятствием на пути формирования основ западной модели феодализма и позднеродовые отношения между великими и удельными князьями трансформировались в подобие западноевропейского вассалитета, это обстоятельство повлияло на скорость вызревания земельных отношений и сказалось на специфике институциональной системы. Знать, заинтересованная в земле, стремилась закрепить власть за собой и приравнять ее (землю) к западноевропейскому аллоду.

Для понимания процесса самоидентификации русских земель следует еще раз обратиться к исходному значению слова «Русь». Согласно последним лингвистическим исследованиям, название «русь», скорее всего, возникло в Новгородской земле, являвшейся зоной славяно-финно-скандинавских языковых взаимодействий. Это подтверждает наличие здесь многочисленных топонимов: Старая Русса, Порусье, Околорусье в южном Приильменье, Руса на Волхове, Русыня на Луге, Русська на Воложбе в Приладожье. В IX—XI вв., в условиях формирования древнерусской государственности, термин определял члена княжеской дружины, находившейся на защите князя и «Русской земли». В этом значении понятие «русь» используется в тексте «Русской правды» Ярослава Мудрого. Только в начале XII в., когда власть Великого князя и его дружины была установлена на всей территории государства, последнее стало называться Русью. Соответственно земли, вошедшие в это государство, стали именоваться «русскими землями»^[3]. Уже в конце XII в. «Русь» и «русская земля» как понятия, выражающие единое политическое пространство, постепенно утрачивают свое значение в пользу восприятия Руси как «культурной и языковой общности».

Падение Константинополя в 1204 г. сыграло в процессе самоидентификации Руси едва ли ни решающую роль. Причина — ослабление внешней торговли Киевской Руси, некогда ориентированной на столицу Византии через днепровский торговый путь. Это обстоятельство, а также потеря властителями Киева статуса Великих русских князей и держателей казны русских земель вызвали переориентацию трех наиболее сильных политических центров Русской земли (Галицко-Волынский, Новгородский и Суздальский) к новым, более к ним тяготеющим экономическим центрам (Ганзе, Генуе, Венеции и Великому шелковому пути). Данная ситуация обусловила разновекторность процесса самоидентификации русских княжеств и одновременно ухудшила их внутреннее взаимодействие.

Наиболее близким к Европе русским политическим центром была Новгородская земля. Однако традиционное для отечественной историографии представление о том, что основными центрами Северо-Западной Руси являлись исключительно Новгород и Псков, не является единственно верным. Главными отличительными чертами политической системы Северо-Западной Руси были: относительная ранняя независимость от Киева (начиная с XII в.); ограниченность княжеской власти при сильном значении собрания общины — Совет господ; географическая и религиозная близость с Северной Европой. Исходя из этого можно утверждать, что новгородская политическая модель получила свое развитие в ряде других крупных древнерусских центров, расположенных на протяжении днепровского торгового пути (Полоцк, Витебск и Смоленск). Фактически являясь частью Западной

Европы, северо-западные русские города не тратили особенно много времени и сил на модернизацию сложившейся политической системы. Близость к североевропейским городам обусловливала то, что большая часть всех центров Северо-Западной Руси относилась к «гуляющим городам». Это означало, что город, подобно многим в Балтийском регионе (Любек, Щецин, Гданьск, Рига, Ревель и др.), несколько раз менял свое месторасположение, а в структуру управления обязательно входили представители нескольких близлежащих общин. Фактически эти образования являлись конгломератом небольших племенных поселений, объединенных общим законодательством и общей системой обороны, и поэтому процесс самоидентификации здесь начался и закончился раньше, чем в других русских землях. Северо-западные русские города были скорее североевропейскими. Уважение к законодательству, свобода волеизъявления были характерной чертой городской ментальности. Легкость, с которой купцы северорусских городов вели свою торговлю в балтийских городах, лишь подтверждает этот тезис. Во второй половине XII — начале XIII в. в ряде городов Северно-Западной Руси прокатывается волна восстаний, целью которых было освобождение от княжеской власти. По аналогии с европейскими коммунальными революциями первой волны северо-западные русские города получают статус феодальных республик (Новгород в 1209 г., Полоцк в 1159 г., Смоленск в 1229 г.). Во второй половине XIII в. многие города этого района принимают Магдебургское право^[4] (любекский вариант), автоматически включающее этот регион в североевропейский экономический район. Главной особенностью структуры управления северо-западных русских городов являлось то, что, как и во многих городских центрах северо-европейского экономического региона, церковные структуры имели вес при вынесении окончательных решений. Историки отмечают, что именно через эти города на Русь из Северной Европы шло проникновение христианства, формировались близкие европейским по воззрениям русские еретические течения (бичевальники, стригольники, жидовствующие). Сразу же после нашествия Батыя на Русь (1230—1240-е гг.) города Полоцк, Смоленск и Витебск начинают ориентироваться на лежащую в устье Западной Двины орденскую Ригу. Принятие кульмского (польского или орденского) варианта Магдебургского права в городском судопроизводстве хотя и привело к усилению позиции местного князя, но ускорило сближение с юго-западными русскими княжествами. Это в значительной степени определило разрыв с северо-восточными русскими землями, остальными центрами Северо-Западной Руси и осложнило процесс их самоидентификации. Городские центры Северо-Западной Руси не только достаточно успешно развивались, но и проводили активную внешнюю политику. Однако противоречия между советом общины и «новыми жителями» в условиях феодальных экономических отношений не позволили политическим центрам Северно-Западной Руси эволюционировать в систему нововременных буржуазных республик. Они были вынуждены встраиваться в уже сложившуюся к концу XV в. политическую структуру Великого княжества Литовского и Великого княжества Московского.

Процесс самоидентификации Северо-Восточной Руси имел совершенно иную направленность. На формирование политической модели этого района большое влияние оказало нашествие монголов, являвшееся следствием колоссальных климатических и политических изменений, охвативших евразийские степи в конце XII — начале XIII в. Возникший на этом фоне монгольский племенной союз во главе с Темучином, избранным на Великом курултае в 1206 г. Чингисханом (Великий хан), подтверждает этот факт. Политическая система государства Чингисхана основывалась на морально-правовом кодексе «Великая яса», который жестко регламентировал жизнь каждого монгола. Монголы в отличие от большинства народов Евразии находились на стадии распада семейной общины и перехода к соседской. Основной политической единицей государства являлось маленькое семейное объединение — ясун, соединение нескольких таких семейств составляли аймаг и обог. Люди, которые жили вне этих объединений, назывались джад (чужак, посторонний). В монгольском обществе имелись также и рабы — богол. Их положение отличалось от положения рабов у других восточных народов. У монголов рабами становились военнопленные, которые выполняли обязанности слуг и прислуги. Если богол за какую-нибудь работу удостаивался награды, он становился свободным. Таких людей у монголов называли барханами. Во главе ясун и обог находились нояны — люди, проявившие смелость, способности и умение. Для подчеркивания тех или иных способностей и умения ноян с их титулом употреблялись и слова, которые характеризовали эти способности и умения. Например, багатур — богатырь, сечен — умный, мерген — меткий стрелок. Помощников ноян называли нёкёр (нукер). Практически вся общественная система монголов была перенесена в структуру армии. Согласно данным исторических источников, ясун и обог одновременно являлись и отдельными военными единицами, возглавляемыми ноянами (нойон). Самыми крупными военными подразделениями монгольской армии являлись тюмен (десять тысяч), мингхан (тысяча), джагун (сотня), арбан (десять). Таким образом, монгольская армия представляла собой объединение ясунов и обогов. Во главе политической и военной структуры монголов находился избранный на курултае Великий хан. По традиции хан обязан был разделить свои владения между своим сыновьям (кёбегун). Ноян подчинялся кёбегуну. Схема подчинения в монгольской армии выглядит так: хан — кёбегун — ноян — нёкёр. В 1211 году Чингисхан начинает завоевательные походы монголов. Уже в 1223 г. монголы выходят в половецкие степи. Здесь на реке Калке 31 мая состоялось первое столкновение объединенных сил русских и половцев против монгольских войск. В этом сражении объединенные силы русских и половцев потерпели поражение. Однако монгольская армия решила не идти дальше и повернула на северо-восток и вышла в пределы Волжской Булгарин. Потерпев на Волге ряд поражений, монгольская армия вернулась в Монголию^[5]. По своему социальному устройству Золотая Орда являлась типичным феодальным государством. Все его земли и население (кочевое, сельское и городское) принадлежали правящему дому Джучи во главе с ханом. Титул хана (в русской исторической традиции царя) носили только представители династии Чингисхана. Территория Улуса была распределена между крупными феодалами — царевичами из ханского рода, занимавшими в политической системе улуса основные гражданские и военные должности. Основную массу населения государства составляли сабанчи (земледельцы) и уртакчи

(скотоводы). После нашествия хана Батыя в 1237—1240 гт. на русские княжества значение Киева как одного из политических и экономических лидеров сходит практически на нет. Вместо него на первые роли на юго-западе начинает выходить связанное с Европой через Львов Галицко-Волынское княжество. Новгород и другие северо-западные русские центры вынуждены были отстаивать свою независимость от шведов, литовцев и немецких рыцарей в обмен на признание власти ордынского хана. Многие русские города и села подверглись разгрому, хозяйственной жизни Руси был нанесен серьезный удар. Хотя русские княжества не были включены в состав Золотой Орды, ордынские ханы рассматривали их как политически автономные, но находящиеся от них в вассальной зависимости. В обязаность каждого русского княжества входило внесение ордынского выхода — плата дани. Право на великое княжение давалось на основании ярлыка, выдаваемого ханом. При этом ханы довольно умело использовали противоречия, существовавшие между русскими князьями в борьбе за титул великого князя. Первый ярлык на великое княжение получил Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского), который в 1243 г. побывал в ставке хана и стал владеть Владимиро-Суздальским княжеством и Киевом.

Ярлыки получили и другие князья, признавшие вассальную зависимость от хана. Из-за неразвитости сухопутных внутрирусских торговых путей Владимиро-Суздальская земля еще до нашествия монголов начинает ориентироваться на восточные рынки. Приход хана Батыя окончательно встраивает княжество в общую структуру Великого шелкого пути и южноевропейского экономического района, свидетельством чему служит существование в XIV в. в Москве колонии татарских купцов в районе улицы Ордынки, русской православной епархии в столице Золотой Орды — городе Сарай и упоминание в русских летописях генуэзских купцов из Крыма.

Процесс самоидентификации в Северо-Восточной Руси выразился в стремлении владимирских и московских князей упрочить при помощи Орды свое политическое лидерство в русских землях. Установившийся в XIII—XV вв. в северо-восточных русских княжествах своеобразный симбиоз власти московских князей и ордынских ханов фактически не противоречил политической практике Владимиро-Суздальской земли. В частности, Северо-Восточная Русь не имела глубоких вечевых традиций, хотя в Ростове и Суздале городское вече и князья, назначавшиеся из Киева, взаимодействовали в XII в. Изгнание в 1162 г. Ростово- Суздальским князем Андреем Боголюбским (1157—1174) из княжества своих братьев, племянников, мачехи и дружины отца положило начало единовластию. Андрей перенес столицу своего удела во Владимир-наКлязьме. При Владимиро-Суздальском князе Всеволоде II Большое Гнездо (1176—1212), который вел успешную борьбу против бояр, единовластие князя еще более усилилось. Кроме того, еще до прихода монголов на северо-востоке Руси сложилась практика обожествления княжеской власти, поддерживаемая самими русскими князьями при помощи подношения ими дорогих, жарко сверкавших драгоценностями нарядов и оружия, проживания в «златоверхих теремах», восседания на «золотых», «златокованых» столах и т.п. Ордынские ханы при поддержке сначала Великих владимирских князей, а потом и Великих московских князей стали восприниматься как единственные верховные правители русских земель. Их род считался «золотым», при жизни они наделялись харизмой, после смерти — обожествлялись. Представления об особом статусе «ордынских царей» нашли отражение в оформлении парадных приемов, которые они устраивали для жителей завоеванных городов и иноземных послов. Одним из первых русских князей, воспринявших новых верховных правителей Земли Русской, стал Александр Невский (1252—1263). Причин этого политического шага князя историки называют несколько. Основная причина — попытка опереться на ордынцев в споре с младшим братом из-за великокняжеского владимирского престола, а также поиск сильного покровителя, способного защитить русские земли от агрессии со стороны рыцарей Тевтонского ордена.

Таким образом, выбор Александра Невского в пользу вассальной зависимости от Золотой Орды следует рассматривать как весьма дальновидный политический шаг. Этот шаг позволил уже после проведения первой общерусской переписи населения, организованной в 1257—1259 гг. для сбора дани (ордынского выхода), не только значительно расширить зависимые от владимирских князей территории, но и закрепить за последними и их потомками великокняжеский титул. После общерусского восстания 1260 г. положение Александра Невского в государственной системе Золотой Орды укрепилось. Именно тогда владимирские князья получили право контролировать сбор дани в Северо-Восточной Руси.

Нс последнюю роль в процессе самоидентификации Северо-Восточной Руси и возвышении Великих князей Владимирских сыграла русская православная церковь. После нашествия Батыя церковь смогла не только освободиться от уплаты дани (выхода), но и получить статус автокефальной и ряд общеимперских привилегий. По этой причине до начала XIV в. иерархи русской православной церкви не стремились к открытой пропаганде идеи независимости русских земель. Лишь после объявления в 1318 г. ханом Узбеком ислама родовой династической религией Орды церковь стала выступать за освобождение Руси от татаро-монгольского ига.

Ханы пытались сдерживать выход русских земель из вассальной зависимости. Но, оказывая поддержку только московским князьям, они лишь усугубляли сложившуюся ситуацию. При московском князе Иване Калите (1325—1341) процесс самоидентификации Северо-Восточной Руси ускорился по причине незаметных на первый взгляд, но важных по своим последствиям обстоятельств. Первое — изменение в титуловании князя, а именно: присвоение ему почетного звания Великого князя Владимирского и Русского, что фактически сделало потомков Александра Невского единственными верховными правителями Северо- Восточной Руси. Второе — принятие в качестве основы государственной структуры управления византийской системы, основанной на принципах симфонии (политика тандема) светской (монархической) и духовной (церковной) властей. В отличие от католической Европы здесь признавалось первенство власти правителя над властью духовного иерарха, что также соответствовало византийской традиции, когда император являлся одновременно политическим и духовным лидером страны. Исходя из этого любой закон Великого князя в Северо-Восточной Руси приравнивался к «слову Божьему», которое необходимо было немедленно выполнить. Таким образом, процесс самоидентификации в Северо- Восточной Руси получил свое выражение в формуле: светская власть — основной проводник слова Господа своим подданым. Сложившаяся политическая система Византии, когда правители и церковные иерархи православных стран должны были подчиняться православному императору и константинопольскому патриарху, была полностью воспринята московскими князьями в качестве модели поведения с подчиненными и примера построения нового государства, основанного на библейских нормах морали и сыновьем послушании. В этих условиях Иван Калита активно содействовал переезду в Москву киевского митрополита. Византийский император и константинопольский патриарх выразили свою поддержку московским князьям в противовес правителям Великого княжества Литовского, видевших себя в роли собирателей русских земель. Последующее ослабление вследствие эпидемии чумы, а также политического и религиозного кризиса основных геополитических соперников — Литвы и Золотой Орды — усилило позиции московских князей в деле построения единого русского государства. Окончательное формирование единого государства с сильной великокняжеской властью, имевшей в своей основе неограниченную светскую власть золотоордынских ханов (царей) и духовную власть византийских императоров (цезарей) завершило процесс самоидентификации русских земель. Он прошел несколько этапов.

Первый этап связан с так называемым возвышением Москвы, которое началось в рамках Великого Владимирского княжения, а окончилось во времена Дмитрия Донского (вторая половина XIV в.) слиянием Московского и Владимирского княжеств. После победы над Великим княжеством Тверским в борьбе за великоняжеский престол, установления контроля над южными выходами Новгородской земли в 1350-х гг. и победы на Куликовом поле (1380) московские князья создают систему договоров с удельными князьями, которая позволила Москве вступить в открытое противостояние с Новгородом. Фактически была создана федерация военно-служилых княжеств во главе с Москвой.

На втором этапе (конец XIV — начало XV в.) окончательно окреп- нув после феодальной войны, Великие князья Московские ликвидируют независимость русских княжеств. Большую роль в этом процессе играет московское боярство, состоявшее из потомков служилых бояр и князей и имевшее достаточно широкие полномочия. При Дмитрии Донском (1359—1389) практически все князья стали носить по отношению к Московскому князю титул молодший брат, т.е. вассал по отношению к сеньору. Основная масса населения Великого княжества Московского — холопы и крестьяне — к XV в. объявляется черными людьми, т.е. платившими дань князю и выполнявшими повинности по содержанию в порядке городских укреплений. Со временем к «черному» податному населению стало относиться и городское население. Культурологические следы этого процесса обнаруживаются в многочисленных русских летописях и былинных эпосах («Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище», былины о русских богатырях) — главной темой в северо-восточных русских литературных источниках становится герой-князь или служилые люди, подвигом доказывающие преданность общерусскому делу.

В отличие от городов Великого княжества Литовского и Северо-Западной Руси города в Московском государстве не пользовались иммунитетом в виде магдебургского права. В XV веке многие из них, как правило, сохраняют сельскохозяйственный характер, постепенно отделяются от деревни, существуя в рамках посадкой общины. Городские мирские сходы были в значительной степени наследниками древних вечевых традиций. Их полномочия ограничивались решением насущных нужд горожан, раскладкой повинностей, сбором средств на общественные постройки и т.д. Это во многом определяло политико-социальную незрелость этих городов, не способных отстаивать свои права и принимать участие в решении вопросов большой политики.

В создании единого русского государства большую роль сыграла новая доктрина «Москва — третий Рим», окончательно сформировавшаяся во второй половине XV — начале XVI в. Это позволило московскому правителю Ивану III (1462—1505) стать не только идеологическим наследником Византийской империи и сильным экономическим субъектом в Европе (перенос в Москву из Новгорода немецкого двора в 1494 г.), но и безусловным лидером на Руси в связи с прекращением вассальных отношений.

Окончательно процесс самоидентификации Северо-Восточной Руси завершается в середине XVI в., когда Великий князь Московский Иван IV Грозный (1530—1584) принимает титул Царя всея Руси, соединявший во властной титулатуре древнерусские, золотоордынские и византийские властные традиции. Политическая комбинация «московский царь — русская православная церковь» была не столько притязанием московских правителей на все древнерусские земли, сколько заявкой на лидерство в Европе и в теперь уже бывшей Золотой Орде. Попытки отдельных представителей высших сословий противостоять усилению княжеской власти (ересь жидовствующих) оказываются преждевременными. При непосредственной поддержке власти Великого князя православная церковь становится главным идеологическим инструментом центральной власти московских царей.

Иначе шел процесс самоидентификации земель на юго-западе бывшей Киевской державы. Близость княжеств к государствам Центральной Европы обусловила формирование третьей модели идентичности русских земель. Это проявилось после нашествия хана Батыя к началу 40-х г. XIII в. Именно тогда утрачиваются контакты с Северо-Восточной Русью, что заставило галицко-волынеких князей направить политико- экономический вектор в сторону западных соседей (Польши и Венгрии). В результате этого изменилась структура управления юго-западных княжеств. Она стала похожа на западноевропейскую модель, основанную на договорных отношениях между различными сословиями. При этом княжеское слово в законодательном праве Юго-Западной Руси сохраняло свою весомость. Это был своеобразный законодательный дуализм, сложившийся в период противостояния галицко-волынских князей и местного боярства — потомков племенных вождей — в конце XII в. Самоидентификация юго-западных русских земель была отлична от других территорий. Эти княжества идентифицировали себя субъектами единого европейского политического и культурного пространства. Во второй половине XIII в. в условиях возрастания внешнеполитической активности молодого Литовского княжества положение юго-западных княжеств резко осложнилось. Тевтонская и монгольская угрозы вызвали необходимость во взаимной поддержке и заинтересованности литовской и соседних русских правящих элит. На этой основе оформляется единый политический союз русских княжеств с сильными, обладающими политическими амбициями вождями Великого княжества Литовского. Структура управления нового государства воспроизводила систему властных отношений Юго-Западной Руси. Это позволило сохранить политическую самостоятельность северо-западным русским городам — Полоцку, Смоленску и Витебску, а литовским князьям рода Гедиминовичей после победы над ордынцами в битве у Синих Вод (1362) стать на время лидерами в процессе собирания древнерусских земель. В конце XIV в. Великое княжество Литовское все более превращается в литовско-русское (Гедимин овладел Минском и Пинском в 1340—1341 гг.; Ольгерд — Черниговом, Киевом, Волынью и Подолией с 1345 по 1377 гг.; его племяник Витовт — Смоленском в 1395 г.). Одновременно с этим литовские князья, стремясь сохранить свои интересы в Европе, в конце XIV в. начинают политику сближения с Польшей, которая была для них естественным союзником в борьбе с Тевтонским орденом. Следствием этого стало проникновение в Литву уже в XV—XVI вв. основных элементов западноевропейской культуры (философия, архитектура, европейское законодательство и городские свободы), что неизбежно должно было привести к столкновению интересов, ментальному противостоянию литовской верхушки и русского большинства. Процесс самоидентификации литовской державы осложнялся быстрым территориториальным расширением Великого княжества в эпоху складывания единых европейских государств (конец XIV—XV в.). Военные стычки с соседями (Золотая Орда, Москва, Тевтонский орден) ускоряют кризисные явления в княжестве. Разгром Тамерланом Золотой Орды и державы турок-османов в Анатолии, сближение с Польшей (Кревская уния — 1385 г.) и победы Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве (1410) несколько смягчают ситуацию вокруг княжества. Но религиозный кризис ее осложняет вновь.

В этих условиях литовские князья Витовт и Свидригайло Оль- гердовичи (1430—1432) вынуждены были пойти на расширение прав русских князей (Виленско-Радомская уния 1401 г., Городельская уния 1413 г., Городельско-Гродненская уния 1432—1433 гг., Брестская «персональная» уния 1446 г., Великий привилей 1447 г.). В городах получила свое распространение Кульмская грамота — польский вариант Магде- бургского права. Так, на территории Великого княжества Литовского был установлен государственный строй, в общих чертах повторявший средневековый западноевропейский порядок. Попытка ввести унию православной и католической церкви в княжестве во второй половине

XV в. привела не тольку к конфликту с православным населением, но и к многочисленным войнам с Москвой (1492—1494, 1500—1503, 1512—1522). В результате этого, с одной стороны, литовские князья утратили лидерство в соперничестве с Москвой за объединения русских земель, а с другой — ускорился процесс окончательного сближения княжества с католической Польшей. Римские Папы увидели в этом возможность расширения своего влияния на востоке Европы и создания мощного барьера восточному варварству в лице Московского государства и Османской империи, объявившей себя прямой наследницей Византии. В 1569 году была подписана Люблинская уния, объединившая на федеративной основе Польшу («корону») и Литву («княжество») в одно государство — Речь Посполитую. Такими шагами реализовывалась политическая программа Витовта (конец XIV в.) — создания единой «сарматской Европы» под скипетром литовских князей. Концепт идеи принадлежит итальянскому гуманисту Калимаху (Филлиппо Буанакорси), представлявшему развитие христианского государства по образцу итальянских республик при сохранении сильной королевской власти — ImperiumJagellonum (империя Ягайло). Брестская церковная уния 1596 г. являлась логическим результатом развития системы управления Великого княжества Литовского.

Таким образом, процесс самоидентификации русских земель был обусловлен их разной базисной ориентацией принципов политики, экономического развития, социального устройства, когда южные и отчасти северо-западные земли находились под влиянием Запада и ориентировались на освоение его норм, ценностей, образа жизни, а северо-восточные земли воспроизводили системоцентристскую модель Востока.

Контрольные вопросы

• 1. Каково соотношение понятий «идентичность» и «самоидентификация»?
• 2. Что лежит в основе концепции всемирно-исторического процесса К. Лам- прехта?
• 3. Как можно охарактеризовать главные этапы европейской самоидентификации?
• 4. В чем выражается специфика развития русских земель как трех основных моделей государственности и вариантов идентичности?

• [1] Аллод (нем. Allod — целое имущество от al — полный, весь + od — владение) —первоначально в варварских государствах на территории Западной Римской империидвижимое и недвижимое имущество с ограниченным правом наследования, затем — свободно отчуждаемая земельная собственность.
• [2] Холопы, как следует из духовных и договорных грамот князей XIV—XV вв., разделялись на «больших» и «меньших»: первые - это дворовые люди, управлявшие деламикнязя, а также ключники, посельские, старосты, тиуны, дьяки, казначеи; к «меньшим»относились люди купленные, дареные и доставшиеся за долг.
• [3] Дяшадевскми Я.#. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX—XII вв.):курс лекций. М.: Аспект Пресс, 1998. С. 35.
• [4] Магдебургское право — одна из наиболее известных систем городского права,сложившаяся в XIII в. в городе Магдебург как феодальное городское право, согласнокоторому экономическая деятельность, имущественные права, общественно-политическаяжизнь и сословное состояние горожан регулировались собственной системой юридическихнорм, что соответствовало роли городов как центров производства и денежно-товарногообмена.
• [5] В 1235 году на курултае в городе Каракоруме было принято решение о новом походе на Запад. В 1236 году монгольская армия покорила Волжскую Булгарию,а в 1237 г. пало Рязанское княжество, в феврале 1238 г. пали Владимир, Москва, Коломна.Во время второго похода на Русь весной 1239 г. Батый разгромил Переяславль Южный,позднее — Черниговское княжество. Осенью 1240 г. монгольское войско, форсировавДнепр, захватило Киев. В следующем году нападению подверглось Галицко-Волынскоекняжество. Двинувшись на Запад, монгольские войска подвергли разграблению Польшу, Венгрию, Чехию и Балканские страны. Завоеватели вышли к границам Германскойимперии, дошли до Адриатического моря. Но осенью 1242 г. хан Батый после полученияизвестий из Каракорума вынужден отвести свои войска обратно на Восток. Чингисхан ещедо своей смерти в 1227 г. всю империю поделил между своими сыновьями. Его старшийсын Джучи получил территории на северо-западе (Хорезм, северные области Персиина южном берегу Каспийского моря и территории к западу от Иртыша). После смертиДжучи ханом был назначен его старший сын Бату (1227—1255/56). После похода Батыяв Западную Европу земли Среднего и Нижнего Поволжья, Северного Кавказа вошлив состав Улуса Джучия. Столицей государства вначале был город Булгар. Однако ужев 1260 г. ею становится специально построенный в Нижнем Поволжье город Сарай-Бату,позднее Сарай ал-Джедид (Сарай-Берке).