СООТНОШЕНИЕ ЛИБИДО И МОРТИДО В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

Тема добра и зла всегда была очень популярна в литературе, в том числе и научной. Добро и зло не рождаются безотносительно к человеку. Когда начинаешь задумываться над вопросом, в чем находится источник зла, невольно мысленно обращаешься к философам, которые часто задумывались над тем, добр или зол человек по своей природе.

В древнейшей философии мы находим абсолютно противоположные точки зрения на эту проблему. Китайский философ Мэн-цзы полагал, что человек изначально добр. Заставлять человека творить зло - значить принуждать его совершать нечто противоестественное. «Человечность - это сердце человека», - говорил он [7, с.З]. Но вот и противоположная точка зрения Сюнь-цзы: «Человек имеет злую природу» [7, с.З].

Такое теоретическое противостояние длится уже многие столетия, что отражает двойственность и открытость человеческой природы. Причем это противостояние постоянно меняется: то одна, то другая точка зрения становится господствующей, отодвигая тем самым противоположное мнение в тень.

Психоанализ стал изучать тему добра и зла применительно к психологии человека, но несколько переиначив ее. Психоаналитики открыли и стали изучать либидо, как физиологическое проявление любви. Многие представители зародившегося психоанализа использовали это явление в своих научных наблюдениях.

Тема деструктивности возникла и стала популярной позднее, лишь, когда мир стали потрясать революции и войны, унесшие миллионы невинных жизней. Люди стали жаждать добра и любви, почувствовав их острую нехватку. Видимо поэтому в психоаналитическом направлении психологии тема человеческой агрессивности и жестокости не развивалась отдельно от темы любви. Ученые усматривали теснейшую связь между ними.

Впоследствии тема конструктивных и деструктивных тенденций человеческой психики стала предметом активной дискуссии среди ученых. Не все принимали идею их существования. И главным образом потому, что никто не предоставлял конкретных фактов доказательства. Хотя многие психоаналитики просто закрывали на эту недоказательность глаза. Ведь сам Фрейд говорил, что большинство из открытых им бессознательных устремлений человека не нуждаются в научном эмпирическом подтверждении.

Но все это происходило еще в начале XX века. На сегодняшний день так никто и не создал модель сосуществования двух противоположных подсознательных влечений психики человека. Если бы это произошло, то это могло бы существенно изменить современные методы психотерапии и психокоррекции личности. Ведь вопрос о том, что нужнее нам - жизнь или смерть, на мой взгляд, по- прежнему остается актуальным.

I. Соотношение конструктивных и деструктивных тенденций в психике человека

1. Развитие теории либидо 3. Фрейда Слово «либидо» по-латыни означает желание. Как понятие оно появилось в медицинской, психологической и затем и философской литературе во второй половине XIX века в работах М. Бенедикта «Электротерапия» (1868) и А. Моля «Исследование сексуального влечения» (1898). Зигмунд Фрейд утверждал, что заимствовал его у Моля. Оно многократно встречается в письмах и рукописях, посланных другу Флиссу, - впервые в рукописи, написанной, по-видимому, в июне 1894г. (8) Теория либидо известного австрийского психиатра и создателя психоанализа развивалась параллельно с различными этапами теории влечений. Да и само это понятие далеко не однозначно. Дать удовлетворительное определение либидо нелегко.

Первоначально Фрейд говорил о либидо как об энергии, привязанной лишь к сексуальным инстинктам. Либидо означало энергию сексуального или эротического влечения или удовольствия. Его источником было тело или ИД, поэтому оно признавалось преимущественно бессознательным. Позднее было сделано предположение, что и в ЭГО имеется либидо. Так возникло нарциссическое либидо, которое выражалось в любви к себе и самоосознании. Любовь к родителям и детям также стало проявлением либидо. (21)

Создавая теорию либидо, Фрейд использовал общеизвестный закон природы - сохранение энергии. Возможно, это произошло под влиянием модной тогда... Он сформулировал, что источником психической энергии служит нейрофизиологическое состояние возбуждения. По теории Фрейда, каждый человек имеет ограниченное количество этой энергии, и цель любой формы поведения является снятие напряжения, вызванного скоплением этой энергии в одном месте. Таким образом, мотивация человека полностью основана на энергии возбуждения, производимого телесными потребностями. (15)

В трактовке либидо К.Г. Юнгом сказался его отход от Фрейда. Юнг очистил либидо от сексуальности и рассматривал его как витально-психическую энергию. Во всех психических феноменах - как сознаваемых, так и не сознаваемых субъектом - Юиг видел проявления единой энергии либидо. При этом сам субъект переживает либидо как бессознательное стремление или желание [36].

Фрейд дискутировал с ним, заявляя, что определение Юнга говорит лишь о вторичном процессе, который наступает в том случае, если цель либидо перестает быть сексуальной, когда происходит так называемая десексуализация либидо. Тогда сексуальное возбуждение преобразуется посредством сублимации, регрессии, вытеснения и других защитных механизмов личности. Кроме того, либидо у Фрейда - это вовсе не все поле влечений целиком. Поначалу оно, как сексуальный инстинкт, противопоставлялось инстинкту самосохранения.

Таким образом, либидо явилось одним из наиболее важных объяснительных понятий психоанализа, с помощью которого вскрывался механизм нормального и патологического развития. Причем либидо упрочивается как понятие количественное. Оно позволяет измерять процессы преобразования сексуального возбуждения. Его возникновение, возрастание и убывание,

распределение и перемещение позволяют нам объяснять

психосексуальные явления [18].

Однако в 20-е годы Фрейд отказывается от этих представлений. В конечном счете, вся область влечений предстала у Фрейда как либидинальная по своей природе. Тогда противопоставление сместилось, превратившись в противопоставление между влечениями либидо и влечениями к смерти. Влечения либидо он обозначил как инстинкт жизни (Эрос), а влечения к смерти соответственно как инстинкт смерти.

Инстинкты - это движущие, мотивационные силы личности, биологические факторы, высвобождающие запасы психической энергии. Хотя термин instinct и получил распространение в английском языке, это не совсем то, что имел в виду Фрейд. Он никогда не использовал немецкий термин instinkt по отношению к человеку, но только при описании влечений животных. Для характеристики человеческого поведения Фрейд пользовался термином tribe, который можно было бы перевести как «побуждающая сила» или «импульс».

Для Фрейда инстинкты это не врожденные рефлексы, как обычно понимают данный термин, а, скорее, та часть стимуляции, которая исходит от тела. Целью инстинктов является устранение или ослабление стимуляции при помощи определенных типов поведения, таких как еда, питье или сексуальная активность. Фрейд не ставил перед собой задачу дать детальную классификацию всех человеческих инстинктов. Он говорил всего лишь о двух больших группах: инстинкты жизни и инстинкты смерти. Инстинкты жизни включают в себя голод, жажду, секс и направлены на самосохранение особи и выживание вида. Это созидательные, поддерживающие жизнь силы. Инстинкты смерти - это разрушительные силы, которые могут быть направлены как вовнутрь (мазохизм или самоубийство), так и вовне (ненависть и агрессия).

Что побудило Фрейда постулировать инстинкт смерти? К 1919 году знаменитый австрийский ученый потерял почти все свои сбережения в результате первой мировой войны. В 1920 году в возрасте 26 лет умерла его дочь. Но, возможно, самым сильным его переживанием в то время был страх за жизнь двух сыновей, которые оказались на фронте. Неудивительно, что на фоне таких событий Фрейд, по словам его первого биографа Э.Джонса, был буквально поглощен мыслями о смерти [34].

2. Открытие противоположных влечений в психике человека

Как сообщает А.М. Эткинд, открытие двух противоположных влечений, к жизни и смерти, принадлежит Сабине Шпильрейн, первой пациентке и другу Юнга, члену Венского психоаналитического общества и талантливому ученому. Судьба этой женщины интересна и загадочна. Она одна из немногих среди исследователей психоанализа, кто начал его изучение на себе лично. Ей пришлось пройти сложный путь выздоровления, который видимо и помог ей прийти в последующем к интересным и очень важным открытиям, которые она выразила в статье "Деструкция как причина становления". (35)

Шпильрейн докладывала этот текст на заседании Венского психоаналитического общества 25 ноября 1911 года. Рассуждения в работе Шпильрейн начинаются с вопроса о том, почему столь могущественный половой инстинкт наряду с наслаждением порождает негативные чувства - тревогу, отвращение, брезгливость? Чтобы создать нечто, надо разрушить то, что ему предшествовало. Поэтому во всяком акте созидания содержится процесс разрушения. Инстинкт самовоспроизведения содержит в себе два равных компонента - инстинкт жизни и инстинкт смерти. Для любви и для творчества влечение к смерти и разрушению не является чем-то внешним. Напротив, влечение к смерти является не отторжимой сущностью влечения к жизни и к ее продолжению в другом человеке. Подтверждением являются все те случаи, когда любовь является порождением ненависти, рождается из смерти или причиняет смерть. Любовь имеет другой своей стороной желание уничтожения своего объекта, всякое рождение есть смерть, и всякая смерть - это рождение. Теоретический вывод она делает следующий: "инстинкт сохранения вида требует своего осуществления через разрушение старого в такой же степени, как создание нового, и... по своему существу амбивалентен... Инстинкт самосохранения защищает человека, двойственный инстинкт продолжения рода меняет его и возрождает в новом качестве" [33, с. 138].

Доклад вызвал бурное обсуждение. Не обошлось и без негативных оценок идеи представленной концепции. Присутствовавший на заседании 3. Фрейд проявил определенную сдержанность. Спустя некоторое время в письме к К.Г. Юнгу он выразил свое мнение о Сабине и ее докладе следующим образом: "Она очень талантлива; во всем, что она говорит, есть смысл; ее деструктивное влечение мне не очень нравится, потому что мне кажется, что оно личностно обусловлено. Она выглядит ненормально амбивалентной" [35,с. 183]. Через восемнадцать лет Фрейд скажет: "Я помню мое собственное защитное отношение к идее инстинкта разрушения, когда она впервые появилась в психоаналитической литературе, и то, какое долгое время понадобилось мне, прежде чем я смог ее принять" [35, с. 183].

Однако еще раньше независимо от Шпильрейн один из последователей Фрейда Вильгельм Штекель высказывал мнение, что в любых проявлениях повышенной тревожности присутствуют проявления инстинкта смерти, возникающего, по его мнению, как результат подавления сексуального инстинкта.

По свидетельствам современников, Штекель был первым, кто использовал термин "Танатос" для обозначения влечения к смерти, который в последующем приобрел более широкое содержание и в настоящее время применяется в психоанализе для обобщенной характеристики любых деструктивных (саморазрушительных) тенденций [5]. Также наряду с термином «Танатос», другой последователь фрейдизма Пауль Федерн ввел термин «мортидо» как аналог либидо. Оно также используется в психоаналитической литературе, хотя и не так популярно. Еще одну аналогию либидо ввел в теоретический оборот итальянско-американский психоаналитик Вейсе Эдуардо. Это термин «деструдо».

Штекелю принадлежит и первое описание символических проявлений стремления к смерти в фантазиях пациентов. И хотя Фрейд считал, что в интерпретациях Штекеля достаточно много путаницы, тем не менее, он также согласился с тем, что идеи смерти могут быть обнаружены, фактически, в любой фантазии.

3. Фрейд начинает основательный пересмотр всей своей теории инстинктов работой "По ту сторону принципа удовольствия". В этой работе Фрейд впервые постулировал новую дихотомию Эроса и инстинкта смерти, природу которого он обсуждает более подробно в книге "Я и Оно" (1923) и в последующих сочинениях: "Я пришел к выводу о существовании другого влечения, противоположного инстинкту самосохранения, который поддерживает жизненную субстанцию и созидает из нее все более обширные объединения. Это влечение направлено на разрушение таких объединений, оно стремится вернуть их в изначальное неорганическое состояние. Итак, помимо Эроса имеется и инстинкт смерти" [31, с.380].

Последняя теория Фрейда об инстинкте смерти и Эросе полностью противоречит предыдущей теории. Согласно этой теории, Эрос, наличествующий в каждой клеточке живой субстанции, имеет своей целью объединение и интеграцию всех клеток и, сверх того, обслуживание культуры, интеграцию более мелких единиц в единство человечества. Фрейд открывает несексуальную любовь. Он называет инстинкт жизни также и «любовным инстинктом»; любовь тождественна жизни и развитию, она, борясь против инстинкта смерти, детерминирует человеческое существование [7].

Вместо механистического физиологического подхода прежней теории, основанной на том, что напряжение создается химическим путем, после чего возникает потребность уменьшить это напряжение до нормального уровня (принцип удовольствия), в новой теории предлагается биологический подход, согласно которому каждая живая клетка предположительно оснащена двумя основными свойствами живой материи - Эросом и стремлением к смерти; впрочем, принцип понижения напряжение сохранен, причем в более радикальной форме: в виде уменьшения возбуждения до нулевой отметки (принцип нирваны) [7].

Хотя Фрейд пытается отождествить Эрос и либидо, новая полярность вводит совершенно отличное от прежнего понятие влечения. Слово «Эрос» обозначает у греков любовь или бога любви. Фрейд неоднократно ссылался па платоновский Эрос, считая его близким по смыслу своему понятию сексуальности. И в самом деле, он с самого начала подчеркивал, что сексуальность в его понимании не тождественна генитальной функции. Часто критики упрекали Фрейда в сведении всего па свете к сексуальности в обыденном смысле слова. Но это недоразумение легко разъясняется: «сексуальное» у Фрейда, как и в психоанализе вообще, следует понимать как Эрос. Одновременно Фрейд подчеркивал, что понятие Эроса может приводить к сокрытию сексуальности. Он опасался, что, пользуясь понятием Эроса, мы рискуем пожертвовать сексуальностью ради ее возвышенных проявлений. А, начиная с работы «По ту сторону принципа удовольствия», Фрейд часто использовал понятие Эроса как синоним влечения к жизни.

Как же можно соотнести друг с другом понятия Эроса и либидо? Вводя понятие Эроса в работе «По ту сторону принципа удовольствия», Фрейд, по-видимому, отождествлял их: «либидо наших сексуальных влечений совпадает с Эросом поэтов и философов как основой единства всего живого» [8, с.590]. При этом понятие «либидо» всегда - и до, и после введения понятия Эроса - использовалось для обозначения энергии сексуальных влечений.

3. Различные подходы в понимании человеческой деструктивности

Для того, чтобы попять природу деструктивности человека, обратимся к работе американского психоаналитика Карла Меннингера «Война с самим собой», в которой подробно исследуется проблема самоубийства. Автор выстраивает свое исследование на базе научных работ 3. Фрейда, Ф. Александера, Ш. Ференци, Т. Рейка, Г. Гроддека и других ученых, занимавшихся подобными исследованиями. В своей работе Меннингер подробно рассматривает разные психологические аспекты суицидального явления и выявляет всевозможные формы проявления человеческой деструктивности.

Он считает, что практически с момента рождения в сердце ребенка дремлет агрессивность, направленная на объекты внешнего мира. Эксперименты психологов - бихевиористов и наблюдения детских психоаналитиков убедительно доказывают, что любое ограничение вызывает у самых маленьких детей неприятие и протест. Нет нужды говорить об аналогичном проявлении недовольства у взрослых.

Первым ущемлением комфорта новорожденного является сам акт рождения, когда ребенок покидает благоприятную среду материнской утробы. Более отчетливо агрессивная реакция ребенка проявляется при появлении конкурента или угрозе лишения удовольствия, например, материнской ласки. Такого рода обстоятельства сразу же вызывают резкое повышение агрессии (ранее носившей латентную форму). В сущности, подсознательной целью агрессивности является уничтожение раздражающего объекта. При этом возникают чувства негодования и страха - страха перед возможным возмездием и другими негативными последствиями. В результате обнаруживается закономерное желание избавиться от источника лишений и объекта, вызывающего страх [3].

Таким образом, агрессия - это мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам существования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), приносящее физический ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт (отрицательные переживания, состояние напряженности, страха, подавленности и т.п.). Агрессивное поведение является одной из форм реагирования на различные неблагоприятные в физическом и психическом отношении жизненные ситуации, вызывающие стресс, фрустрацию и т.п. состояния. Психологически агрессивное поведение выступает одним из основных способов решения проблем, связанных с сохранением индивидуальности и тождественности, с защитой и ростом чувства собственной ценности, самооценки, уровня притязаний, а также сохранением и усилением контроля над существенным для субъекта окружением. Агрессивные действия выступают в качестве:

• а) средства достижения какой-либо значимой цели;
• б) способа психологической разрядки;
• в) способа удовлетворения потребности в самореализации и самоутверждении [12].

Агрессивность - это тенденция или совокупность тенденций, проявляющихся в реальном поведении или фантазировании, цель которых заключается в том, чтобы повредить другому человеку, уничтожить, понудить к каким-либо действиям, унизить его и прочее. Агрессия может выражаться не только в прямом действии разрушения или насилия. Любое поведение, как негативное (например, отказ от помощи), так и позитивное, символическое (например, ирония), при действенном осуществлении может выполнять функцию агрессии. (8, с.43). Психоанализ придает агрессивности все большее значение, показывая, как рано она включается в развитие субъекта, и выявляя сложную картину ее связей с сексуальностью и противостояние ей. Эта эволюция идей приводит к попыткам обнаружить в основе агрессивности единый субстрат всех влечений - влечение к смерти [2].

Поначалу феномену агрессии Фрейд уделял сравнительно мало внимания. Только к 1929 году точка зрения Фрейда на инстинкт смерти стала более определенной и, можно сказать, более категоричной. Отдавая дань Штекелю, как первому, кто поднял эту проблему, он утверждал, что иным способом практически невозможно объяснить не связанные с эротикой проявления агрессивности человека и его неискоренимое стремление к разрушению. Как часто нам бывает необходимо разрушить что-либо или кого-либо, чтобы удержаться от стремления разрушения самих себя, чтобы защититься против позывов к самоуничтожению.

Сам он описывал новую стадию своего теоретизирования следующим образом: «Размышляя о происхождении жизни и о развитии разных биологических систем, я пришел к выводу, что наряду с жаждой жизни (инстинктом живой субстанции к сохранению и приумножению) должна существовать и противоположная страсть - страсть к разложению живой массы, к превращению живого в первоначальное неорганическое состояние. То есть наряду с Эросом должен существовать инстинкт смерти» [7, с.31].

Инстинкт смерти направлен против самого живого организма и потому является инстинктом либо саморазрушения, либо разрушения другого индивида (в случае направленности вовне). И хотя Фрейд неоднократно подчеркивал, что интенсивность этого инстинкта можно редуцировать, основная его теоретическая посылка гласит: человек одержим одной лишь страстью - жаждой разрушить либо себя, либо других людей, и этой трагической альтернативы ему вряд ли удастся избежать. Из гипотезы о влечении смерти следует вывод, что агрессивность по сути своей является не реакцией на раздражение, а представляет собой некий постоянно присутствующий в организме подвижной импульс, обусловленный самой конституцией человеческого существа, самой природой человека [7].

Хотя Фрейдовская теория агрессивности имела и по сей день имеет определенное влияние, она все же оказалась слишком трудной, многослойной и не получила особой популярности у широкого читателя. Зато книга Конрада Лоренца «Так называемое зло» сразу после выхода в свет стала одним из бестселлеров в области социальной психологии.

Так вот согласно Лоренцу, человеческая агрессивность питается из постоянного энергетического источника и не обязательно является результатом реакции на некое раздражение. Он разделял точку зрения, согласно которой специфическая энергия, необходимая для инстинктивных действий, постоянно накапливается в нервных центрах, и, когда, накапливается достаточное количество этой энергии, может произойти взрыв, даже при полном отсутствии раздражителя. Правда, и люди и животные обычно находят возбудитель раздражения, чтобы сорвать на нем зло и тем самым освободиться от энергетической напряженности. Им нет нужды пассивно дожидаться подходящего раздражителя, они сами ищут его и даже создают соответствующие ситуации. Однако в тех случаях, когда не удается найти или создать внешний раздражитель, энергия накопившейся инстинктивной агрессивности достигает таких размеров, что сразу происходит взрыв, и инстинкт срабатывает впустую [7].

Итак, для Лоренца агрессия, во-первых, не является реакцией на внешние раздражители, а представляет собой собственное внутреннее напряжение, которое требует разрядки и находит выражение, невзирая на то, есть для этого подходящий внешний раздражитель или нет.

Л. фон Берталанфи пишет: «В человеческой психике, без сомнения, есть некоторые деструктивные тенденции, которые похожи на биологические задатки. Однако самые угрожающие формы агрессивности далеко выходят за рамки проблемы самосохранения и саморазрушения. Они коренятся в собственно человеческой форме жизни, которая выше биологической и специфика которой

обусловлена способностью к абстрактному мышлению, к созданию особого символического мира мысли, речи и общения» [7, с. 163].

Э. Фромм, создатель «Анатомии человеческой деструктивности», одной из лучших работ по этой теме, соглашается с ним и выясняет, что отличает человека от животного. Главная проблема состоит в том, чтобы выяснить, насколько специфические условия существования человека ответственны за возникновение у него жажды мучить, убивать, а также от чего зависит характер и интенсивность удовольствия от этого. Даже в форме защитной реакции агрессивность у людей встречается чаще, чем у животных.

Если мы условимся обозначать словом «агрессия» все те действия, которые причиняют ущерб другому человеку, животному или неживому объекту, то сразу надо осознать, что под эту категорию подпадают нередко весьма разнообразные типы реакций и импульсов. Поэтому необходимо все же строго различать агрессию биологически адаптивную, способствующую поддержанию жизни, доброкачественную, от злокачественной агрессии, не связанной с сохранением жизни [7]. Так считал Фромм.

Короче говоря, биологически адаптивная агрессия - это реакция на угрозу витальным интересам индивида; она заложена в филогенезе; она свойственная как животным, так и людям; она носит взрывной характер и возникает спонтанно как реакция па угрозу; а следствие ее - устранение либо самой угрозы, либо ее причины.

Биологически неадаптивная, злокачественная агрессивность (т.е. деструктивность и жестокость) вовсе не является защитой от нападения или угрозы; она не заложена в филогенезе; она является спецификой только человека; она приносит биологический вред и социальное разрушение. Главные ее проявления - убийство и жестокие истязания - не имеют никакой иной цели, кроме получения удовольствия. Причем эти действия наносят вред не только жертве, но и самому агрессору. В основе злокачественной агрессивности не инстинкт, а некий человеческий потенциал, уходящий корнями в условия самого существования человека.

С другой стороны, допускается, что злокачественная агрессивность представляет собой некий человеческий потенциал, более значимый, чем одна из возможных моделей поведения, которой можно по желанию обучиться и от которой можно легко освободиться, приняв другую модель [7].

Фромм ввел свои понятия, дифференцирующие влечения человека - это некрофилия, как стремление к смерти, и биофилия, как жажда жизни. Слово «некрофильство» в психологическом значении впервые употребил Мигель де Унамуно, а Фромм представил страсть к уничтожению как трудноутолимую потребность человека. Некрофила неудержимо влечет ко всему, что не растет, не меняется, ко всему механическому. И движет его поведением не только тяга к омертвелому, но и стремление разрушить зеленеющее, жизнеспособное. Поэтому все жизненные процессы, чувства, побуждения он хотел бы опредметить, превратить в вещи. Жизнь с ее внутренней неконтролируемостыо - ибо в ней нет механического устройства - пугает и даже страшит некрофила. Он скорее расстанется с жизнью, нежели с вещами, поскольку последние обладают для него иаивысшей ценностью.

Индустриальное общество располагает особой техникой инспирирования массовых некрофильских страстей. Современная цивилизация порождает миллионные массы отчужденных людей, каждый из которых воспринимает себя и свое тело как отвлеченные средства достижения собственных успехов. Все сферы человеческой жизнедеятельности машинизированы и умерщвлены. Некрофильство - потенциальная опора диктатур. Без мобилизации некрофильских тенденций немыслим пи один террористический акт.

Как же распознать некрофила? Фромм разъясняет: некрофила влекут к себе тьма и бездна. В мифологии и в поэзии его внимание приковано к пещерам, пучинам океана, подземельям, жутким тайнам и образам слепых людей. Глубокое интимное побуждение некрофила - вернуться к ночи мироздания или к праисторическому состоянию, к неорганическому миру. Он, как подчеркивает американский философ, в сущности, ориентирован на прошлое, а не на будущее, которое ненавистно ему и пугает его. Жизнь никогда не является предопределенной, ее невозможно с точностью предсказать и проконтролировать. Чтобы сделать живое управляемым, подконтрольным, его надо умертвить [7].

Биофилия, по Фромму, - определенный психологический тип, простейшая форма ориентации которого выражается в стремлении всех живых организмов к жизни. Врожденным стремлением всех живых существ является тяга к жизни, интенсивное побуждение сохранить свое существование. Биофильство - это глубинная жизненная ориентация, которая пронизывает все существо человека. Принимая жизнь целостно, в полной ее совокупности, ощущая всю сложность течения жизни, он ориентирован на все, что противостоит смерти.

4. Соотношение созидательного и разрушительного в психической деятельности человека

Единственным разногласием, которое встречается в данном вопросе среди исследователей, верящих в существование инстинктов жизни и смерти, - это то, как эти две противоположные силы одновременно сосуществуют. Каждый, кто изучал проблему жизни и смерти, имеет на этот счет свою точку зрения. Множество таких взглядов можно условно разделить на две группы: тех, кто считает, что влечение к жизни и влечение к смерти едины и тех, кто утверждает, что их нужно разделять. Но, безусловно, все признают тот факт, что человеческие конструктивность и деструктивность связаны между собой.

По мнению Фромма, например, у жизни своя собственная динамика: человек должен расти, должен проявить себя, должен прожить свою жизнь. Если эта тенденция подавляется, энергия, направленная к жизни, подвергается распаду и превращается в разрушительную силу. Иными словами, стремление к жизни и стремление к разрушению, между собой связаны обратной зависимостью. Чем больше проявляется стремление к жизни, чем полнее жизнь реализуется, тем слабее разрушительные тенденции.

Фромм пытается рассуждать о человеке, сталкивая многовековую традицию гуманизма с фрейдовскими открытиями. Мы видим во фроммовской классификации отблеск той драмы между Эросом и Танатосом, между влечением к жизни и устремлением к смерти, о которой писал в свое время австрийский психолог. Однако Фромм прибегает к существенному переосмыслению его идей. По Фрейду, два биологических врожденных инстинкта человека постоянно противоборствуют, пока логика коллизии не приводит к торжеству инстинкта смерти. У Фромма объектом анализа становятся не инстинкты, не их биологическая непреложность, а две изначальные оппозиции. Высшая и глубочайшая тенденция жизни противостоит приверженности смерти.

В психике каждого человека - это одна из важнейших констатаций Фромма - заложены обе тенденции: любовь к жизни и любовь к смерти. Однако конкретный человек оказывается ближе к той или иной ориентации. Иначе говоря, он может стать биофилом или некрофилом. Когда человек утрачивает стремление к жизни, торжествует инстинкт смерти. Если гаснет потенция к жизни, в человеке начинают преобладать некрофильские тенденции.

Вот как это звучит у Меннингера: "С ростом взаимного проникновения конструктивных и деструктивных эмоций увеличивается способность к адекватному восприятию окружающих объектов, нормальные жизненные инстинкты начинают преобладать, становится возможным осознанное разделение людей на друзей и врагов и определение объектов любви и ненависти. Чем выше личные качества человека, уровень его образования, социальный статус и творческие способности, тем в большей степени агрессивность меняет внутреннюю направленность на внешнюю, и правильная дифференциация объектов позволяет полностью нейтрализовать ненависть любовью. В этом случае примитивный нарциссизм, равно как и ненависть к самому себе, меняет направленность в сторону внешних объектов" [3, с.38].

Однако замечает Меннингер, в определенных обстоятельствах баланс между негативным и позитивным проявлениями энергии нарушается. Иными словами, теряется связь с объектами приложения деструктивных и созидательных сил. В определенном смысле, такое происходит на протяжении всей жизни человека, особенно в молодые годы. В то же время в травмирующих ситуациях нарушение энергетического баланса требует дополнительных усилий по его восстановлению, что, естественно, вызывает определенные трудности.

Анализируя клинические случаи, мы вынуждены признать, что первоначально хаотичный поток деструктивной энергии разделяется с одной стороны на внешнюю агрессивность в форме инстинкта самосохранения, а с другой - представляет силу, формирующую сознание. Далее можно предположить, что остаточная, хаотичная энергия разрушения, первоначально обузданная волей к жизни, переходит из латентного в активное состояние и достигает своей кульминации - смерти. У самоубийцы, например, эта энергия, разрушает все сдерживающие барьеры и, в конце концов, приводит его к гибели. Такое развитие событий следует рассматривать как экстремальное, происходящее вследствие относительной слабости инстинкта жизни. Иными словами, в этом случае ощущается дефицит любви, ибо ее функция (либидо) состоит в трансформации деструктивных тенденций в такие продуктивные формы, как инстинкт самосохранения, социальная активность и формирование самосознания. Очевидно, что постепенно эти факторы сходят па нет, и смерть побеждает; однако иногда эта победа бывает преждевременной, обусловленной неполным или неэффективным проявлением сдерживающих механизмов любви [3].

Аналогичную картину можно наблюдать в растительном мире. Растения, по мере своего роста и распространения, одновременно перерабатывают неорганические вещества и сдерживают эрозию почвы. Со временем энергия земли, воздуха и воды превращается в конкретное, но временное образование - плод. Однако рано или поздно неорганические элементы одерживают победу, и под влиянием внешней среды почва осыпается или смывается водой; дававшие жизнь воздух и вода превращаются в ветер и разрушительный поток. Как известно любому земледельцу, разрушение неорганической субстанции означает не только уничтожение посевов, но и самоуничтожение - плодородного слоя почвы, после которого остается лишь безжизненный песок [3].

"Тенденция самосохранения или инстинкт жизни в пределах своих возможностей противостоит саморазрушительным процессам, и несмотря па то, что, в конце концов, инстинкт самосохранения сдает свои позиции, большинству из нас отпущено в среднем семьдесят лет более-менее приемлемого существования. Любая болезнь является компромиссом между жизнью и смертью. Поэтому, заболевая, человек выбирает меньшее из двух зол" [3, с.420].

В эссе «Стремление к смерти и любовь» российского психотерапевта Э.Цветкова мы находим очень логичное и последовательное изложение идей ученых, которые изучали феномен жизни и смерти. Это современный взгляд на проблему, которую открыли около ста лет назад. Вместе с тем, он привносит и что-то новое в концепцию устройства противоположных стремлений человеческой психики.

Проблеме инстинктов жизни и смерти, впервые глубоко затронутой С. Шпильрейн, в психоанализе уделялось и до сих пор уделяется немало внимания. Однако тех, кто занимался изучением этого вопроса, часто критикуют за то, что никто из них не отважился на мысленное создание конкретного психического аппарата, в котором одновременно действовали бы два противоположных инстинкта или два разных вида энергии.

На наш взгляд, это теоретическая недоработка будет устранена в том случае, если будет научно доказан факт существования созидающих и разрушающих сил в психической жизни каждого человека. Это должно стать очевидным.

Мы считаем, что необходимо организовать психологическое исследование, цель которого сводилась к доказательству гипотезы о том, что в психике человека происходит непрерывная борьба между влечением к жизни и влечением к смерти, и что это находит отражение в сознательной деятельности. А существование этих влечений это очевидный факт.

Незадолго до смерти Зигмунд Фрейд писал: "Оба инстинкта с самого начала одновременно наличествуют в психической жизни и редко когда-либо проявляются в чистом виде, а являются, как правило, перемешанными в различных пропорциях" [,с.376]. Все противоречие состоит в том, что Фрейд писал "перемешанными в различных пропорциях". Т.е. для него энергия либидо и мортидо количественна. А Шпильрейн утверждала: "В самой жизни источник смерти, как в смерти источник жизни". [,с. 142]. Для нее начало есть суть конца. Разрушение идентично становлению. Т.е. инстинкты жизни и смерти едины в своей природе. Они говорят одними и теми же словами о разных вещах или, может быть, разными словами об одном и том же. Здесь мы берем во внимание идеи лишь двух ученых, хотя на самом деле их было больше. Просто Фрейд и Шпильрейн - первые, кто изучал эту проблему так глубоко.

На наш взгляд, точка зрения Шпильрейн близка к философии и она очевидна. Ведь никто не станет оспаривать тот факт, что "никакое изменение не может происходить без уничтожения старого состояния". [,с. 137]. Это действительно так.

Фрейд видит проблему биологически. Для него инстинкты жизни и смерти - потребности человеческой природы, заложенные в его психике. Он говорит об энергии влечений как о том, что можно измерить.

Чем продиктованы подобные различия? Нельзя не отметить, что особенности психологии мужчин и женщин могли повлиять на взгляды этих ученых. Что говорить, мужчины изначально ближе к природе, ближе к реальности. Они верят и судят только в рамках того, что можно увидеть, потрогать, ощутить. Всё должно придерживаться строгой логики разума и иметь объяснение. Женщины же существуют как бы чуть выше Земли, па которой так твердо стоят мужчины. Они ближе к Космосу. У них преобладает интуитивное мышление. Женщине отнюдь не кажется, что все можно и нужно доказывать. Конечно же, мне как женщине, ближе точка зрения С. Шпильрейн, хотя некоторые моменты ее концепции до сих пор остаются не совсем понятными.

Нам кажется, что можно говорить о возобладании инстинкта жизни над инстинктом смерти как результата произошедшего конфликта между Эросом и Танатосом. В таком случае, Фрейд прав в том, что говорил о конфликте. Тогда как же быть с идеей Шпильрейн о единстве разрушения и становления? Нам представляется, что ее открытие до конца не изучено и скорее является одной из проблем трансперсонального направления в психологии, где оно и получило свое развитие, в частности в работах С. Грофа. Теория Фрейда максимально приближена к жизни человека в рамках его земного существования. Видимо, для психоанализа она более достоверна. Точка зрения Шпильрейн отражает природу целого мироздания, в котором человек лишь один из его элементов. По сути, она открыла один из законов этого мироздания: разрушение есть причина становления.

Список литературы:

• 1. Адлер А. Индивидуальная психология // История зарубежной психологии. 30-60-е годы XX века (тексты) / Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. - М.: Издательство Московского университета, 1986. - С.131-140.
• 2. Адлер А. О нервическом характере. Под ред.

Э.В.Соколова/Пер. с нем. И.В.Стефанович. - СПб.: Университетская книга, 1997. -388с.

• 3. Вестник научных трудов Нижнекамского филиала Московского гуманитарно-экономического института. Выпуск 3. Часть
• 5. Вопросы психологии / Отв.ред. П.А.Кабанов. - Нижнекамск: НКФ МГЭИ, 2001,- 110с.
• 4. Гроф С. Космическая игра: Исследование рубежей человеческого сознания / С.Гроф; Пер. с англ. О.Цветковой. - М.: ООО «Исдательство АСТ» и др., 2001. - 256с.
• 5. Гуревич П.С. «Величайшее доступное нам наслаждение...». - М.: «Флинта», 1999. - С.437-447. - Антология российского психоанализа. Т.2.
• 6. Гуревич П.С. Разрушительное в человеке как тайна // Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: Издательство "Республика", 1994. - С.3-14.
• 7. Кондрашенко В.Г. Зигмунд Фрейд и психоанализ // Фрейд 3. Психоаналитические этюды. - Мн.: ООО "Попурри", 1998. - С.567-581.
• 8. Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу / Пер.с фрапц. Н.С.Автономовой .- М.: Высш.шк., 1996.-623с.
• 9. Меннингер К. Война с самим собой/Перевод Ю.Бондарева. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 480с.
• 10. Немов Р.С. Психология: Учеб, для студ. высш. пед. учеб, заведений: В 3 кн. - 3-е изд. - М: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1999. - Ки. 1. Общие основы психологии.
• 11. Непомнящая Н.И. Психодиагностика личности: Теория и

практика: Учеб.пособие для студ.высш.учеб.заведений. - М.:

Гуманит.изд.центр ВЛАДОС, 2001. - 192с.

• 12. Овчаренко В.И. Под знаком деструкции. - М.: «Флинта», 1999. - С.366-382. - Антология российского психоанализа. Т.2.
• 13. Первин Л., Джон О. Психология личности: Теория и исследования / Пер.с англ. М.С. Жамкочьян под ред. В.С.Магуна. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 607с.
• 14. Попов Л.М., Кашин А.П., Старшииова Т.А. Добро и Зло в психологии человека. - Казань-Нижнекамск:Издательство Казанского университета. 2000. - 176с.
• 15. Практикум по общей, экспериментальной и прикладной психологии: Учеб, пособие / В.Д.Балин, В.К.Гайда, В.К.Гербачевский и др. // Под общей ред. А.А.Крылова, С.А.Маничева. - СПб.: Издательство «Питер», 2000. - 560с.
• 16. Психологический словарь/ Под ред. В.П.Зинченко, Б.Г.Мещерякова. - 2-е изд., перераб. и доп. - М: Педагогика - Пресс, 1997.
• 17. Психология. Словарь/Под общ. ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Политиздат, 1990.
• 18. Райгородский Д.Я. Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учеб, пособие. - Самара: Издательский Дом «БАХРАХ», 1998.-672с.
• 19. Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа/Пер.с англ. Л.В.Топоровой, С.В.Воронина и И.Н.Гвоздева под ред. С.М.Черкасова,- СПб.:Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 1995. - 288с.
• 20. Решетников М.М. Влечение к смерти // Рязанцев С. Танатология (учение о смерти). - СПб.: Восточно-Европейский институт Психоанализа, 1994. - С.5-12.
• 21. Рязанцев С. Танатология - Наука о смерти. - СПб.: Восточно- Европейский Институт психоанализа, 1994. - 384с.
• 22. Сидоренко Е.В. Комплекс «неполноценности» и анализ ранних воспоминаний в концепции Альфреда Адлера. - СПб.: СПГУ, 1993,- 152с.
• 23. Фрейд 3. Введение в психоанализ: лекции / Изд. подгот. М.Г. Ярошевский. - М.: Наука, 1989.-455с.
• 24. Фрейд 3. Замечания о любви в перенесении. - "Методика и техника психоанализа". - М.: ГИЗ, 1923.
• 25. Фрейд 3. О психоанализе: 5 лекций. Методика и техника психоанализа. - СПб.: Алетейя, 1998. - 224с.
• 26. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. - "Психология бессознательного". - М.: Просвещение, 1989.
• 27. Фрейд 3. Психоаналитические этюды/Составление

Д.И.Донского, В.Ф.Круглянского; Послесл. В.Т.Кондрашенко. - Мп.: ООО "Попури", 1998. -608с.

28. Фрейд 3. Психология бессознательного: сборник

произведений / сост. пауч. ред.; М.Г. Ярошевский. - М.: Просвещение, 1989.-448с.

• 29. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности: Перевод/Авт.вступ.ст. П.С.Гуревич. - М.: Республика, 1994. -447с.
• 30. Цветков Э. В поисках утраченного "Я". - СПб.: Лань, 1997. -
• 112с.
• 31. Шпильрейн С.Н. Деструкция как причина становления. - М.: «Флинта», 1999. -С.119-146. - Антология российского психоанализа, Т.1.
• 32. Шульц Д.П., Шульц С.Э. История современной психологии / Перев.с англ. - СПб.: Изд-во «Евразия», 1998. - 528с.
• 33. Эткинд А.М. Эрос невозможного. - СПб.: Медуза, 1993. -
• 464с.
• 34. Юнг К.Г. Либидо. Его метаморфозы и символы. - СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 1994.
• 35. Ярошевский М.Г. История психологии. От античности до середины XX века: Учебное пособие для высших учебных заведений. - 2-е изд. - М.: Издательский центр «Академия», 1997. - 416с.
• 36. www.ruthenia.ru/logos/number/1994-5.htm-17k-1.10.2001.