ГЕОГРАФИЯ ПРОТИВ ИНСТИТУТОВ: НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ АФРИКИ И БЛИЖНЕГО ВОСТОКА

Если в рамках анализа европейской и американской экономических систем основоположником является Адам Смит, то в области развития Африки и Ближнего Востока основоположником является знаменитый мыслитель Мухаммад Ибн Хальдун. В его знаменитом труде «Аль-Мухаддиме», написанном в Алжире в 1377 г., Ибн Хальдун четко различает два основных элемента, объясняющих, почему некоторые страны более развиты, чем другие, почему некоторые страны являются более цивилизованными. Первая причина — это то, что в настоящее время называют географическим фактором.

Ибн Хальдун настаивает на влиянии климата на развитие цивилизации. Он приходит к выводу, что умеренный климат создает лучшие условия для экономического развития, чем экстремальные условия. Вторая причина имеет институциональный характер. Согласно Ибн Хальдуну, общество бедуинов не предлагает институциональных рамок, которые могли бы способствовать росту цивилизации. В частности, экономические, правовые и социальные структуры бедуинов не способствуют росту производительности труда, поэтому возможности для получения прибыли исчезают и цивилизация бедуинов имеет тенденцию к угасанию.

Интересно отметить, что эти факторы по-прежнему занимают центральное место в современных дискуссиях по поводу обвала экономик богатых стран. В литературе последних лет экономическому росту дается два основных альтернативных объяснения. Географическая гипотеза гласит, что «роль географических богатств и ресурсов в развитии страны не стоит недооценивать». Тропические страны становятся беднее, чем страны с умеренным климатом по двум основным причинам.

Во-первых, болезни могут блокировать стабильное экономическое развитие. Во-вторых, конкретные географические обстоятельства — например, имеет ли страна выход к морю — ограничивают возможности доступа страны к большому экономическому рынку и, следовательно, снижают производственную эффективность.

С точки зрения институционального подхода, институты являются «фундаментальным условием долгосрочного роста». Ключевая идея заключается в том, что макроэкономические проблемы, такие как изменчивость цен и низкие макроэкономические показатели, свойственные неразвитым странам, являются симптомами более глубоких институциональных проблем. Точно так же тропики, микробы и культура могут повлиять на развитие, но только через институты.

В большей части эмпирической литературы об экономическом росте Африка и Ближний Восток представляются прежде всего в качестве регионального манекена. Тем не менее недавние работы показывают, что факторы, определяющие рост, могут отличаться в Африке от остального мира. С экономической точки зрения, Африка и Ближний Восток представляют собой слаборазвитый «блок».

При этом в Африке существует так называемый «соседский эффект».

«Соседский эффект» — это ситуация, при которой темпы роста той или иной страны очень сильно коррелируются с темпами роста страны-соседа.

Что касается Ближнего Востока, то в недавнем докладе от Всемирного банка 2014 г. показывается, что пространственные измерения имеют достаточно весомое значение в этом регионе. С исторической точки зрения, Африка и Ближний Восток испытывают груз колониального наследия.

По Асемоглу, Джонсону и Робинсону (2001), институты являются ключевыми факторами, определяющими текущую экономическую производительность. Они реализуют инструменты для действующих институтов, основанных на показателях смертности, ожидаемых первыми европейскими поселенцами в колонии. Колонии, в которых европейцы столкнулись с наиболее высоким уровнем смертности, сегодня существенно беднее, чем колоний, население которых было здоровым. На основании этого факта ученые пришли к выводу, что «Африка беднее, чем остальная часть мира не только из-за географических или культурных факторов, но и по причине худших институтов».

Данный вид объяснения имеет этноцентрический перекос в том, что он объясняет высокий уровень доходов в Соединенных Штатах, Европе и Японии наличием развитых социальных институтов». В самом деле, если согласиться с Асемоглу, Джонсоном и Робинсоном, что хорошие экономические институты — это те институты, которые обеспечивают гарантии прав собственности, то на основании этого можно сделать вывод о том, что менее развитые страны должны перенимать «западные» институты, если они хотят развиваться быстрее.

Обратившись к Асемоглу, соавтору теории Норта, можно выявить, что под благом должны пониматься права собственности, поскольку они были разработаны в Европе в XVIII и XIX вв. Эффективная работа прав собственности в стране стимулирует производительность и увеличивает рыночную эффективность. На основании этого можно сделать вывод, что географическая гипотеза имеет этноцентрический уклон. Эта гипотеза была выдвинута в рамках колониально-географической теории.

Французский географ Пьер Гоуроу предложил новые темы для размышлений, дав описание географии тропиков, которая имела влияние на послевоенные работы многих европейских географов. По мнению ученого, прямое воздействие климата предполагает ограничение физических и умственных способностей человека. Косвенный эффект проявляется через тропические болезни и особенности тропических почв. В работах Гоуроу связь между тропической географией и колониализмом достаточно тесная.

По словам известного карибского антиколониалиста и мыслителя Эме Сезера, работа Гоуроу заменила этноцентрическое биологическое проклятие на географическое проклятие. Этот географический детерминизм также поддержал экономист и историк Пол Бейрох, который утверждает, что разница в климате была сдерживающим фактором в развитии тропических стран. Однако следует отметить, что современные работы не поддерживают географический детерминизм.

Географический детерминизм — концепция, утверждающая, что процесс общественного развития — это не результат проявления объективных закономерностей, а следствие влияния природных сил.

Следовательно, на наш взгляд, речь идет об отсутствии смысла в выборе между двумя альтернативами, каждая из которых может повлечь за собой этноцентрический перекос. Во-первых, география равносильна детерминизму: люди Африки и Ближнего Востока не могут работать в столь жарких и влажных условиях. Во-вторых, институты, которые были приняты в этих станах в прошлом, тормозили процесс развития.

ПРАКТИЧЕСКИЙ ПРИМЕР

Например, если серьезно взглянуть на цитату объяснения Монтескье (1979), можно узнать, что географическая и институциональная гипотезы тесно связаны: «В то время как природа ума и страсти сердца чрезвычайно различны в разных климатических условиях, законы должны учитывать и разность этих страстей, и разницу этих персонажей».

Монтескье утверждает, что климат непосредственно влияет на формирование законов и, таким образом, формирование институтов. После такой интерпретации видение Монтескье можно представить следующим образом: Климат — Законы — География — Поведение — Институты (в современных терминах). С этой точки зрения можно считать, что две обозначенные гипотезы взаимосвязаны.

Действительно, экономический рост и международная торговля происходят в географическом пространстве, в свою очередь пространственные взаимодействия могут формировать пути экономического развития в регионах Африки и Ближневосточных регионах. Теоретические и эмпирические исследования часто склонны игнорировать эти пространственные закономерности основных детерминантов экономического роста. Во-первых, следует отметить, что существует взаимосвязь между пространством и географией.

ПРАКТИЧЕСКИЙ ПРИМЕР

Многие исследования подчеркивают ряд географических особенностей. Произведя анализ человеческого капитала, экономической продуктивности и общего состояния здоровья населения, Блум и Сакс (1998) показали, что заболеваемость малярией оказывает негативное влияние на экономические показатели. Кроме того, чтобы доказать, что природная среда может повлиять на качество институтов, Джонсон и Робинсон (2001) используют смертность поселенцев в качестве инструмента для действующих институтов, чтобы определить, является ли колониальное прошлое переменной, которая влияет на современную экономическую эффективность.

Во-вторых, связь между пространством и институтами должна быть выделена таким образом, чтобы можно было говорить о пространственно-институциональном эффекте: институты, и особенно политические институты, чувствительны к влиянию своих соседей. Гражданские войны снижали возможности для экономического роста в странах Африки. Последние работы по геополитике говорят о внешних факторах регионов, находящихся в конфликте, таких как потоки беженцев и увеличение риска гражданской войны.

Особенно сильна связь между институтами и конфликтами на региональном уровне. Демократические страны, окруженные странами, находящимися в состоянии гражданской войны, имеют повышенный риск вовлечения в конфликт. Пространственная зависимость отражает воздействие кризисов в соседние страны. Гражданские войны могут перекинуться в виде нарушения коммуникационной инфраструктуры и торговых связей или потоков беженцев. Поэтому политически нестабильные регионы всегда будут служить источником различных трудностей (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Карта гражданских войн в Африке в 1960 и 1990 гг.

На рисунке 4.1 представлена карта гражданских войн, которую страны Африки пережили в период между 1960 и 1990 гг. Распределение гражданских войн в Африке и на Ближнем Востоке выражено неявно, и это не случайно. Существуют как площади стабильного мира, так и регионы конфликта. Распределение мира и конфликтов показывает четкие пространственные структуры. Само распределение гражданской войны между странами сильно коррелирует с региональным контекстом.

ПРАКТИЧЕСКИЙ ПРИМЕР

Гражданские войны в Ливане, например, не могут быть связаны с проблемами их политических институтов, однако имеет значение то, что Ливан граничит с антагонистическими соседями. Таким образом, может ввести в заблуждение тот факт, что результаты наблюдений не зависят от местоположения.

Пространственная зависимость появляется, когда наблюдения на одном месте зависят от соседних наблюдений. Например, экономическое развитие страны в окружении политически нестабильных стран может быть занижено из-за косвенного влияния, выраженного в снижении прямых иностранных инвестиций и нарушении торгового сообщения. Следовательно, экономический рост страны зависит как от развития самой страны, так и от развития ее соседей.

Географическая близость между странами может быть идентифицирована многими возможными способами, в том числе определением расстояния между отдельными точками. Связь между странами может быть также определена другими способами помимо географического, например, расстоянием до материка, международной торговлей, альянсами, технологической близостью или культурным сходством.

ПРАКТИЧЕСКИЙ ПРИМЕР

Традиционные способы, используя примыкание, игнорируют любые связи между государствами, которые располагаются вблизи друг к друга, но не имеют границы (например, Египет и Саудовская Аравия). Для того чтобы определить расстояния между странами, используется некоторая середина для каждой страны—столицы в нашем случае — которая может быть весьма далеко от границ (например, речь идет о 1800 милях между столицами Алжира и Мали). Ливан, например, не имеет сухопутную границу с Иорданией, общее расстояние между их столицами составляет 1000 миль, что делает эти государства связанными между собой.

Соответствующее евклидово расстояние для решения задачи определения степени географической связи соседних стран между собой, как правило, не известно заранее. Возьмем пороговое значение в 2000 миль и предположим, что все смежные страны можно рассматривать как соседей. Для того чтобы иметь локальную пространственную зависимость, ограничивается взаимодействие, используя подход к ближайшим соседям. Поскольку в среднем каждая страна в Африке и на Ближнем Востоке имеет около пяти соседей, то предположим к = 5. Общая форма модели регрессии эмпирического роста выглядит следующим образом:

гдeYi — реальный рост на душу населения в стране / в течение определенного периода;

y_jlt — первоначальный доход; е_;. — незамеченный компонент.

АВТОР! Что здесь?

Мы можем разделить другие регрессоры на два типа.

Матрица Ж представляет переменные, о наличии которых можно судить по модели роста Солоу: структура ВВП и валютный курс. Модель Солоу часто рассматривается в качестве основы, на которой можно строить более сложные модели роста. В противоположность этому переменные Zi выбраны так, чтобы охватить дополнительные факторы, определяющие причины роста, такие как географические или институциональные переменные.

Выборка 56 стран (44 из Африки и 12 стран Ближнего Востока) предполагает, что ставки экономического роста не являются постоянными в течение долгого периода времени, и при этом они не равны по выбранным странам. Рисунок 4.2 показывает рост ВВП на душу населения в паритете покупательной силы валют между 1990 и 2005 гг. Наименьший среднегодовой темп роста для всех африканских регионов в нашем образце составляет 1,25%, и различие составляет 8,1 х 10~³. Как отмечено, средние темпы роста за период исследования различаются между областями. Кроме того, африканские и ближневосточные страны разделены на границы, которые не схожи в этнической принадлежности, религии или политической идеологии.

ПРАКТИЧЕСКИЙ ПРИМЕР

У большинства стран в Восточной Африке самые высокие среднегодовые темпы роста на юге (Лесото +2,62%; Мозамбик+2,46%; Ботсвана+2,39%) и севере (Чад +2,43%; Уганда +2,04%; Судан +2,32%; Тунис +2,19%). Относительно высокий темп роста ВВП на Ближнем Востоке (Ливан +3,19%; Иран +2,05%). Наоборот, страны в Западной и Центральной Африке представляют самые низкие показатели экономического роста, иногда с отрицательными величинами (Демократическая Республика Конго -1,4 %; Бурунди -0,1 %) (рис. 4.2).

Данные свидетельствуют о кластеризации предоставленной карты. Для проверки гипотезы о наличии пространственной зависимости по экономическому росту среди стран выполним 1-тест Морана, который является высоко положительным. Результаты четко показывает присутствие пространственной автокорреляции, когда измеряется взаимосвязь экономического роста по пограничным государствам. Таким образом, страны с высокими (низкими) темпами роста ВВП на душу населения расположены близко к другим странам с высокими (низкими) темпами роста ВВП на душу населения соответственно.

Рис. 4.2. Пересчитанный на год темп роста ВВП, 1990—2005 гг.*

Таким образом, можно сделать вывод, что институциональные факторы укрепляются с введением пространственной матрицы измерения. Результаты оценки подчеркивают, как важна близость к другим странам. В мирных областях соглашения о сотрудничестве среди стран будут полезны для экономических показателей Африки и Ближнего Востока. Сотрудничество могло бы проявляться в улучшающихся торговых отношениях и коммуникациях. Географические переменные часто дают худший результат, чем институциональные переменные. Институциональное наследие Африки появляется через колониальное наследство и этническое деление в странах с низким доходом. ^[1]

• [1] Данные по белым областям отсутствуют.