Художественная литература в создании «интегративной картины языка, мышления и поведения человека»

Роль художественной литературы в осмыслении действительности и определении в ней миссии человека многофункциональна. В последние десятилетия, опираясь и на классическую эстетику, и на работы современных ученых, чаще выделяются «три важнейших и органически взаимосвязанных аспекта художественного творчества: эстетический, познавательный и миросозерцательный (точнее - аспект авторской субъективности)» [Хализев,

2000: 16]. Исключительное значение художественной

литературы заключается в том, что ее проблемное поле по содержанию безгранично, для нее не существует «закрытых тем». Она не только широко рассматривает вопросы менталитета различных типов личности (таких, как Гамлет, Молчалин, Хлестаков, Чичиков, Тартюф, Лев Мышкин, мадам Бовари, Иван Карамазов,

Жюльен Сорель, Алексей Турбин, Юрий Живаго, профессор Преображенский и многие др.) и связана со всеми сферами человеческой деятельности, но наглядно демонстрирует закономерности развития литературного языка и языка художественной литературы, в силу чего предоставляет уникальные материалы для всех наук о человеке.

Поскольку художественный текст рождается и создается как исходный импульс и рефлексия познавательного процесса, направляемого авторской волей и авторской когницией, то именно автор как языковая личность и его отразившийся и запечатленный образ является сквозной проблемой каждого отдельного произведения и художественной литературы в целом. Поэтому «всю познавательную деятельность человека (когницию) можно рассматривать как развивающую умение ориентироваться в мире» [КСКТ: 90]. В данном плане когнитивно-концептуальная роль художественной литературы весьма специфична, так как она обладает исключительной возможностью заставить человека tet-a-tet познавать взаимоотношения личности и социума, задумываться над вечными и каждый раз конкретными вопросами.

Когнитивный подход позволяет говорить не только о познающей силе художественной словесности, но и о том, что она предоставляет материал как для изучения языковой когниции человека, индивидуальных процессов ее проявления, так и для создания «интегративной картины языка, мышления и поведения человека» [Bever Th. G., Carrol J.M., Miller L. 1999: 12]. Неслучайно широко

признанной является мысль Ф. Энгельса, отметившего в свое время, что после прочтения «Человеческой комедии» Бальзака, он «узнал даже в смысле экономических деталей больше, чем из книг всех профессиональных историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых».

Когнитивно-концептуальный подход к

исследованиям художественной литературы нацеливает на изучение широких связей, которые существуют между тем, что выражено и накоплено в языке, в его «поверхностной» репрезентации, и тем, что скрыто от наблюдения в глубинах сознания человека и составляет внутреннюю, невидимую, но проявляемую, ощущаемую часть. Такой аспект наиболее важен для понимания процессов и механизмов человеческой когниции в моменты литературно-художественной деятельности. Память и вербализация прошлого опыта вызывают повышенный интерес науки [Чейф, 1983]. Вербализованные продукты познающе эстетического сознания представляют особый ментальный лексикон, состоящий из концептов, отражающих сущность креативной деятельности, наиболее тесно связанной с когнитивной коммуникацией, с литературно-художественным творчеством и с реализацией антропоцентрической направленности литературоведческих исследований.

Анализ произведений художественной литературы имеет непосредственное и существенное значение в разрешении проблемы, традиционно обозначаемой как «человек - язык - мир», которую, солидаризируясь с концепциями интертекстуальности, представляющими мир как бесконечный, безграничный текст [Деррида 1967], как «энциклопедию» и «словарь» [Эко, 1988; 88-104] или как космическую библиотеку [Лейч, 1983], вполне возможно определить как «автор - текст - читатель».

В Европе начало формирования когнитивизма в истории и теории художественной литературы вполне целесообразно отнести к глубокой древности, возможно, ко времени становления аристотелевской традиции, осознавшей, что все созданное человеком совершается «путем преобразования природы и самих себя». Для лингвистов, литературоведов, философов, психологов и пр. именно слово в тексте становится предметом обстоятельного исследования. Концепции

гумбольдтианской ориентации, учение о высказывании М.М. Бахтина и теория деятельности Выготского- Леонтьева позволяют рассматривать слово как действие (Дж. Остин, Дж. Р. Серль, П.Ф. Стросон) и сосредоточиться на изучении взаимосвязанных сторон языка: языковой системы, речевой деятельности и их продукта - текста, дискурса.

Порождение и понимание (познавание, постижение) текста - два диалектически связанных в познавательнокоммуникативной, функционально-прагматической и творчески-образной деятельности человека процесса, в которых язык является одновременно и инструментом и продуктом и где именно человек выступает организующим и направляющим центром, так как любая личность всегда прикреплена к миру идей.

Поскольку связующим звеном между языком и действительностью является концептуальная деятельность индивида, в результате которой формируется его когнитивная система, то когнитивно-концептуальная обусловленность служит, с одной стороны, основополагающим фактором текстопроизводства и смыслопостроения, а с другой - базовым показателем его познания, понимания и восприятия. И создание художественного текста, и его интерпретация - подлинно когнитивные процессы, устанавливающие результат «действия» смыслов, основанных на безграничной и даже непредвиденной обусловленности «создаваемого» значения и одновременно обладающих явной или скрытой обратной связью с миром и интеллектуально-ментальной системой как автора, так и интерпретатора текста.

Приступая к созданию своего художественного мира, автор представляет его в концептуализированном виде, при этом в его памяти заложены и покоятся «тексты», связанные единством (сходством) или расторгаемые контрастом темы, то есть закладываются основы произведения в «общем виде», затем совершается конкретная разработка темы и рождается контекст, всплывает что-то сознательно (а какие-то мотивы, нюансы - бессознательно), проявляются преднамеренно или непреднамеренно, явно или скрыто его взгляды (философские, эстетические, этические), его гражданская позиция, талант, его свободная воля, его принципы познания социальной действительности и характер отношения к ней, его, в конце концов, опыт «взаимоотношений» с миром, с культурой, с человеком. Любое новое произведение - еще один когнитивный взгляд на мир. Художественное произведение дает возможность обращаться к языку «внутри нас», выявлять языковые способности, помогающие познаванию мира и его описанию. За счет чего создаются глубинные пласты значений (с абстрактной организацией языковых форм), данных «внутреннему уму», какие мыслительные операции совершаются, когда выстраиваются определенные предложения, постепенно составляющие текст? Вопросов великое множество, но именно художественная литература помогает узнать и принять никогда не существовавшие ранее конструкции и дискурсы.

Картина мира, зафиксированная в мозгу любого человека, представляет собой не набор разрозненных понятий, не хранилище изолированных образов, а более или менее целостную систему, элементы которой определенным образом связаны друг с другом, понятия соответствуют объектам действительности, а связь между понятиями отражает тесные отношения между объектами и явлениями. Таким образом, субъективная картина мира служит не только когнитивной базой для реализации смысла (в том числе и скрытого), но одновременно является механизмом, позволяющим установить и выразить смысл на основе возникающих ассоциаций между элементами эксплицитного текста и фреймами, то есть представлениями и понятиями, связанными с ними в действительности или в субъективной картине мира, поскольку знание организовано в виде концептуальных систем, расположенных вокруг некоего концепта. В противоположность простому набору ассоциаций такие единицы содержат основную, типическую информацию, которая, по ван Дейку, ассоциирована с тем или иным концептом. С другой стороны, созданные вымыслом художника слова типические человеческие характеры также попадают в мир концептов. В свое время об этом писал В.Г. Белинский: «У истинного таланта каждое лицо - тип, и каждый тип, для читателя, есть знакомый незнакомец. Не говорите: вот человек с огромною душою, с пылкими страстями, с обширным умом, но ограниченным рассудком, который до такого бешенства любит свою жену, что готов удавить ее руками при малейшем подозрении в неверности - скажите проще и короче: вот Отелло! Не говорите: вот человек, который стремится делать добро, но, лишенный энергии души, не может сделать ни одного доброго дела и страдает от сознания своего бессилия, - скажите: вот Гамлет! Не говорите: вот чиновник, который подл по убеждению, зловреден благонамеренно, преступен добросовестно - скажите: вот Фамусов! Не говорите: вот человек, который подличает из выгод, подличает бескорыстно, по одному велению души - скажите: вот Молчалин... И поверьте, нас скорее поймут все» [Белинский, 1976, т. I: 173].

Мир первичен по отношению к тексту. Но бывает наоборот. И. Тургенев пишет романы, под влиянием которых появляются тургеневские барышни. В таком случае текст первичен по отношению к миру. И он пытается «делать» мир по своим концепциям. В. Набоков, к примеру, считает: персонажи «Ревизора» «реальны лишь в том смысле, что они реальные создания фантазии Гоголя. А Россия, страна прилежных учеников, стала сразу же старательно подражать его вымыслам, но это уже дело ее, а не Гоголя» [Набоков, 1996: 47].

Когнитивно-концептуальные анализы текстов могут проводиться на разных уровнях и давать представление о связях концепта с категориями сознания и креативного мышления, о мотивах и механизмах его порождения, о его валентностном потенциале и особенностях функционирования, влияющих на характер интерпретации художественного текста.

Таким образом, концепты «позволяют хранить знания о мире и оказываются строительными элементами концептуальной системы, способствуя обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы» [КСКТ: 90].