Методы когнитивно-стилистического анализа художественного текста

Филологические предпосылки формирования когнитивной стилистики

Когда речь заходит о существовании такого явления, как язык художественной литературы, большинство тех, кто занимается исследованиями в области стилистики, ответят, что его не существует. То есть не существует в языке таких единиц или моделей, которые являлись бы «литературными» во всех контекстах. Подобное утверждение может показаться на первый взгляд странным, учитывая то, что сама стилистика ассоциируется в широком смысле с литературным дискурсом. Ведь литература предоставляет нам возможность исследовать язык, который выходит за рамки ординарного, язык, который является наивысшим проявлением творческого духа. Существовавшие на протяжении многих веков письменные формы языка и жанры всегда подчинялись определенным принятым тенденциям, характерным для каждой эпохи, - сонет, летопись, героическая баллада, былина, роман и пр. Однако их можно считать лишь специфическими условными языковыми кодами, меняющимися во времени, а не подтверждением существования некоего особенного языка, который по своей природе и сути является неизменным и на все времена «литературным».

Современная функциональная стилистика далека от какого-либо более или менее конкретного определения «литературного языка», что вызывает обоснованное негодование не только тех, кто просто убежден в его существовании, но и тех, кто считает, что литература сама по себе может быть определена только через этот специальный язык.^[1]

Когда определенный фрагмент дискурса характеризуется как «литературный язык», вокруг него выстраиваются условные лингвистические границы. С установлением стилистических параметров форма дискурса кодифицируется как регистр^[2], то есть разновидность языка, регулярно встречающаяся в конкретном типе ситуации. Однако именно свобода в использовании лингвистических возможностей, а не фиксированный список лингвистических требований, в рамках которых обязан работать автор, является показателем творческого подхода. Тогда отрицать существование языка художественной литературы невозможно, ибо в противном случае стилистическая экспрессивность будет ограничена рамками строго установленных рекомендаций и требований.

Помимо этого, дискуссия о существовании литературного языка в целом скорее идеологическая, нежели методологическая. Позиционирование литературного языка как специального языка, вынесение его за пределы обычного «мирского» дискурса фактически выводят его из поля зрения практической стилистики. Более того, это значит, что языковеды должны заниматься любыми другими видами дискурса (журналистский, бытовой и т.д.), в то время как особый язык литературы может быть доверен для изучения лишь литературному критику, потому что, по утверждению Ф. Бэйтсона, механическая стилистическая процедура нс может даже сравниться с тонкостью чувств литературной критики.^[3]

Утверждение о том, что художественный текст в целом нс должен подвергаться лингвистическому анализу,^[4] нс вписывается в рамки современной когнитивной стилистики, которая рассматривает текст в контексте различных научных концепций. Один из самых эффективных способов понять, как работает текст, - это «бросить ему вызов (...), проникнуть внутрь него».^[5] И если придерживаться той точки зрения, что «литературный язык» находится за пределами исследований языковой системы, то проникнуть внутрь текста невозможно. При изучении художественного текста необходима методологическая интеграция и особенно важен учет взаимодействия различных по своей природе компонентов текста и направленности их использования. Так, по мнению Л.В. Щсрбы, филологическое изучение художественного текста должно предполагать единство лингвистического, литературоведческого и культурно-исторического подходов.^[6] Литературные произведения могут быть поняты только в свете той определенной социальной среды, той определенной исторической обстановки, в которых они были созданы, - одного лингвистического знания недостаточно.

Еще В.В. Виноградов писал о невозможности одностороннего - только литературоведческого или только лингвистического - подхода к изучению художественного текста, поскольку в первом случае остается вне рассмотрения язык как первоэлемент, во втором - исследование ограничено только анализом языка. Полноценное изучение художественного текста требует более широкого подхода, объединяющего языковой, жанрово-композиционный и идейно-эстетический уровни. Ученый считал, что системный анализ языка художественной литературы не должен ограничиваться узким лингвистическим подходом. Он призывал «вернуться от схематизма стилистических рассуждений, обезличенных и придушенных какой-то голой армией терминов, к «живой воде» языка литературно-художественных произведений».^[7]

Позже, в 60-е годы XX в., вновь возник вопрос о необходимости объединения усилий теории литературы и теории языка, а также о полезности стилистики как академической науки. Две «конфликтующие» стороны были представлены Р. Фаулером и Ф. Бэйтсом. Исторический спор представляет собой первое прямое столкновение между стилистикой, тогда еще только формирующей научный аппарат, и традиционной литературной критикой, хорошо разработанной, имеющей свою методологию дисциплиной. Полемика оказалась более чем продуктивной: именно в этот момент классическая функциональная стилистика самоопределяется как наука и, напрямую обратившись к методам литературной критики, трансформирует их так, как требуют того ее собственные цели.

Главным основанием использования лингвистических методов в филологии становится то, что любая информация о языке, его элементах и их взаимодействии важна при изучении произведений языкового творчества. Если лингвистика определяется как «наука о языке», то ее необходимость в изучении текста не вызывает сомнений. Конечно, это не означает, что анализ текста требует привлечь все специфические области лингвистики. «Существует большое количество лингвистических подходов к тексту, выбор которых является исключительно делом вкуса исследователя (...). Есть свои преимущества в том, что мы нс можем запустить автоматический лингвистический анализатор и постоять в стороне, подождать, пока машина выдаст детальный разбор текста»,^[8] - пишет Р. Фаулер.

Многое из того, что сформулировал Р. Фаулер, остается актуальным в современной функциональной стилистике. Он поднял вопрос о «языке литературы» и о необходимости разработки «более или менее работающей теории, которая выделила бы категорию «язык литературы», о том, что «безосновательно считать категорию стиля исключительно литературной категорией»^[9], ведь она формируется лингвистическими единицами. То есть очевидной становится тенденция к объединению двух противостоящих подходов к изучению текста. В том же направлении разворачиваются идеи его научного оппонента Ф. Бэйтсона. Он пишет: «Если литературное произведение - это больше, чем сумма слов, его составляющих, что останется, если изъять все слова? Чистые страницы! Современная доктрина литературной критики предполагает тщательное чтение. Проще говоря, мы призываем читателя пристальнее вглядываться, вчитываться в слова на странице. И если современная описательная лингвистика исходит из того же, то в определенной степени дружеское соединение двух подходов не кажется невозможным»^[10] (перевод наш - Л.Л.)

По сути, дискуссия сводится к определению роли языка в изучении художественного текста. Например, Ф. Бэйтсон, вслед за Ф. де Соссюром и Н. Хомским, полагает, что лингвисты изучают langue, что в определенной степени правда, так как лингвисты создают грамматики языков, анализируют лингвистические способности говорящего. А изучение литературы - это анализ того, что мы называем parole, даже более того, ее отдельного вида. Такой подход дает несколько ограниченное представление о лингвистических компонентах стиля и недооценивает глубину грамматических процессов. Лингвистический анализ литературного произведения - это попытка понять хотя бы небольшую часть того, что происходит в процессе чтения текста, рассмотреть этот процесс с точки зрения восприятия индивидуумом вообще и с учетом индивидуального восприятия родной грамматики в рамках одной лингвокультуры.

В 60-70-е годы XX в. дискуссия о взаимоотношениях стилистики как лингвистической науки и литературной критики как метода изучения текста привела к тому, что была осознана необходимость синтеза обоих подходов. Поскольку стилистика придавала огромное значение тщательному лингвистическому анализу как основе интерпретации любого художественного текста, выбору языковых средств, технике создания текста, композиционным структурам, то она в своей общей теоретической направленности переходила в плоскость писательскую (И.Р. Гальперин, В.А. Кухаренко). Такой подход исключал анализ процессов передачи информации и ментальных процессов читателя, от которых во многом зависит то, как интерпретируются тексты. Другими словами, стилистика полностью игнорировала участие читателя.

Естественным процессом в развитии современной когнитивной стилистики является постоянное обогащение и обновление методов стилистического анализа. Одновременно как метод и как инструмент исследования художественного текста сегодня привлекаются положения теории коммуникации и дискурсологии, принципы построения диалога, законы социального взаимодействия (Д. Бертон, П. Симпсон, М. Шорт и др.).

Безусловно, не только литературная критика создала условия для формирования когнитивной стилистики, но именно интеграция литературоведческого и лингвистического подходов непосредственно привела к ее появлению. Исследователями текста была осознана необходимость интеграции стилистики кодирования (от автора) и декодирования (от читателя или интерпретатора) для более полного понимания того, как происходит коммуникация. Для этого необходимо было создать методологический аппарат, который бы позволил совместить позиции автора и читателя через соположение их когнитивных баз. И поскольку в сферу интересов литературной критики входит анализ когнитивной базы автора, а в рамках функциональной стилистики становится необходимым учитывать особенности когнитивной базы читателя, то взаимодействие двух подходов к изучению текста неизбежно привело к построению новой теории интерпретации и появлению когнитивной стилистики.

• [1] Представляется разумным трактовать концепт «литературного языка» создоровой долей скептицизма. В целом, когда мы говорим о стилистическом творческом подходе в литературном или другом типе дискурса, мыиспользуем термин Р. Якобсона литературность. Литературность - этосвойство текста и контекста, она же характерна для функционирующейязыковой системы (в отличие от языка как системы). И что наиболее важно, литературность, наряду с другим значимым термином Р. Якобсона -поэтическая функция, - не применяется исключительно к литературе. Этопринцип выразительности, который расширяет границы литературы доогромного количества дискурсивных контекстов, включая, к примеру, ижурналистику, и создание рекламы как образцы творческого подхода кязыку. Литературность, кроме того, включает способность текста впитывать другие голоса и стили, создавая текстовое многоголосье. - Якобсон,Р. О. Работы по поэтике. - М., 1987.
• [2] Здесь наблюдается терминологическая разнородность. Так, одни исследователи говорят о функциональных стилях языка (И.Р. Гальперин,И.В. Арнольд и др.), другие отстаивают правомерность термина подъязыки(Ю.М. Скребнев). Некоторые отечественные ученые пишут о неразрывномединстве коммуникативно-синтаксической организации синтаксическихединиц с их конструктивно-синтаксическими и семантикосинтаксическими особенностями, особенно подчеркивая, что стилистические характеристики текста теснейшим образом связаны с особенностямикоммуникативно-синтаксического устройства текста, а особенности порядка слов в русском языке отражают определенную стилистическуюокраску текста (О.А. Крылова). Зарубежные лингвисты предпочитают писать о региональных, социальных, профессиональных разновидностях(Д. Кристал) и т.д.
• [3] Simpson Р. Stylistycs. London. 2006.
• [4] Д. Кристал убежден, хотя это идет несколько вразрез с популярнымитенденциями в лингвистике последнего времени, что «техника лингвистического анализа, развитая и утвердившаяся в этом столетии, прежде всего,должна быть направлена на рассмотрение отдельных характеристик структуры предложения, нежели на более широкие структуры в масштабе текста или дискурса» (пер. наш - Л.Л.)- - Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of Language. Cambridge, 2000. P. 71.
• [5] Pope R. Textual Intervention. London, 1995. P. 1-2.
• [6] Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.
• [7] Цит. по: Новиков Л.А. Избранные груды. Эстетические аспекты языка.MISCELLANEA. Т.2, М„ 2001. С. 39.
• [8] Fowler R. Linguistic Criticism. Oxford, 1996. P. 25.
• [9] Fowler R., Hodge B., Kress G., Trew T. Language and control. London etc.,1979.
• [10] Цит. по Simpson Р. Stylistics. London and New York, 2006. P. 151.