Стилистика декодирования художественною текста на иностранном языке

Актуализации когнитивных схем при декодировании иноязычного текста

В рамках интерпретирующей лингвистики «значение и смысл языковых выражений рассматривается как результат интерпретирующей деятельности человека, обладающего конкретным багажом знаний, презумпций и предпочтений в выборе стратегий интерпретирования», однако «устоявшихся определений таких терминов, как интерпретация и понимание, нс существует».^[1]

Процесс понимания может трактоваться как установление некоторого личностного смысла. Другими словами, «понять» означает нс «усвоить смысл», а «придать, приписать его».^[2] Исследователи обращают внимание на важный для протекания рассматриваемого процесса фактор - нормативно-ценностную систему: «Понимание является, очевидно, универсальной процедурой осмысления действительности посредством рассмотрения ее через призму определенных нормативноценностных систем общественной практики (...) ».^[3] Понимание подразумевает интерсубъективность понимаемого, включающую в себя социальный опыт, разделяемый понимающим индивидом. По определению А.А. Богатырева, это то, что «может быть духовно освоено и ком- муницировано личностью».^[4] Понимание можно определять и как рефлексию, то есть «связку между образом подлежащей пониманию ситуации и опытом понимающего».^[5]

Современная когнитивная лингвистика утверждает, что «чтение и понимание художественного текста не пассивная деятельность, но активный динамический процесс».^[6] В этом процессе ведущая роль отводится читателю как воздействующему субъекту, который, кроме того, имеет возможность выбирать способы интерпретации и преобразовывать одну и ту же действительность. Р. де Богранд называет эту возможность альтернативностью. Ее он описывает как состояние, где «участники литературной коммуникации свободны в выборе и создании других миров, отличных от «реального мира».^[7]

Как и процесс понимания в целом, понимание художественного текста в когнитивной лингвистике объясняется посредством Теории Схем. Выдвинутая в рамках разработки проблем искусственного интеллекта и психологических исследований, теория постулирует, что значительную роль в процессах обработки и понимания информации играет использование знаний, а быстрый доступ и эффективный поиск важны для понимания и возможны только при условии хорошо организованного знания.

«Великие литературные творения - те, которые способны пережить время, например, «Тысяча и одна ночь» или «Декамерон» - имеют одно общее свойство. Их внутренняя движущая сила складывается в равной степени из двух компонентов: в них ожидания читателя могут одновременно находить свое подтверждение и полностью разрушаться. Ожидания организованы в виде набора схем, а литература представляет собой такой тип коммуникативной сферы, в котором схемы высшего уровня ... контролируют отбор, активацию и формирование схем низшего уровня»,^{[8] [9]} - как пишет Р. де Богранд. Таким образом, альтернативность является схемой высшего уровня.

Подобных взглядов на проблему понимания текста придерживается Г. Кук, по мнению которого роль читателя - одна из ведущих. Согласно его исследованиям, в процессе чтения и понимания активизируются определенные схемы, уже известные читателю, они задают направление понимания, некоторые схемы просто строятся в голове с помощью средств доступного нам языка, другие уже существуют в языке в готовом виде. И тогда обнаруживается три уровня понимания текста, которые соответствуют трем уровням схем в теории Г. Кука: языковые схемы (language schemata), текстовые схемы (text schemata) и глобальные схемы (world schemata)} Первые два уровня соответствуют тому, что в литературе принято называть содержанием текста, а вот последний - это формальные общечеловеческие схемы. Основная идея Г. Кука заключается в том, что если на уровне схем языка и текста возникает изменение, то оно неизбежно приводит к изменению в глобальных схемах, что в свою очередь ведет к полной реструктуризации и изменению самих схем. Главной целью при создании художественного текста является как раз изменение когнитивных схем читателя, или интерпретатора.

На наш взгляд, теория схем открывает широкие возможности для изучения процессов понимания в целом и процессов интерпретации текста в частности. У Г. Кука речь идет о понимании и актуализации когнитивных схем в рамках одной лингвокультуры, но процессы понимания, декодирования текста, принадлежащего другой лингво- культуре, будут отмечены определенной интерференцией схем всех уровней, что может привести к сбоям в коммуникации.

Теория схем позволяет говорить о трех типах условий, при которых ментальные схемы могут актуализироваться. Чтение и понимание текста, а следовательно, актуализация схем может происходить:

• 1. в рамках одной лингвокультуры (наиболее неподвижными здесь окажутся языковые схемы, поскольку не меняется тип языковой личности и неизбежны только различия в прототипах реальности от индивида к индивиду);
• 2. в рамках двух лингвокультур посредством перевода (естественно, что активно изменяющимися будут здесь языковые и текстовые схемы, что при условии хорошего перевода не усложняет понимания: «Чтение иноязычных (причем вне зависимости от самого языка) произведений в переводе на родной язык читающего не делает невозможным понимание этих произведений»);^[10]
• 3. в рамках двух лингвокультур на языке оригинала (в результате интерференции происходит максимальная деформация и преобразование схем всех уровней, что, безусловно, значительным образом усложняет процесс понимания, здесь же обнаруживаются «различия на уровне речевой ментальности»^[11]).

Эмпирические и сравнительные методы исследования позволяют когнитивной лингвистике обнаружить общие черты в различных когнитивных схемах и ввести в научный обиход понятие когнитивных универсалий. Данные об отдельных обществах рассматриваются в межкультурной перспективе, но исследования концептуальных систем обычно являются обобщенными моделями, не учитывающими индивидуальную изменчивость. Однако в когнитивных исследованиях индивидуальная изменчивость в культурном знании занимает центральное положение.

Как известно, схемы, или когнитивные модели, - ментальные абстракции. Это абстракции, которые накапливаются и служат основой для всех человеческих информационных процессов: восприятия и понимания, категоризации и планирования, решения проблем и принятия решений. Схемы являются одновременно структурами и процессами. Когнитивные схемы представляют все наше концептуальное знание. Они строят наше знание объектов и ситуаций, событий и действий, их последствий.

Когнитивная схема связывает культуру и психологию человека: проникая в психику человека в процессе его социализации, когнитивная схема направляет действия человека. Когнитивная схема является бессознательным средством интерпретации событий, заставляя человека видеть внешний мир под определенным, культурно- детерминированным углом зрения и действовать в соответствии со своей культурно-детермснированной интерпретацией происходящих в мире событий. Когнитивные схемы порождают одна другую и опутывают мир, как паутина, так что весь окружающий мир проходит через сеть культурно-установленных когнитивных схем. Видимый человеком мир является результатом схематизации.^[12] Поскольку когнитивные схемы являются производными от культуры, то речевое поведение оказывается культурно-детерминированным, причем в большинстве случаев неосознаваемым образом.

• [1] Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М., 1998. С. 197.
• [2] Петров Ю.А. Логика и методология научного познания. М., 1982. С. 62.
• [3] Тульчинский Г.Л. Проблема осмысления действительности: Логико-филос. анализ. Л., 1986. С. 37.
• [4] Богатырев А.А. Элементы неявного смыслообразования в художественном тексте. Тверь, 1998. С. 16.
• [5] Богин Г.И. Схемы действий читателя при понимании текста. Калинин,1989. С. 17.
• [6] Downing L. Н. Negation, Text Worlds, and Discourse: the Pragmatics of Fiction. Stamford, 2000. P. 121.
• [7] Beaugrande R. New foundations for science of text and discourse: Cognition,communication, and the freedom of access to knowledge and society. Norwood,1997. XI. P.56.
• [8] Ibid.
• [9] Cook G. Discourse and literature. Oxford, 1994. P. 65.
• [10] Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. М., 2006. С. 135.
• [11] Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира //Вопросы языкознания. 1990, № 6. С. 121.
• [12] D’Andrade, Roy G. Cognitive Anthropology. In: New Direction in Psychological Anthropology. Cambridge, 1994. P. 47.