ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПСИХОЛОГИИ ПОЛИМОРФНОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

Теоретические принципы исследования психологии полиморфной индивидуальности

Создание Института человековедения¹ и Центра системных исследований индивидуальности человека, а также фундаментальные разработки важнейших проблем психологии полиморфной индивидуальности покоятся на положениях системного анализа сложноорганизованных объектов действительности.

Исходя из вышесказанного, мы в исследовании психологии полиморфной индивидуальности, опирались на следующие принципы.

Первый принцип - самый надежный и объективный - антропологический (целостный) касается исследования всех наиболее значимых сторон человеческой индивидуальности. У истоков этого принципа стоял В.М. Бехтерев - специалист и сторонник многогранного изучения человека в целом. Он придерживался положения, согласно которому «Врач лечит не болезнь, а больного», признавая тем самым за этим правилом не только первостепенное научно - теоретическое, но и научно - практическое значение наук о человеке. Практик соприкасается с единичным явлением в природе и обществе, теоретик объясняет их в принципе. В этой взаимосвязи теоретического и практического миропонимания проявилась проницательность и дальновидность ученого - мыслителя, уже тогда защищавшего позиции целостного видения действительности в конкретном случае. Особенно ярко его талант системника

Институт человековедения организован на базе факультета психологии Пятигорского государственного лингвистического университета сказался на изучении психологии вообще и психологии индивидуальности в частности.

В главном научном труде В.М. Бехтерева «Общие основы рефлексологии человека» содержится мысль, не утратившая своей актуальности вплоть до сегодняшнего дня. «Мир строится в форме замкнутых систем, представляя собой особые индивидуальности. Каждая индивидуальность может быть различной сложности, но она представляет всегда определенную гармонию частей и обладает своей формой и своей относительной устойчивостью системы. Гармония частей есть основа индивидуальности» (В.М. Бехтерев, 1917). Эти пророческие слова великого «душеведа» прошлого столетия прозвучали за 10 лет до его кончины и очень современны. И действительно, гармония составляющих индивидуальности по В.М. Бехтереву дала мощный импульс для постановки и решения фундаментальных и оригинальных проблем дифференциальной психологии. В частности, она послужила основанием для выдвижения и обоснования тезиса о психологии всеобщей индивидуальности.

В дальнейшем целостный подход к человеку стал ведущим принципом исследования в научных школах Б.Г. Ананьева, В.С. Мерлина, С.Л. Рубинштейна и др.

Традиционно индивидуальность изучалась в плоскости одномерного пространства (это независимо от димензионального или типологического подходов), т.е. по частям, поэлементно, высвечивая лишь одну-единственную сторону

индивидуальности.

У истоков учения о целостной индивидуальности стоял С.Л.Рубинштейн (1957,1973). Именно он провозгласил тезис о "совокупности внутренних условий", определяющих эффект внешнего воздействия. В центре этой совокупности оказался человек как субъект деятельности, разнообразные свойства которого подчинялись принципу иерархии. Эта первоначальная модель целостной индивидуальности соединяла в себе высшие и низшие уровни изучаемой совокупности внутренних условий человека.

На следующем историческом этапе для выражения "полного набора характеристик человека", по Б.Г. Ананьеву, использовался математический аппарат. Его модель целостной индивидуальности была комплексной и междисциплинарной. В ней были заложены многие признаки системной атрибутики: множество элементов, формализация их, многоуровневость и развитие индивидуальности человека. Кроме того, человек выступал у Б.Г. Ананьева как активная саморегулируемая и самоорганизующаяся система с "вертикальными" и "горизонтальными" взаимосвязями (Б.Г. Ананьев, 1969).

К сторонникам системного познания целостной индивидуальности принадлежал В.С. Мерлин и его многочисленные ученики и последователи.

В.С. Мерлин прежде всего сформулировал принципы целостной характеристики индивидуальности. Обобщенно они звучат так: "Любое устойчивое целостное образование в природе или обществе представляет собой саморазвивающуюся и саморегулируемую большую систему, определяемую взаимодействием необозримого множества условий. Саморегуляция и саморазвитие большой системы возможны лишь потому, что она состоит из нескольких относительно замкнутых подсистем, находящихся в иерархическом отношении друг к другу" (В.С. Мерлин, 1986, с. 36). И далее:

"Саморазвитие и саморегуляция больших, сложно иерархизированных систем с относительно замкнутыми и- автономными подсистемами возможны только при нелинейных связях" (там же, с.39). Этим самым В.С. Мерлин подчеркивал принципиальное отличие системного подхода к индивидуальности от поэлементного, изложенного ниже.

Следовательно, системная стратегия анализа сложноорганизованных объектов действительности требует от исследователя поиска причин саморазвития и механизмов саморегуляции; нелинейных связей переменных; вероятностных и устойчивых форм индивидуального поведения; формализации и систематизации; обобщений на научно- теоретическом уровне познания; многоуровневой и многомерной характеристики индивидуальности; прогностики в решении практических задач в самых различных жизненных ситуациях и т.д. Однако без диагностики не может состояться прогностика; научно-теоретическая деятельность, в свою очередь, направляет научно-практическую деятельность и придает ей управляемый и целесообразный характер. Более того, между разными путями познания значительно больше общего, чем отличного. И действительно, любая стратегия исследования покоится на междисциплинарном изучении разноуровневой

индивидуальности, требует комплекса наук о человеке. Только этим мы можем объяснить рождение наук о человеке в целом: у Б.Г. Ананьева - человекознание; у Б.А. Никитюка - интегративная антропология; у В.С. Мерлина - человековедение и т.д.

Возможен и вполне реален другой вариант синтезирование наук о человеке. Однако суть познания человеческой индивидуальности не изменяется и каждый раз остается одной и той же: это разные пути объединения наук о человеке. Одни из них раскрывают редукционистскую, другие - интегративную целостность индивидуальности.

В чем заключается специфика редукционизма и интегратизма в познании целостной индивидуальности?

С редукционистской точки зрения закономерности одного уровня индивидуальности распространяются на закономерности другого, отождествляются с ним и тем самым теряют свою специфическую сущность. Иначе говоря, редукционизм "снизу" и "сверху" утверждает поэлементную стратегию исследования индивидуальности.

Так, Я. Стреляу рассматривал индивидуальность с позиции трех детерминант: нейродинамической,

психодинамической и личностной. В понимании нейродинамики он опирался на В.Д. Небылицына; из множества

психодинамических свойств Я. Стреляу выделял реактивность и активность, а среди личностных характеристик - индивидуальный стиль деятельности. Для установления взаимосвязи между названными параметрами индивидуальности Я. Стреляу применял корреляционный анализ. Путем вычисления попарных корреляций и их простого объединения складывался психологический портрет целостной индивидуальности (Я. Стреляу, 1974, 1983).

Вершиной поэлементного рассмотрения целостной

индивидуальности может служить подход, разрабатываемый Г.Дж. Айзенком и Р.Б. Кеттеллом. Множественность черт исходного уровня, служащих основой для построения иерархической модели индивидуальности, включает у них свойства 3-х уровней: организма, темперамента и личности. Используя технику факторного анализа, они создали, собственно говоря, факторную модель

индивидуальности. Каждый фактор в отдельности представляет собой систему взаимосвязанных свойств, расположенных, несмотря на их различный генезис, в плоскости одноуровневого пространства. Таковы неизбежные следствия, вытекающие из поэлементной стратегии исследования сложноорганизованных объектов действительности.

Итак, мы перечислили лишь некоторые поэлементные модели целостной индивидуальности. Эти модели характеризуются набором и описанием множества разнородных переменных; легкостью и доступностью диагностики входящих в нее составляющих.

В противовес редукционизму интегратизм как научное направление постулирует изучение человека во взаимовлиянии и взаимообогащении его составляющих компонентов. В частности, во взаимосвязи соматических, нейродинамических, психодинамических, личностных свойств и свойств уровня метаиндивидуальности. Именно по этому пути в познании целостной индивидуальности упорно и на протяжении многих лет шел В.С. Мерлин и продолжают идти его последователи.

Таким образом, можно заключить, что познание человека в целом как субъекта мирового пространства представляет собой важнейшее требование к характеристике психологии полиморфной индивидуальности.

Процесс непрерывного и бесконечного развития мирового пространства стал вторым принципом исследования психологии полиморфной индивидуальности. Развитие, восходя от сущности первого порядка к сущности второго порядка, от низшего к высшему, подчиняется законам иерархической зависимости. Короче говоря, иерархия выражает суть процесса развития и тем самым соответствует правилам построение любой большой системы. И хотя в результате такого поступательного движения образуются новые интегральные качества, это отнюдь не исключает деятельности старого интегрального качества и не предполагает абсолютной самостоятельности вышележащих функциональных свойств системы.

Весьма продуктивным и полезным принцип иерархии зарекомендовал себя в психологии индивидуальных различий. Уже сейчас в ней успешно применяются разные варианты системного подхода к познанию индивидуальности человека. Это различие обусловлено, прежде всего, тем, что именно исследователь принимает за объект своего системного анализа. Принято различать связи между иерархическими уровнями внутри одной и той же системы. Такой подход получил название «одноуровневого системного подхода». Образцом такого подхода может служить разработанная В.В. Белоусом теория иерархических инвариантов темперамента (В.В. Белоус, 1997). Установлено, что различные подсистемы структуры темперамента образуют

многоступенчатое иерархическое единство. Началом

иерархического ряда служат различные проявления темперамента, которые оцениваются как показатели различных его свойств. Причем до тех пор, пока мы ограничиваемся лишь измерением и регистрацией отдельных показателей, не рассматривая их взаимодействия, система, к которой они относятся, остается для нас скрытой. Поэтому такой комплекс первичных показателей мы рассматриваем как нулевой уровень. Первый уровень этой модели представлен отдельными свойствами темперамента. Для их обоснования мы применяем линейную корреляцию. Два последующих иерархических уровня в структуре темперамента характеризуются связями между различными показателями различных свойств темперамента. Для распознания структурных образований второго уровня мы используем аппарат линейных и нелинейных инвариант, (дискриминатор и таксон), третьего уровня — аппарат нелинейной зависимости (модели параболы и косинусоиды и др.). В целом взаимоотношение различных иерархических уровней темперамента подчиняется одномногозначным и взаимооднозначным математическим закономерностям.

Кроме того, существуют связи между иерархическими уровнями разнородных систем действительности (например, между психологией и физиологией, между психологией и социологией и т.д.). Этот подход именуется «комплексным» или «междисциплинарным» (Б.Г. Ананьев, 1969).

В современной дифференциальной психофизиологии наиболее изученной и экспериментально обоснованной является иерархия межуровневого аспекта. Так, В.С. Мерлин, рассматривая систему «человек - общество» как большую иерархическую систему, состоящую из множества свойств - биохимических, электрофизиологических, общефизиологических, свойств темперамента, личности и социального статуса, - предлагал для различения каждой вышеназванной подсистемы в характеристике индивидуальности использовать аппарат много — многозначной зависимости (В.С. Мерлин, 1986).

Наиболее сложный и трудный вопрос в исследовании теории многоуровневой индивидуальности - это вопрос о критериях распознавания подсистем большой системы "человек - общество" (В.В.

Белоус, А.И. Щебетенко, 1995).

В.С. Мерлин предлагал использовать для распознавания разноуровневых свойств индивидуальности математический принцип значности. Опираясь на экспериментальный материал, накопленный в отечественной и зарубежной психологической науке, В.С.Мерлин выдвинул и научно обосновывал мысль о существовании трех типов математической зависимости: равновероятных- многомногозначных и разновероятных - многозначных и взаимооднозначных. Много-многозначные связи относятся к классу межуровневых и выражают реальность и объективность существования человека как большой системы. Многозначные и взаимооднозначные связи относятся к классу одноуровневых и описывают сущность подсистем многоуровневой индивидуальности.

Следовательно, математический принцип значности позволяет, различать "вертикальные" и "горизонтальные" связи индивидуальности. Справедливости ради надо отметить, что В.М. Русалов (1979) по "вертикали" получал не только равновероятные, но и разновероятные зависимости, что может служить основанием для новых экспериментальных исследований.

Сам факт установления много-многозначной связи между разными уровнями индивидуальности означает их относительную самостоятельность, замкнутость и несводимость друг к другу. Обязательное условие относительной автономности подсистем - наличие промежуточных переменных между сравниваемыми явлениями действительности, играющих связывающую, гармонизирующую, или системообразующую, функцию. По мнению В.С. Мерлина, в теории индивидуальности такую системообразующую функцию выполняет индивидуальный стиль деятельности. Такой подход к обоснованию относительной автономности разнопорядковых свойств индивидуальности В.С. Мерлин интерпретировал как транзитивный (В.С. Мерлин, 1986).

В дальнейшем оказалось, что критериями выделения относительно самостоятельных подсистем большой системы "человек

- общество" могут быть и другие пути, именуемые нами как статистические, функциональные и процессуальные (В.В. Белоус, А.И. Щебетенко, 1995).

Однако этого еще недостаточно для объективного построения иерархической модели многоуровневой индивидуальности. Значительно труднее определить принадлежность исследуемого свойства к тому или иному уровню разнопорядковой индивидуальности

- либо к высшему, либо к низшему.

Общепринятый критерий отнесения свойств к уровню - его активность (А.В. Петровский, 1979). Чем активнее свойство, тем оно выше в общей конструкции индивидуальности. Другое условие выдвигает В.В. Орлов: сложность наблюдаемого явления (1974). Чем сложнее структура познаваемого объекта, тем она выше и т.д.

Однако активности и сложности уровня еще недостаточно для достижения желаемого результата и сохранения системы в целом. Согласно исследованию А.И. Щебетенко (1984), испытуемые с повышенной (6 человек) и пониженной (6 человек)

психодинамической общительностью порознь в ситуации выполнения совместного задания на движение на сенсомоторном интеграторе добиваются минимального успеха в деятельности. Группа испытуемых из 6 человек со средней степенью выраженности

психодинамической общительности выдает максимальный результат в тех же самых условиях.

И другой факт. Исследуя психодинамическую структуру индивидуальности, мы выявили в ней несколько уровней: надтиповой, типовой и т.д. Надтиповая структура темперамента отличается от типовой не только по формальному признаку, но и по приспособительному эффекту. В первом случае приспособительный эффект касается широкого круга профессий массового характера и не выходит за рамки минимально необходимого. Во втором случае достаточно высокий приспособительный эффект достигается в определенном кругу профессий с жесткими требованиями к психофизиологической организации индивидуальности.

Следовательно, активность и сложность организации подсистемы не является достаточной предпосылкой для достижения оптимальной гармонизации индивидуальности. Все это наводило на мысль о поиске дополнительных критериев отнесения свойств к высшему или низшему порядку многоуровневой индивидуальности.

Реализовалась она в экспериментальной работе А.Т. Найманова (1991). В его исследовании за основу был принят полезный

приспособительный эффект подсистемы (П.К. Анохин,

1975,1978) с учетом многообразных человеческих факторов (возраст, пол, мотивация, подготовленность и т.д.) и обстоятельств

деятельности. Испытывался полезный приспособительный эффект темперамента и личности в ситуации сопротивления неудачам партнерами в совместной деятельности. Установлено, что у студентов 1 курса гуманитарного вуза, работающих парами, более заметную роль выполняет темперамент, нежели уровень

притязаний личности в ситуации сопротивления неудачам.

Аналогичный факт на студентах 1 курса других вузов был обнаружен в исследованиях Ф.М. Шидаковой (1991) и Л.В. Мищенко (1993). Однако, по их данным, к завершающей ступени обучения существенно возрастает функциональная роль статуса и личности (высшие подсистемы индивидуальности) и менее заметным оказывается влияние первичных и вторичных свойств индивида (низшие уровни) на эффективность деятельности.

Итак, полезный приспособительный эффект с учетом множества факторов может служить одним из критериев построения иерархической модели индивидуальности.

Если межуровневый вариант системного подхода отражает относительную зависимость каждой подсистемы от подсистемы ниже- и вышележащего иерархического уровня, то одноуровневый раскрывает относительную замкнутость и автономность каждой подсистемы. Оба эти подхода взаимно дополняют друг друга и устанавливают общие принципы саморазвития и саморегуляции большой системы (В.С. Мерлин, 1986). Следовательно, развитие как иерархия человека в целом протекает в зоне бесконечных «горизонтальных» и «вертикальных» изменений. Это, собственно говоря, и есть линия развития индивидуальности субьекта.

Третий принцип затрагивает приспособительные возможности субъектов и именуется нами как универсализм адаптирования индивидуальности в мире многообразных профессий.

В трудах системного видения человека и общества раскрываются реальные причины могущественности человеческой индивидуальности. Главная из них заключается в том, что человек с самого начала своего существования есть явление социальное, что процесс социализации людей неразрывно связан с активной трудовой деятельностью, в ходе которой изготовляются орудия труда и с опорой на которые человек становится полновластным хозяином окружающей природы, т.е. противостоит среде. Это социально - историческая предпосылка универсальности человеческого приспособления, предпосылка, непосредственно связанная с трудом, с изготовлением и дальнейшим применением человеком продуктов трудовой деятельности (К. Маркс).

Однако трудовая деятельность людей рассматривалась К. Марксом не только как категория социальная, но и как категория биологическая и психологическая.

«Труд, - пишет К.Маркс, - есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу собственные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил свой собственной власти» /К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч.т.23, с. 188-189/. И далее: «...как бы различны не были отдельные виды полезного труда или производственной деятельности, с физиологической стороны это функции человеческого организма и каждая такая функция, каковы бы не были ее содержание и ее форма, по существу есть затрата человеческого мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т.д.» /там же, с.81/.

Только благодаря непрерывному изменению физического облика человека, непрерывному изменению и совершенствованию высшего регулятора человеческого поведения - мозга, а затем и вместе с этим - психики человека, создались необходимые внутренние условия для обеспечения универсальности человеческой деятельности.

Идея универсальности трудовой деятельности людей играет огромную роль в решении многих острых в социальном отношении проблем дифференциальной психологии.

Как известно, И.П.Павлов, говоря о животных, признал «основные свойства нервной системы как биполярные «измерения» индивидуальности, в которых один из полюсов с биологической точки зрения всегда является положительным, а другой - отрицательным» / В.Д.Небылицын, 1966, с. 13/. Так утвердился оценочный» подход к свойствам нервной системы. Полюс инертности, слабости и неуравновешенности стал рассматриваться в понятиях дефектности и инвалидности. "Закреплению подобного взгляда, - пишет В.Д.Небылицын, -способствовало преимущественно отрицательное житейское и психиатрическое содержание трех этих понятий, но в первую очередь, вероятно, известная ограниченность экспериментальных приёмов, обычно используемых для определения "типа" в работе с собаками" /там же, с. 13/.

Между тем обширный экспериментальный материал современной отечественной дифференциальной психофизиологии, полученный на людях, с использованием новейших методических приёмов и методов математической статистики свидетельствует о том, что люди с различными индивидуальными психофизиологическими особенностями могут успешно приспосабливаться к одним и тем же требованиям, например, трудовой деятельности. И наоборот, люди с одинаковыми психофизиологическими особенностями могут достигать высокой продуктивности в различных видах человеческой деятельности. Рассмотрим этот вопрос в более развернутом виде.

В 1956 г. Б.М.Теплов, анализируя физиологический смысл использованных в школе И.П.Павлова испытаний силы-слабости, подвижности-инертности, уравновешенности-неуравновешенности нервных процессов, сформулировал принцип конструктивного подхода к пониманию роли основных свойств нервной системы в приспособительной деятельности людей. В частности, он писал: «Если биологической точки зрения слабую нервную систему и можно будет рассматривать как все же, несмотря на её положительные стороны, менее выгодную", если с точки зрения медицинской слабая нервная система и останется более "опасной - легче возникают "срывы", расстройства высшей нервной деятельности, - то с точки зрения психологической и педагогической слабая нервная система должна будет рассматриваться как система другого "типа", а не другого уровня совершенства по сравнению с сильной" / Б.М.Теплов, 1956, с.60/. И далее; "... ни подвижный, ни инертный типы нельзя считать просто "хорошим" или "плохим". Это - типы, характеризующие разные способы уравновешивания организма со средой, а не разные степени совершенства нервной системы" /там же, с.77/. Аналогичного мнения придерживался Б.М.Теплов и относительно неуравновешенности нервной системы. «Отдельные формы неуравновешенности, -писал он, - ...дают основания для известной положительной характеристики» /там же, с.77/. Обобщая все эти высказывания, касающиеся роли свойств нервной системы в приспособительной деятельности людей, Б.М. Теплов сформулировал мысль, ставшей фундаментальной в отечественной дифференциальной психофизиологии. «Каждое свойство нервной системы есть...диалектическое единство противоположных с точки зрения жизненной ценности проявлении» / Б.М.Теплов, 1962, с. 19/. В дальнейшем это положении Б.М. Теплова получило всестороннее экспериментальное подтверждение, что позволило существенным образом пересмотреть традиционное представление о слабости, инертности и неуравновешенности как дефектах нервной системы.

Так, В.Д. Небылицын /1956/ было установлено, что в условиях экспериментальной деятельности, требующей от испытуемых либо высокой чувствительности, либо высокой работоспособности, испытуемые со слабым возбудительным процессом, как и испытуемые с сильным возбудительным процессом, успешно справляются с предлагаемыми заданиями. Это достигается благодаря наличию компенсаторных отношений между чувствительностью и работоспособностью. Высокая чувствительность испытуемых слабого типа в одних экспериментальных заданиях / положительная социальная ценность слабого типа/ компенсирует низкую

работоспособность/отрицательная социальная ценность слабого типа/, проявляемую ими в других экспериментальных заданиях. В тех же самых условиях экспериментальной деятельности испытуемые с сильным возбудительным процессом демонстрируют высокую работоспособность/положительная социальная ценность/ и низкую чувствительность /отрицательная социальная ценность/. Следовательно, разные по социальной ценности проявления одного и того же свойства нервной системы находятся в обратной закономерной связи друг с другом, взаимно друг друга компенсируя. Это, собственно говоря, и способствует достижению одинакового результата в экспериментальной деятельности испытуемыми сильной и слабой нервной системы.

Таким образом, есть все основания утверждать, что сила - слабость нервной системы являются социально равноценными физиологическими понятиями с точки зрения требований массовой деятельности.

Конструктивный подход к человеческой индивидуальности оказывается справедливым не только по отношению к слабости, но и по отношению к инертности нервной системы. Убедительным доказательством тому может служить экспериментальное исследование В.П.Герасимова. Согласно его данным, подвижные и инертные школьники младших классов в разных ситуациях учебной деятельности непосредственно проявляют диаметрально противоположные скоростные характеристики работы. Для подвижных школьников характерна высокая активность и большая скорость приспособления в решении первого примера при смене характера предлагаемых заданий, при разнообразии заданий по содержанию и способам решения и т.д. В других ситуациях учебной деятельности, связанных с длительностью сохранения одним и тех же способов действия, эти же самые школьники проявляют низкую активность и значительное снижение скорости приспособления. Что касается школьников с инертной нервной системой, то в тех же самых ситуациях учебной работы они демонстрируют прямо противоположную динамику работы. Например, в ситуации смены характера задания или в ситуации смены способов их решения инертные школьники в выполнении первого задания проявляют низкую активность и малую скорость переключения. В тех ситуациях учебной работы, где требуется длительность оперирования одним и тем же способом действия, те же самые школьники характеризуются высокой активностью и большой скоростью выполнения предъявляемых заданий. В итоге инертные школьники не уступают подвижным по общим результатам учебной деятельности.

Следовательно, благодаря закономерным связям между разными по социальной ценности проявлениями подвижности- инертности нервной системы также создаются благоприятные условия для универсальности человеческого приспособления.

Наконец, взаимно друг друга компенсируют не только разные по социальной ценности проявления одного и того же свойства нервной системы, но и разные по социальной ценности проявления разных свойств нервной системы. Так, в экспериментальных работах И.М. Палея и А.В. Кучменко исследовались индивидуальные различия в способах сдерживания запретных движений и действий у лиц уравновешенной и неуравновешенной нервной системы. Оказалось, что испытуемые сильного и неуравновешенного типа нервной системы добиваются успешного приспособления в ситуации сдерживания запретного действия и движения путем выполнения прямо противоположного действия и движения. Если от испытуемого, по данным И.М.Палея, требуют не пользоваться указательным пальцем при активном ощупывании плоскостных фигур неправильной геометрической формы, то лица неуравновешенной нервной системы успешно справляются с этим экспериментальным заданием путем осуществления движения, противоположного запретному, т.е. путем разгибательного движения указательного пальца. Способность к осуществлению запретного движения и действия, регулируемая неуравновешенностью нервной системы, компенсируется повышенной способностью к длительному выполнению

противоположного движения и действия, регулируемой силой возбудительного процесса. В итоге сильные и неуравновешенные испытуемые не уступают сильным и уравновешенным по результатам сдерживания и даже очень часто превосходят их по этому показателю.

Таким образом, у нас нет никаких оснований

противопоставлять по приспособительному эффекту испытуемых сильной и слабой, уравновешенной и неуравновешенной, подвижной и инертной нервной системы. Это становится возможным благодаря компенсаторным отношениям между разными по социальной ценности проявлениями одного и того же свойства нервной системы или между разными проявлениями разных свойств нервной системы.

Компенсаторные отношения между разными по социальной ценности проявлениями свойств нервной системы, рассмотренные нами выше, имеют природный, наследственный характер. Будучи непроизвольными по своей сущности, они проявляются при определенных условиях деятельности и в известной степени независимо от воли и желания человека. По этой причине компенсаторные отношения между непроизвольными способами действия мы будем в дальнейшем именовать первичными, имея в виду тот факт, что они наследственны и присущи всем людям.

Но есть и другой путь достижения универсальности человеческого приспособления к требованиям массовой деятельности. Он целиком и полностью зависит от воли и желания людей и осуществляется при формировании индивидуального стиля трудовой, учебной, игровой, организаторской и спортивной деятельности, а также при индивидуальной организации трудовой, учебной и т.д. деятельности людей разной нервной системы и темперамента / К.М.Гуревич, Е.А. Климов, Н.С.Лейтес, В.С.Мерлин и др./. Во всех этих работах экспериментально обосновывается способность испытуемых слабой, инертной и неуравновешенной нервной системы достигать таких же высоких результатов в деятельности, что и испытуемые сильной, подвижной и

уравновешенной нервной системы на основе приобретенных приемов и способов работы.

Так, Л.А.Копытовой было показано, что успешное выполнение требований трудовой деятельности испытуемыми сильной и слабой нервной системы осуществляется благодаря определенному соотношению ориентировочных, контрольных и исполнительных актов поведения у наладчиков токарно-револьверных полуавтоматных станков в ситуации простоя двух станков их 4-х и в ситуации бесперебойной работы 4-х станков/ спокойная ситуация/. Было установлено, что у рабочих со слабым возбудительным процессом при остановке 2 станков по сравнению со спокойной ситуацией уменьшается: а/ число переключений внимания с деятельности на одном станке к деятельности на другом; б/ количество ориентировочных осмотров станков как путем оглядывания, так и путем маршрутного обхода; в/ обращение к профилактическим действиям типа заготовок прутков, сортировки деталей, мелких подналадок станков без их остановки и т.д.; г/ количество контрольных действий/ актов измерительного, осязательного и зрительного контроля деталей/ на работающих станках. Иначе говоря, у испытуемых со слабым возбудительным процессом значительно сокращается количество ориентировочных и исполнительных актов поведения при простоях станков по сравнению со спокойной ситуацией.

Тем не менее это не сказывается на итоговой производительности труда рабочих со слабым возбудительным процессом. По месячным нормам выработки и количеству брака они не уступают испытуемым сильной нервной .системы, у которых при простоях станков по сравнению со спокойной ситуацией наблюдается иное соотношение ориентировочной и исполнительной деятельности, чем у слабых испытуемых. Дело в том, что испытуемые слабой нервной системы совершенно иначе, чем испытуемые сильной нервной системы, организуют свою деятельность в спокойной ситуации. При нормальной работе всех станков слабые чаще прибегают к контрольным и профилактическим действиям. Они редко отходят от станков, более тщательно их налаживают и осматривают и т.д., т.е. у них наблюдается повышенная чувствительность к ориентировочным и предупредительным способам действия. Само собой разумеется, что это приводит к сокращению исполнительному деятельности, т.е. слабым реже, чем сильным, у которых свернута ориентировочная деятельность в условиях нормальной работы всех станков, приходится обращаться к срочным и необходимым работам по наладке станков.

«Усиленную контрольную и профилактическую деятельность «слабых» по сравнению с «сильными» в спокойной ситуации можно считать тем средством, -пишет Л.А.Копытова, - которое компенсирует их сниженные возможности ориентировочной, контрольной и профилактической деятельности при простоях станков» / Л.А.Копытова, 1964, с. 39/.

Следовательно, благодаря индивидуальному стилю исполнения, представляющему собой систему своеобразных способов действия/ как ориентировочных, так и исполнительных/, испытуемые сильной и слабой нервной системы добиваются одинаково ценного приспособительного эффекта в неэскстремальных условиях деятельности. Однако, чтобы испытуемые разной нервной системы смогли успешно выполнять задания одной и той же степени трудности, необходимо, чтобы между сформировавшимися приемами и способами работы существовали функциональные зависимости. Причем функциональные зависимости компенсаторного типа. Именно такой приспособительной функцией и характеризуется типологически обусловленный

индивидуальный стиль деятельности. За счет компенсации одних способов работы другими испытуемые слабой нервной системы достигают высоких производственных показателей.

Другим фактическим источником, подкрепляющим идею универсальности человеческого приспособления, служили данные Н.С.Лейтеса, касающиеся характеристики динамики умственной деятельности у лиц различной нервной системы и темперамента. Все его испытуемые, несмотря на то, что по результатам жизненных показателей принадлежали к разным типам нервной системы и темперамента, одинаково успешно справлялись с требованиями учебной деятельности. При этом каждый из них в отдельности достигал оптимального результата путем варьирования манеры умственной деятельности в зависимости от характера учебной ситуации. Так, Павел Б., относящийся к слабому типу нервной системы, при объяснении или усвоении нового материала испытывал потребность в предварительной подготовке на новые или неожиданные вопросы учителя, длительно задерживался на одних и тех же вопросах, проявлял неуверенность в решении задач проблемного характера, медленно продвигался к поставленной цели и т.д. Все это свидетельствует о скованности мыслительной деятельности Павла Б. в ситуациях с новизной учебного материала. Совершенно другие особенности стиля мыслительной деятельности демонстрировал Павел Б. в привычных учебных ситуациях. В них он чувствовал себя уверенно, ясно и точно формулировал свои мысли, быстро соображал и поражал всех окружающих глубинной знания, тщательностью мышления и обстоятельной продуманностью ответов.

Следовательно, один и тот же испытуемый в разных условиях учебной деятельности пользуется разными способами умственных действий. Так как Павел Б. учился на отлично, то следует признать, что этому способствовали компенсаторные отношения между проявляемыми в разных ситуациях приемами умственной деятельности. Это значит, что «отпадает понимание слабости нервной

системы как свойства чисто отрицательного»/Н.С. Лейтес, 10, с.60/.

Эта мысль подтверждается и экспериментальными исследованиями А.К.Байметова, Э.И. Маствилискер, Л.И.Уманского, Б.И.Якубчика и др. Высокие достижения испытуемых слабого типа в различных сферах человеческой деятельности базируются на компенсаторных отношениях между приобретаемыми в онтогенезе приемами и способами работы.

К аналогичным результатам мы приходим и при анализе индивидуального стиля деятельности испытуемых инертной нервной системы /Е.А.Климов, М.Г.Субханкулов, Б.И.Якубчик и др./. Так, Е.А.Климов изучал индивидуальные особенности трудовой деятельности ткачей-многостаночников. Профессия ткача- многостаночника предъявляет повышенные требования к подвижности нервных процессов. Казалось бы, что с этой работой могут успешно справиться лишь те испытуемые, которые обладают быстрой реакцией, скоростью переключения, расторопностью и маневренностью при выполнении производственных заданий и т.д. Однако дело обстоит совершенно по-другому. Инертные ткачихи не уступают подвижным в норме выработки и тем самым оказываются хорошо приспособленными к предъявляемым требованиям. Это достигается благодаря выработке своего индивидуального стиля деятельности. Оказывается, что инертные ткачихи при обслуживании трех станков особое внимание уделяют ориентировочным компонентам деятельности. Они чаще, чем подвижные, принимаются за выполнение предупредительных работ; у них далекие переходы для предупредительных работ преобладают над близкими; высокая скорость переходов при предупредительных работах и низкая - при срочных; объектом ориентировочной деятельности являются сигналы, предваряющие экстренные происшествия и т.д. Все это, безусловно, существенным образом сказывается на исполнительной деятельности ткачих инертной нервной системы: сокращается количество срочных работ, связанных с действиями по обслуживанию простаивающего станка; скорость выполнения трудовых операций становится более равномерной и т.д. Высокая чувствительность ткачих инертной нервной системы к ориентировочным способам действия выступает тем условием, благодаря которому компенсируется их медленное переключение к системе исполнительных актов поведения / медленное переключение с одного станка на другой, медленная смена различных трудовых операций и т.д./ и достигается высокий уровень приспособления к требованиям профессии ткача-многостаночника. /Е.А. Климов, 1969/

Следовательно, анализ системы способов действия, регулируемых инертностью нервной системы и характеризующих индивидуальный стиль деятельности, также позволяет прийти к выводу о том, что инертность нервной системы нельзя рассматривать в понятиях отрицательной социальной ценности.

Мысль Б.М.Теплова о том, что и неуравновешенность нервных процессов нельзя рассматривать абсолютно негативным свойством нервной системы, была /отчасти/ подтверждена в экспериментальном исследовании А.И.Сухаревой. Она описала систему индивидуально-своеобразных приемов и способов исполнительной деятельности у лиц, обучающихся искусству токарного дела и принадлежащих к различным типам нервной системы. Всего было два испытуемых. Один из них характеризовался силой, высокой лабильностью и уравновешенностью нервных процессов /Василий/, другой - силой, низкой лабильностью и

неуравновешенностью нервных процессов /Виталий/. Оба

старательно и добросовестно относились к программе производственного обучения и успешно с ней справлялись. Хотя и опирались при этом на разные способы действия. Так, у Виталия наблюдался относительно равномерный темп работы, отсутствие заметных спадов и подъемов в производительности труда, четкая последовательность внутри операций, постепенное втягивание в работу, боязнь применения новых приемов в трудовой деятельности, склонность выполнять привычные, повторяющиеся производственные задания, развернутый предварительный этап работы, медленное переключение от одной производственной операции к другой и т.д. Нетрудно заметить, что одни способы действия способствуют / равномерный темп работы, последовательность внутри операций, развернутая подготовительная часть работы и т.д./, а другие — препятствуют успешному выполнению производственных заданий/ боязнь применения новых приемов в работе, медленное переключение с одной операции на другую и т.д./. Так как нелабильный и неуравновешенный Виталий не уступает по производственным показателям лабильному и уравновешенному Василию, то следует признать, что это достигается благодаря индивидуальному стилю деятельности, выполняющему функцию компенсаторного механизма.

Индивидуальный стиль деятельности, складывающийся из системы рациональных приемов и способов работы, формируется в онтогенезе на основе осознания старательным и добросовестным рабочим или школьником тех свойств нервной системы, которые мешают ему успешно овладевать требованиями массовой деятельности. С этой целью он сознательно ищет такие приемы и способы работы, которые, будучи типологически обусловленными, способствуют без чрезмерного напряжения достигать высоких производственных показателей. Такого рода приемы и способы работы, облегчающие деятельность, являются произвольными по своей сущности и, следовательно, характеризуют компенсаторные механизмы людей вторичного /прижизненного/ происхождения.

Таким образом, есть все основания считать, что испытуемые разного типа нервной системы и темперамента могут одинаково успешно справляться с одними и теми же требованиями деятельности, и, наоборот, испытуемые с одинаковыми свойствами нервной системы и свойствами темперамента могут одинаково успешно справляться с самыми разнообразными требованиями массовой деятельности. Это достигается благодаря возможности существования первичных и вторичных компенсаторных механизмов у испытуемых разной нервной системы и темперамента.

С другой стороны, в психологической литературе имеется фактический материал, свидетельствующий как о линейной, так и о нелинейной зависимости продуктивности отдельных сторон психофизиологических функций, участвующих в различных видах деятельности, от свойств нервной системы и темперамента / Л.М.Веккер и И.М.Палей, Э. А. Голубева, М.Д. Дворяшина, Ю.Н.Кулюткин, Н.Е.Малков, Б.С.Одерышев и др./.

Так, Н.Е.Малков обнаружил статистически значимую корреляцию между силой возбудительного процесса и подвижностью нервных процессов, с одной стороны, и школьной успеваемостью, - с другой. Продуктивность учебной работы оценивалась по баллам успеваемости и оценкам учителей. Более высокую успеваемость обнаруживают сильные и подвижные типы нервной системы.

В экспериментальной работе Т.В.Василец установлена статистически значимая зависимость показателей продуктивности различных интеллектуальных /перцептивных, мнемических и речевых/ функций и показателей школьной успеваемости, с одной стороны, от показателей интровертированности испытуемых и т.д. — с другой. Более высокую продуктивность умственной деятельности и школьной успеваемости демонстрируют интроверты по сравнению с экстравертами.

По данным С.А.Изюмовой, Р.С.Трубниковой, Э.А.Голубевой и Е.П.Гусевой, Е.Д.Юсима и др. существенную роль в продуктивности образной, вербальной и моторной памяти играют такие свойства нервной системы, как сила возбудительного процесса, баланс по динамичности нервных процессов, лабильность, определяемые по электроэнцефалографическим показателям. В исследовании Ю.Н.Кулюткина содержится материал, раскрывающий преимущества сильных и нединамичных испытуемых в динамике эвристического мышления. В частности, у них отмечается глубокая продуманность и исключительная тщательность анализа условий проблемной ситуации и отсутствие поспешности в возникновении гипотезы по сравнению с сильными динамичными и слабыми типами нервной системы. Сюда же относятся и данные Н.А. Менчинской, показавшей преимущества слабой нервной системы при выполнении простой умственной работы по сравнению с сильной нервной системой.

Итак, мы имеем два противоречащих друг другу факта. С одной стороны, люди разной нервной системы и темперамента с опорой на компенсаторные механизмы первичного и вторичного происхождения способны одинаково успешно выполнять одни и те же требования трудовой, учебной, организаторской, спортивной, игровой и т.д. деятельности. И наоборот, люди с одинаковыми психофизиологическими особенностями с опорой на компенсаторные механизмы первичного и вторичного происхождения способны успешно выполнять требования в самых разнообразных условиях человеческой деятельности. С другой стороны, обнаружена зависимость продуктивности отдельных психических процессов от свойств нервной системы и темперамента. Чем следует объяснить это противоречие?

Во-первых, мы вовсе не склонны думать о том, что компенсаторные отношения между различными проявлениями свойств нервной системы и темперамента имеют место при любом уровне и характере внешних требований. При определенной степени трудности предъявляемого задания не только компенсаторные механизмы первичного, но и компенсаторные механизмы вторичного происхождения не срабатывают и уступают место отдельным свойствам нервной системы и темперамента /например, профессии космонавта не совместима со слабым типом нервной системы/. Так что мы совершенно далеки от мысли рассматривать компенсацию в понятиях абсолютности / В.Д. Небылицын, 1966/.

Во-вторых, известно, что любой психический процесс имеет множество сторон и особенностей, находящихся в разном соотношении друг с другом и зависящих от разных свойств нервной системы и темперамента. Например, с продуктивности памяти мы можем судить по таким показателям, как прочность и скорость запоминания, успешность механического и осмысленного, преднамеренного и непреднамеренного запоминания, объем запоминания и т.д. Разные особенности запоминания по-разному зависят от одного и того же свойства нервной системы и темперамента, и одна и та же особенность запоминания по-разному зависит о разных свойств нервной системы и темперамента. Так, по данным А.А.Васильева оказывается, что скорость запоминания положительно, а прочность запоминания отрицательно коррелируют с подвижностью нервных процессов. У инертных, наоборот, наблюдается медленное, но прочное запоминание. Между разными особенностям запоминания срабатывает механизм взаимной компенсации, позволяющий инертным и подвижным испытуемым успешно справляться с требованиями, к ним предъявляемыми. В экспериментальной работе Р.С.Трубниковой установлены компенсаторные отношения между продуктивностью механического и осмысленного запоминания у лиц сильной и слабой нервной системы, а в исследовании Э. А.Голубевой - между продуктивностью произвольного и непроизвольного запоминания у лиц лабильной и инертной нервной системы и т.д. В конечном счете, испытуемые разной нервной системы и темперамента проявляют одинаковую общую продуктивность запоминания различного экспериментального материала.

Нечто аналогичное наблюдается и в мыслительной деятельности испытуемых разной нервной системы и темперамента. Недостаточная скорость мыслительной деятельности инертных компенсируется тщательностью анализа проблемной ситуации. У подвижных, наоборот, недостаточный анализ условий задачи компенсируется скоростью мыслительной деятельности. Те и другие испытуемые не различаются по общей продуктивности мыслительной деятельности /Ю.Н.Кулюткин/.

Следовательно, продуктивность отдельного психического процесса действительно зависит от свойств нервной системы и темперамента. Однако отдельные особенности этого психического процесса так могут сочетаться в деятельности друг с другом, что в результате происходит их взаимная компенсация, благодаря которой люди разной нервной системы и темперамента добиваются одинакового приспособительного эффекта.

Существуют и другие причины установленной зависимости продуктивности от свойств нервной системы и темперамента. На них, как и на вышеизложенные, неоднократно указывал В.С. Мерлин /1973/. В частности, он отмечал, факт зависимости школьной успеваемости от силы и подвижности нервной системы, обнаруженный А.Т.Губко и Н.Е.Малковым, может быть объяснен «своеобразием педагогических и методических требований, предъявляемых к ученику» / В.С. Мерлин, 1973, с. 175/. В организации учебно-воспитательной работы учитель чаще всего пользуется такими методическими приемами, которые распространяются на большинство учащихся в классе. А в классе, как правило, 70-75% составляют представители сильного типа нервной системы. Поэтому сильные и способны достигнуть более лучших результатов в учебной деятельности, чем слабые, которые при одностороннем педагогическом подходе вполне естественно выглядят малоспособными. Если учитель применяет разнообразные педагогические приемы, позволяющие положительно проявиться ученику с любым типом нервной системы и темперамента, то никакой зависимости школьной успеваемости от свойств нервной системы и темперамента не обнаруживается /Н.С. Лейтес/.

Таким образом, есть все основания констатировать независимость продуктивности трудовой, учебной и т.д. деятельности от свойств нервной системы и темперамента. Нет «плохих» и «хороших» свойств темперамента. Не существует темперамента не способного или малоспособного к обучению». / В.С. Мерлин, 1973, с. 180/. В этом нас убеждает и характеристика любой большой системы, основные принципы организации которой мы применяем к исследованию индивидуальности. Недостатки или дефекты каких-то одних элементов системы могут компенсироваться за счет других ее элементов, что, как правило, приводит к надежности функционирования любой большой системы в целом.

Итак, базисным основанием универсальности адаптирования индивидуальности в мире профессий массового поля выступают компенсаторные отношения между разными проявлениями разных свойств индивидуальности. Это положение вполне соответствует организации самоуправляемых и саморегулируемых больших систем.

Смысл четвертого принципа деятельности в исследовании психологии полиморфной индивидуальности определяется пониманием проблемы соотношения внешнего (социального) и внутреннего (психологического). По вопросу соотношения внешнего и внутреннего в отечественной психологической науке не существует единой точки зрения.

Представители каждой точки зрения, защищая свои позиции, ориентируются на солидный фактический материал, подчеркивая тем самым объективность и необходимость своего понимания соотношения внешнего и внутреннего. Так, С.Л. Рубинштейн отмечал, что психологический эффект каждого внешнего воздействия на личность обусловлен историей ее развития, сложившимися установками, отношениями, мотивами поведения и т.д. Развитие личности, в свою очередь, С.Л. Рубинштейн трактовал как способность становиться субъектом, достигая в процессе этого акта высшего уровня творчества и оригинальности в различных видах человеческой деятельности. В настоящее время проблема психологии субъекта стала рассматриваться "общей для многих общественных, гуманитарных, отчасти биологических и технических наук" (А.В. Брушлинский, 1998, с.559). В работах К.А. Абульхановой-Славской активность внутреннего реализуется в исследованиях стратегии жизни (К.А. Абульханова-Славская, 1991).

Разносторонние экспериментальные данные свидетельствуют о том, что человеческое поведение нельзя истолковывать как идентичный слепок внешнего воздействия. Так, в школе С.Л. Рубинштейна убедительно показано, что "подсказка"

(вспомогательная мыслительная задача) срабатывает лишь тогда, когда испытуемый существенно погружается в решение основной задачи, т.е. тогда, когда в достаточной степени "созревают" внутренние условия. Л.А. Венгер установил несоответствие между теоретической деятельностью^л младших школьников и

возрастными особенностями их интеллекта (теоретическая деятельность не приводит к появлению у малышей понятийного мышления и любая теоретическая задача решается ими на основе наглядных образов, выполняющих функцию символа; Л.А. Венгер, 1983). Л.В. Мищенко исследовала динамику структур интегральной индивидуальности у студентов 1-ого курса разного профиля: естественнонаучного и гуманитарного. Предметом анализа служили 5 уровней интегральной индивидуальности: нейродинамический, первичные и вторичные свойства индивида, личностный уровень и уровень метаиндивидуальности.

Используя факторный метод Тэрстоуна, было установлено, что у студентов начальной ступени обучения по естественнонаучным и гуманитарным учебным программам из шести извлеченных факторов совпадает пять. Все студенты относились к категории высокомотивированных. Несмотря на различие в содержании и методах организации учебной деятельности, мотив достижения успеха практически уравнял студентов разных профилей по содержанию структур интегральной индивидуальности (Л. В. Мищенко, 1993).

Имеются и другие экспериментальные факты, подтверждающие положение о том, что внутреннее преломляется через внешнее и представляет собой (внутреннее) часть или сторону внешней

деятельности. Все, что содержится во внешнем, рано или поздно становится достоянием внутреннего. И наоборот, то, что есть во

внутреннем мире человека, есть и во внешней

деятельности. Для обоснования этих теоретических взглядов

разработан банк оригинальных методик, адекватных ожидаемым результатам. Так, по методике поэтапного формирования умственных действий П.Я. Гальперина (1966) удалось неуспевающих школьников поднять до уровня удовлетворительной аттестации (какова деятельность и методика ее реализации - такова личность и сознание школьников). Нечто аналогичное раскрывается в упомянутом выше исследовании Л.В. Мищенко. У высокомотивированных студентов 4 курса разного профиля наблюдаются разные структуры полиморфной индивидуальности.

В.С. Мерлин, исследуя системообразующую функцию индивидуального стиля деятельности в структуре интегральной индивидуальности, предложил по-новому рассматривать острую и дискуссионную в среде профессиональных психологов проблему соотношения внешнего и внутреннего. В частности, он считал, что внешнее и внутреннее действуют не последовательно (традиционная точка зрения), а одновременно и совместно; нельзя судить о проявлениях личности в деятельности без учета сложившихся взаимоотношений в социальной группе. Наконец, В.С. Мерлин признал необоснованной однозначную связь внешнего и внутреннего. Так, в работах, выполненных под его руководством, обнаружилось, что при одном и том же темпераменте у детей старшего дошкольного возраста наблюдаются разные свойства личности при одном и том же низком социометрическом статусе. У одних в поведении проявляется тревожность ожиданий, у других - агрессивное отношение к сверстникам. Это и есть образец много-многозначной взаимосвязи между внешним и внутренним. Кроме того, путем обучения детей правилам сюжетно- ролевой игры и формирования у них индивидуального стиля игрового общения изменяется характер связи между разноуровневыми свойствами интегральной индивидуальности, в результате чего у дошкольников исчезает тревожность ожиданий, прекращается агрессивное отношение к сверстникам и возникают новые свойства личности. Все это свидетельствует о том, что новообразования у субъекта деятельности появляются не только в результате общих требований деятельности, но и в результате индивидуальной специфики объекта (Г.С. Васильева, 1976; Н.М. Гордецова, 1978).

Итак, сложившиеся подходы к пониманию проблемы соотношения внешнего и внутреннего многозначны и варьируют в зависимости от теоретических установок исследователя.

Мы полагаем, что преодолеть возникшее противоречие в понимании соотношения внешнего и внутреннего можно путем специально организованного экспериментального исследования, учитывающего одновременно (симультанно) роль мотивации и стимуляции (например, мотива достижения успеха у испытуемых разного социума) в становлении структур интегральной индивидуальности. Манипулируя различным соотношением мотивации и стимуляции, мы в состоянии показать своеобразие структур интегральной индивидуальности в заданных условиях. При этом влияние мотивации и стимуляции на формирование структур интегральной индивидуальности мы рассматриваем как частный случай более общего понимания роли единства внешнего и внутреннего в детерминации любой психической реальности вообще и интегральной индивидуальности в частности. Именно такой путь решения противоречивой проблемы единства внешнего и внутреннего был осуществлен Т.В. Белых (Копань) в рамках теории интегральной индивидуальности на примере исследования городских и сельских школьников с высокой и низкой мотивацией достижения успеха.

Испытуемыми служили школьники 13-15 лет общеобразовательных школ Ставропольского края.

Экспериментальная работа проводилась в два этапа. На первом этапе диагностировался мотив достижения успеха у городских и сельских школьников (М.Ш. Магомед-Эминов, 1987). В ходе испытания были выделены две группы школьников с полярной мотивацией достижения успеха: с высокой мотивацией достижения успеха - 50 человек и группа школьников с низкой мотивацией достижения - 49 человек. Среди городских школьников 30 человек относились к разряду высокомотивированных, 29 - низкомотивированных. Среди сельских школьников 20 человек относились к разряду высокомотивированных, 20 - низкомотивированных.

Диагностика интегральной индивидуальности (ИИ) производилась следующим образом. В исследовании использовались семь показателей первичных свойств индивида (первый уровень ИИ); пять показателей вторичных свойств индивида (второй уровень ИИ); четырнадцать показателей личностного уровня (третий уровень ИИ) и десять показателей уровня метаиндивидуальности (четвертый уровень ИИ). Всего 36 показателей разноуровневых свойств интегральной индивидуальности.

Статистическая обработка экспериментального материала осуществлялась на основе корреляционного и факторного (центроидный метод Л. Тэрстоуна) анализа по программе "ANSTAT" из пакета прикладных программ "Многомерный статистический анализ" (Ялта, 1989).

Показатели с 1-го по 12-й описывали, по ее мнению, низший уровень интегральной индивидуальности; показатели с 13- го по 36-й - высший уровень интегральной индивидуальности. Была подсчитана корреляция всех 36 разноуровневых показателей свойств интегральной индивидуальности по формуле Спирмена. На основе матрицы интеркорреляций произведена факторизация и обнаружены разнообразные структуры интегральной индивидуальности как у школьников с высокой и низкой мотивацией достижения успеха независимо от социума, с одной стороны (табл. 1), так и у сельских и городских школьников независимо от мотивации достижения успеха, с другой стороны (табл.2).

Таблица 1

Факторное отображение структур интегральной индивидуальности школьников с высокой и низкой мотивацией достижения успеха

Условные обозначения: ПД - психодинамический уровень;

ВСИ - вторичные свойства индивида;

ЛУ - личностный уровень;

МИУ — метаиндивидуальныи уровень.

Таблица 2

Факторное отображение структур интегральной индивидуальности городских и сельских школьников

Таблица 3 Количественное выражение критериев развития структур интегральной

индивидуальности школьников с высокой и низкой мотивацией достижения успеха, с одной стороны, и городских и сельских школьников, - с другой

Сравнение структур интегральной индивидуальности школьников с различной мотивацией и с различным социумом производилось на многомерной основе по следующим критериям:

1. По средней величине насыщенности каждого уровня полиморфной индивидуальности значимыми факторными

весами. Среднее значение насыщенности уровней интегральной индивидуальности значимыми факторными весами вычислялось по формуле: где:

п - количество показателей в выборке;

к - количество значимых факторных весов по уровням интегральной индивидуальности в отдельности;

m - количество показателей в каждом уровне интегральной

индивидуальности.

Чем больше среднее значение уровня интегральной индивидуальности, тем сильнее его влияние на успешное достижение конечного результата, т.е. тем выше его приспособительная значимость.

• 2. По наполняемости каждого фактора конкретными разноуровневыми свойствами интегральной индивидуальности (полная или частичная структура фактора по исследуемым уровням). Чем полнее структура фактора, тем более развитой и гармоничной является интегральная индивидуальность.
• 3. По характеру межфакторных связей свойств интегральной индивидуальности (ортогональные или облические). Напоминаем, что в ортогональных структурах один и тот же показатель принадлежит одному-единственному фактору; в облических структурах — разным факторам. Это означает, что ортогональные структуры либо однозначны, либо одно-многозначны. Они сужают и ограничивают возможности человека. Облические структуры многомногозначны и обладают гибкостью и пластичностью приспособления к изменяющимся условиям объективной ситуации.

Итоговые данные по всем вышеизложенным критериям развития структур интегральной индивидуальности школьников в зависимости от мотивации и социума порознь представлены в табл.3.

Из табл.З видно, что максимальная средняя насыщенность уровней значимыми факторными весами у высокомотивированных школьников приходится на вторичные свойства индивида, у низкомотивированных — на психодинамический уровень. Те же самые уровни интегральной индивидуальности проявляют высокую приспособительную значимость у городских и сельских школьников: у городских -вторичные свойства индивида, у сельских психодинамический уровень. Однако за внешним сходством наблюдаются существенные различия во влиянии мотивации и стимуляции на формирование структур интегральной индивидуальности. Об этом мы судим по соотношению средних величин у высокомотивированных и низкомотивированных, с одной стороны, и городских и сельских школьников, - с другой, в плоскости одного и того же уровня. Так, по данным психодинамического уровня это соотношение в зависимости от мотивации равно 1,75; в зависимости от социума - 1,16. По второму совпадающему уровню - вторичным свойствам индивида - соотношение соответственно составляет 2,0 и 1,5. Чем больше величина соотношения, тем значительнее влияние внешнего или внутреннего на становление структур интегральной индивидуальности. Судя по полученным результатам, в связке «мотивация-стимуляция» превалирует мотивация в становлении интегральной индивидуальности у школьников исследуемого возраста. Более того, различия по линии

«высокая — низкая мотивация» по сравнению с различиями по линии «город-село» по приспособительному эффекту сказываются и в том, что в первом случае дважды (на уровне вторичных свойств индивида и метаиндивидуальном уровне), а во втором - только единожды (на личностном уровне) рассматриваемые выборки удаляются друг от друга. Это говорит о том, что между высокомотивированными и низкомотивированными школьниками гораздо больше различий, чем сходства по роли мотивации в развитии интегральной индивидуальности. И наоборот, между городскими и сельскими школьниками гораздо больше сходства, чем различий по роли социума в развитии интегральной индивидуальности. Такого рода положение убедительно подтверждается двумя другими критериями развития интегральной индивидуальности.

По критерию наполняемости каждого фактора конкретными разноуровневыми свойствами интегральной индивидуальности установлено, что у школьников с высокой мотивацией достижения успеха два фактора из четырех (1 и 3) являются целостными, т.е. включают показатели всех уровней интегральной индивидуальности; два остальных фактора (2 и 4) - частичными. Они представлены: фактор 2 - свойствами психодинамического уровня, личностного и уровня метаиндивидуальности; фактор 4 - свойствами уровня вторичных свойств индивида, личностного и уровня метаиндивидуальности.

В подгруппе школьников с низкой мотивацией достижения успеха не обнаружено ни одного целостного фактора.

Структуры интегральной индивидуальности городских и сельских школьников по критерию наполняемости их разноуровневыми свойствами тождественны друг другу. У тех и других школьников наблюдается по одному целостному (у городских фактор 2, а у сельских фактор 1) и по четыре частичных факторов.

Следовательно, структуры интегральной индивидуальности по критерию наполняемости разноуровневыми свойствами варьируют в зависимости от мотивации и остаются неизменными в зависимости от социума.

Наконец, характер межфакторных связей показывает, что в группе с высокой мотивацией достижения успеха имеется 5 облических зависимостей на всех уровнях интегральной индивидуальности. В группе с низкой мотивацией достижения успеха выявлена 1 облическая зависимость на психодинамическом уровне интегральной индивидуальности. Наличие значительного числа облических зависимостей говорит о более пластичной структуре интегральной индивидуальности, о гибкости приспособления к изменяющимся условиям внешней среды.

Что касается структур интегральной индивидуальности городских и сельских школьников, то они по количеству облических и ортогональных зависимостей практически идентичны.

Таким образом, структуры интегральной индивидуальности у школьников с высокой и низкой мотивацией достижения успеха обнаруживают различия по всем трем критериям; мотив достижения успеха влияет на характер связей между разноуровневыми свойствами интегральной индивидуальности. Школьники с высокой мотивацией достижения обнаруживают более целостные, пластичные и гибкие структуры интегральной индивидуальности. Школьники с низкой мотивацией достижения обнаруживают однозначные или одномногозначные структуры интегральной индивидуальности; в структуре интегральной индивидуальности школьников с высоким уровнем мотивации достижения успеха роль природных и социальных уровней практически уравнена. У школьников с низкой мотивацией превалирует психодинамический (природный) уровень интегральной индивидуальности.

Структуры интегральной индивидуальности городских и сельских школьников по всем трем критериям ее развития мало чем отличаются друг от друга и по существенным параметрам совпадают.

Следовательно, в зависимости от мотивации достижения успеха и независимо от социума наблюдаются разные структуры интегральной индивидуальности; независимо от мотивации достижения успеха и в зависимости от социума проявляются одинаковые структуры интегральной индивидуальности. Этот факт со всей убедительностью еще раз подтверждает решающее значение мотивации (внутреннего) в формировании структур интегральной индивидуальности у школьников 13-15 лет.

Каков социально-педагогический смысл полученных фактов?

В педагогической теории и практике бытует мнение о том, что в связке «учитель — ученики» центр тяжести целиком приходится на учителя. Отсюда общеизвестное утверждение: «Каков учитель - таковы ученики» со всеми вытекающими из этой формулы последствиями (пассивность учеников, субъектно-объектные взаимоотношения, односторонняя ответственность педагога и т.д.). Но не только к этим результатам приводит принцип «внутреннее через внешнее».

Принцип «внутреннее через внешнее» приковывает исследователя к количественной стороне деятельности. Отсюда - заорганизованность педагогического процесса, увлеченность учебными планами, их содержанием и методикой преподавания, стандартами и постоянным реформированием системы образования. Бесспорно, в определенных условиях каждый аспект внешней деятельности необходим, но еще недостаточен.

Наконец, из принципа «внутреннее через внешнее» следует и другое положение: признание важности только общих требований по сравнению с индивидуальными. Более того, индивидуальное в человеке игнорируется и рассматривается как отклонение от нормы, т.е. от общих свойств человека.

Из полученных нами и другими исследователями фактов вытекают совершенно иные умозаключения.

Согласно полученным данным, радикально изменяется характер организации образовательного процесса. Ведущую роль начинает играть принцип встречной активности, означающий сотрудничество и взаимную ответственность педагога и школьников. Взаимоответственность, в свою очередь, порождает взаимодоверие, субъектно-субъектные взаимоотношения и благоприятные условия для реализации эвристических и развивающих методов обучения. Для педагога главным становится ориентация учеников не на запоминание знаний, умений и навыков, а стремление к приобщению школьников к усвоению приемов и способов мыслительной деятельности, к развитию у них умения анализировать, сравнивать, обобщать и т.д. Так формируется (в спорах, диспутах, дискуссиях и в других формах активного становления субъекта деятельности) рассуждающая индивидуальность, способная к свободному и творческому приобретению нужных ей знаний, умений и навыков.

Кроме того, мы считаем, что недостаточно организовать микросреду и деятельность, чтобы изменить сознание. Факты говорят о том, что деятельность (содержание обучения, учебные планы и программы и т.д.) может быть новой, а сознание - старым. Например, как мы уже отмечали, ученики 4-х классов сложные алгебраические уравнения решают не на основе математического (теоретического) мышления, свойственного старшеклассникам, а на основе наглядного образа, выполняющего функцию символа.

Итак, принцип «внешнее через внутреннее», обоснованный в нашем исследовании путем раскрытия роли мотивации и стимуляции в формировании структур интегральной индивидуальности, на передний план выдвигает человеческую индивидуальность и индивидуальные разноуровневые свойства каждого человека. Быть индивидуальным - это значит быть свободным, творческим, субъектом деятельности и общения.

Наконец, последний (пятый) принцип исследования психологии полиморфной индивидуальности дает представление о роли и значении общения как непредметной деятельности.

Принято различать предметную и непредметную деятельности. Если в предметной деятельности предпочтение отдается субъектно-объектным отношениям, то в непредметной - субъектно-субъектным. Каждый вид деятельности имеет свою структуру, составляющие которой неповторимы и своеобразны. Составляющими предметной деятельности (по Ломову) являются действие, операции, образ, цель, мотив, планирование, принятие решения, сигналы обратной связи. Составляющими непредметной деятельности (общение) - отправитель сообщение, получатель его, формы сообщения, код, тема, ситуация.

Следовательно, общение следует считать самостоятельной категорией, занимающейся проблемой взаимодействия субъектов в сфере непосредственного, личного, прямого и косвенного взаимоотношения.