Оценка современного состояния интеграционных процессов в АТР в страновом и отраслевом аспектах

Кластерный анализ стран Азиатско-Тихоокеанского региона

Оценим современное состояние интеграционных процессов в АТР в становом и отраслевом аспектах, чтобы на следующем этапе выявить сравнительные преимущества национальных экономик потенциальных партнеров РФ по интеграции и определить наиболее перспективные точки соприкосновения субъектов РФ и стран АТР в отраслевых рынках АТР.

В контексте изучения проблем интеграционного встраивания российской экономики в отраслевые рынки стран АТР мы проведем кластерный анализ стран и выявим особенности предпосылок интеграционных процессов. Проанализируем объем взаимной торговли между странами (на потоках импорта и экспорта) и проанализируем товарные рынки и отраслевую специализацию. Оценим конъюнктурные факторы, влияющие на интеграционные процессы на наиболее перспективных рынках (рыбы и морепродуктов, пассажирских авиаперевозок, делового круглого леса и др.) и исследуем факторы, влияющие на формирование потенциала межстрановой интеграции на этих рынках.

Термин «экономическая интеграция» возник в 30-е годы XX века в работах немецких и шведских экономистов. Однако, по оценке известного американского экономиста Ф.Махлупа термин «интеграция» появился не ранее 1942 г. , но довольно быстро вошел в обиход и стал применяться к самым различным аспектам международных экономических отношений (МЭО).

Серьезным толчком к развитию МЭИ стало создание новой архитектуры мировой экономики после Второй мировой войны - сложной, многослойной полисистемой взаимозависимости стран и регионов. Б. Баласс впервые ввел двоякий взгляд на интеграцию - как на процесс и на состояние^{[1] [2]}.

Теоретики неолиберального толка отдавали приоритет «негативной интеграции», т.е. устранению межстрановых хозяйственных барьеров (особенно торговых и валютных). Ученые неолиберального толка (Дж.Вайнер, Дж.Мид, В.Репке, Т.Сцитовски и др.) в качестве главной экономической причины, объективно обусловливающей необходимость интеграции, выделяли противоречие между потребностями свободного международного обмена, детерминирующего рост объема рынков, ВВП и доходов населения интегрирующихся стран, и существовавшей тогда системой протекционистских дискриминационный барьеров на пути такого обмена. От устранения такого рода препон в ходе формирования таможенных и экономических союзов непременно останутся в выигрыше все участники такого рода интеграционных блоков, которые будут располагать значительно расширившимися рынками и хозяйственными территориями. В.Репке рассматривал интегра- цию как некое статическое состояние . При этом теоретики данного направления сводили МЭИ преимущественно к сфере торговли (зона свободной торговли, таможенный союз), т.е. усматривали ее объект в виде рыночных отношений, преимущественно на микроэкономическом (фирменном) уровне хозяйствующих субъектов. Баласс доказывает необходимость рассматривать интеграцию не только как некое достигнутое состояние, но и как динамический процесс^{[3] [4] [5]}.

В дальнейшем такой двуединый подход стал общепринятым в западной литературе по теории МЭИ. Так, немецкий экономист Х.Кастен в этой связи пишет: «Следовательно, интеграция означает преодоление национально-государственных границ путем соединения отдельных народных хозяйств в едином экономическом пространстве»^[6].

Дирижисты отдавали предпочтение «позитивной интеграции», они в отличие от неолибералов усматривали объект МЭИ в межгосударственных отношениях, национальной и наднациональной внутри- экономической и внешнеэкономической политике в рамках интеграционных группировками. Первопроходцем в теоретическом обосновании такой концепции следует считать известного голландского экономиста Я.Тинбергена^{[7] [8]}.

«Дирижисты» (Ф.Вейер, П.Стритен, С.Харрис и др.) делали акцент в устранении более весомого, на их взгляд, несоответствия между преобладавшей в то время неокейнсианской внутриэкономической политикой стимулирования роста и занятости, с одной стороны, и состоянием международных экономических отношений. С.Харрис в этой связи подчеркивал, что мероприятия, проводимые правительствами в рамках такой политики, порождают «конфликт между обеспечением национальной политики занятости и роста и поддержанием международного равновесия», который преодолим на пути экономической ин-

g

теграции . Отсюда «дирижистами» выводится объективная потребность не только в устранении национальных хозяйственных барьеров на пути международной миграции факторов и результатов производства, но и в интеграции экономических политик государств, формировании межгосударственных и особенно наднациональных органов экономического регулирования в создаваемых интеграционных блоках^[9].

Теоретики обоих направлений предложили множество схем классификации форм МЭИ. Наибольшее распространение на Западе получила схема Б. Баласса, опубликованная в 1961 г. в его широко известной работе «Теория экономической интеграции». Согласно классической категоризации Б. Баласса (1961 г.), имеется пять разных типов экономической интеграции: свободная торговая зона, таможенный союз, общий рынок, экономический союз и полная экономическая интеграция.

Важное место в теориях МЭИ всегда отводилось и принадлежит ныне проблематике взаимосвязи экономики и политики, сочетания национально-государственного (федералистского), межгосударственного и наднационального начал в формировании и эволюции интеграционных объединений. По этой проблематике в теориях западноевропейской интеграции с середины прошлого века прослеживается борьба двух школ, представителей которых принято, с известной степенью условности, называть «функционалистами» (у его истоков стояли Д. Митрани^[10] и позднее Эрнст Б. Хаас^[11] и «федералистами» А. Спинелли^[12] и С. Пистоне^[13].

Неоинституционализм или неоинституционалистская теория режима, связываемая с именами Р. Коэна, Ф. Риттбергера и другими^[14], утверждает, что для сотрудничества необходимы институты, само существование которых изменит расчёты государственных затрат и результатов. Согласно этой теории, институты превращаются в некие школы сотрудничества.

Для нашего исследования значимыми являются прикладные аспекты теорий МЭИ. В середине XX века заметный вклад в их исследование внесли французский экономист М. Бийо, опубликовавший в 1950 г. статью «Таможенные союзы и национальные интересы»^[15], и американский теоретик международной торговли Дж. Вайнер, один из основоположников теории таможенных союзов, издавший в том же году книгу «Последствия таможенного союза». В этой книге Дж. Вайнер показал, что наличие торговых и прочих национальных экономических барьеров привело к кризису в сфере международной экономики и политики, к неэффективному использованию ресурсов в замкнутом экономическом пространстве, что можно и необходимо преодолеть посредством создания зон и союзов, обеспечивающих свободный экономический обмен. Обе эти публикации инициировали целый поток исследований различных стимулов для создания и экономических эффектов зон свободной торговли и таможенных союзов.

Так, Дж.Вайнер^[16] впервые четко сформулировал положение о потокообразующих (trade-creation) и потокоотклоняющих (trade-diversion) эффектах объединения двух или нескольких национальных рынков в таможенный союз, способствующего как результирующая тех и других эффектов, росту ВВП и благосостояния во всех странах-членах такого рода интеграционной группировки. По его мнению, снятие барьеров увеличивает выигрыш от торговли в том случае, если импорт из страны- партнера замещает менее эффективных (имеющих большие издержки) внутренних поставщиков, результатом чего является эффект создания.

Р.Липси (1957 г.) и И.Багуати (1997 г.)^{[17] [18]} доказали, что в ряде случаев результатом создания таможенных союзов, в которых преобладают товароотклоняющие эффекты, может быть рост благосостояния. Р.Кемп, В.Ван (1976 г.) и С.Охайяма (1972 г.), в свою очередь, установили, что если при создании таможенного союза между странами тариф определен таким образом, что внешнеторговые потоки сохранены на исходном уровне, то торговое соглашение подобного рода будет способствовать росту благосостояния стран, входящих в объединение. Данный факт нашел подтверждение в исследовании А. Панагария (1999 г.) , проведенном для случая создания крупного таможенного союза с внешним тарифом, при котором торговый оборот остается на прежнем уровне. П.Кругман, считает, что страны, входящие в региональный торговый блок, являются так называемыми «естественными партнерами», в результате чего они, вероятнее всего, выиграют от участия в данном соглашении и их выигрыш будет тем больше, чем выше их доля на внутреннем региональном рынке^[19].

Теоретико-методологический анализ позволяет сделать заключение, что трактовать экономическую интеграцию только в общефилософском ключе не совсем корректно. Необходимо, как уже отмечалось, соединить общефилософский, общенаучный и экономический подходы.

Россия - государство, уникальное по своему геополитическому положению. Две трети территории нашей страны приходится на Азию, с которой нас объединяют неделимые интересы безопасности и социально-экономического прогресса. Это объективно ставит Азиатско- Тихоокеанский регион на одно из ключевых мест в шкале российских внешнеполитических приоритетов. Как и любой другой вектор нашей внешней политики, ее азиатский вектор самоценен, поскольку отражает реальные национальные интересы страны в этом регионе.

По оценке многих специалистов, XXI век - время новых возможностей для АТР. Это объясняется, во-первых, огромным ресурсным потенциалом региона; во-вторых, повышенной степенью динамизма и экономической взаимозависимости образующих его стран; в- третьих, ключевым положением стран региона в новом витке научно- технического прогресса и системе мировой экономики.

По мнению многих полновесному участию России в делах АТР, ее разносторонней интеграции в систему мирохозяйственных связей нет альтернативы.

Как ни парадоксально, но единого мнения по вопросу какие страны нужно включать в АТР нет. Разброс мнений относительно стран, входящих в регион, достаточно велик - от 12 до 61. В связи с этим, тяжело подсчитать экономический потенциал Азиатско- Тихоокеанского региона, который складывается из многих показателей, таких как ВВП, объем торговли, обеспеченность различными видами ресурсов и т.д. Сложности с определением границ региона возникают в основном по двум причинам. Во-первых, границы АТР во многом условны, и трудность их определения заключается в том, что до сих пор обширный Азиатско-Тихоокеанский регион переживает этап становления во всех измерениях: экономическом, политическом, социальном, культурно-цивилизованном. Во-вторых, определение границ АТР зависит от целей исследования, от методологического подхода, применяемого конкретным автором к выделению участков региона.

Логика самого названия АТР, предполагает включение в него только азиатских стран, имеющих выход к Тихому океану. В этом смысле АТР должен совпадать с понятием Азиатского полукольца - восточной половины Тихоокеанского кольца. Однако, как свидетельствуют многочисленные исследования, зарубежные и отечественные авторы, как само собой разумеющееся, включают в АТР неазиатские государства: США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию или же азиатские, но «нетихоокеанские» страны - Монголию, Афганистан, Непал, Пакистан и другие. Для обоснования своего мнения исследователи используют не только географические критерии, но и многие другие экономические, политические, культурные, идеологические, цивилизационные и т.д. В соответствии с ними, границы Азиатско- Тихоокеанского региона, как такового, неизбежно расширяются.

При определении АТР с географической точки зрения, существенным является фактор географической близости стран. В Азиатско- Тихоокеанском регионе, расстояние между государствами и территориями может варьироваться от 7 миль до 5000. В связи с этим фактором, между учеными существуют разногласия по поводу того, какие страны относить к региону. Так, некоторые эксперты говорят об АТР как регионе, который состоит из стран Северо-Восточной Азии (СВА), Юго- Восточной Азии (ЮВА) и Океании (около 20 стран). Другие включают в него только азиатские страны, выходящие на Тихий океан. Третьи учитывают еще и страны Тихоокеанской Латинской Америки и т.д.

Так как, единого мнения по определению АТР нет, а существует лишь условная классификация входящих в него экономик мы включаем в понятие АТР следующие страны: Австралия, Бруней, Вануату, Восточный Тимор, Вьетнам, Гватемала, Гондурас, Гонконг, Индонезия, Камбоджа, Канада, КНР, Колумбия, Коста-Рика, Макао, Малайзия, Маршалловы Острова, Мексика, Микронезия, Науру, Никарагуа, Новая Зеландия, Палау, Панама, Папуа-Новая Гвинея, Перу, Россия, Тайвань, Республика Корея, Сальвадор, Самоа, Сингапур, Соломоновы Острова, Таиланд, Тонга, Тувалу, США, Фиджи, Филиппины, Чили, Эквадор, Япония, Мьянма, Монголия, Непал, Индия, Шри-Ланка, Бангладеш, КНДР, Французская Полинезия.

Следует прежде всего представить себе пространственные масштабы, когда мы говорим о странах входящих в АТР (см. рисунок 1).

Очевидно, что трудно представить, что все эти страны могут априори считаться неким единым организованным сообществом.

Рисунок 1 - Карта стран, входящих в АТР

Следует понимать, что перспективы экономики стран Азиатско- Тихоокеанского региона не однозначны, поэтому обсуждаются многими авторами. Отдельные авторы пишут о том, что восточно-азиатское сообщество — действует не в интересах создания общей восточноазиатской идентичности, а преследует цели отдельно взятых госу- дарств . В разные периоды авторы отмечают низкии уровень экономической интеграции в АТР, из-за отсутствия сильных развитых региональных процессов институционализации. Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) отмечается наиболее успешным среди различных региональных группировок^{[20] [21]}. Для многих наблюдателей АТР является воплощением азиатского регионализма, где интеграция является неэффективной. Отмечается возможность замены формальных процессов институционализации региональной экономической интеграции^[22], как внутри, так и за пределами региона^[23].

История институционализации интеграционных процессов показывает, что значительные усилия были предприняты, чтобы построить сильную институциональную среду для развития региональных экономических отношений в послевоенной Восточной Азии, но эти усилия не увенчались успехом^[24]. Тот факт, что интеграция в АТР приведет к увеличению потенциальной выгоды для страны из-за экономии на масштабе за счет расширения экспортных отраслей^[25], снижению трансакционных издержек между договаривающимися сторонами и уменьшению важности политических переговоров^[26] является предметом многих экономических дискуссий. Ряд авторов отмечают, что трансграничные банковские операции в АТР, которые стали увеличиваться в последнее десятилетие, что можно было бы считать признаком серьезных интеграционных процессов в регионе. Однако это приняло форму потока долларов из США в Европу, а затем в Азиатско- Тихоокеанский регион и обратно в США, через главных посредников - европейские банки^{[27] [28]}. Однако после кризиса, Европейские банки откро- венно сдерживают работу банков из АТР .

Для крепких интеграционных процессов необходимы, так называемые первичные факторы, - исторически сложившиеся торговые отношения, размеры стран, покупательная способность, на основании которых складываются крепкие торговые союзы. За последнее десятилетие произошли серьезные изменения по мотивации интеграционных процессов в ЮВА и СВА.

Темпы экономического развития и бурный экономический рост в странах Азиатско-Тихоокеанского региона привели к необходимости создания эффективных межрегиональных интеграционных группировок (АТЭС, АСЕАН, АзБР, СААРК, ЭСКАТО, АСЕМ, АРФ). Однако успех функционирования существующих на сегодняшний день организаций можно поставить под вопрос. Во-первых, анализ показал, что заявленные цели не были достигнуты в полной мере ни одной из организаций. Более того, если социальные, политические и культурные сферы были задействованы в значительной мере, то в экономической сфере наблюдается наименьшее сотрудничество.

На сегодняшний день институты международного сотрудничества служат базой для выработки теоретических решений и стратегий по сотрудничеству государств. Однако в регионе нет организаций, осуществляющих эффективную и своевременную практическую реализацию проектов, принятых существующими институтами. Зачастую организации рассматриваются как сферы для усиления политического влияния, а не для получения экономического эффекта.

Для понимания «близости» экономик стран АТР проведем кластерный анализ (исходные данные представлены в приложении А, таблицы А.1-А.2). Многомерная группировка стран АТР проводилась с использованием пакета SPSSVersion 19.0 по иерархической схеме методом Варда (Ward'smethod), критерием объединения, в котором является метрика города (City-block (Manhattan) distances).

Перед кластеризацией стран АТР было проведено нормирование набора показателей, по которым осуществлялась группировка. Данная процедура необходима, так как все переменные имеют различные шкалы измерения. При нормализации всех переменных, в ходе проведения кластерного анализа, их веса становятся одинаковыми.

В общем случае экономико-математическая постановка задачи сводится к следующему. Пусть, множество N={n_b n₂,...,n_n} обозначает страны АТР, X={xi, х₂,...,Хк} - множество показателей. Для совокупности стран АТР мы располагаем множеством векторов измерений Y={yi, у₂,___,y_q}, которые описывают множество N, т.е. вектор измерений Y представляет собой набор характеристик X для каждой страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Задача кластерного анализа заключается в том, чтобы на основании данных множества Y, разбить множество N на кластеры (однородные экономические зоны) таким образом, чтобы каждая страна АТР принадлежала только одному подмножеству, и чтобы объекты, находящиеся в одном кластере, были сходными, в то время как объекты, принадлежащие разным кластерам, были разнородными.

В процессе кластерного анализа, каждая страна Азиатско- Тихоокеанского региона была представлена вектором в 16-мерном пространстве факторов X:

Xj - ВВП (млрд, долл.);

Х2 -ВВП на душу населения (долл.);

хз - Численность населения (млн. человек);

Х4 - Национальный доход (млн. долл); х₅ - Среднемесячная заработная плата (долл.); х₆ - Доходы (% от ВВП); х₇ - Коэффициент Джини;

х₈ - Объем промышленного производства (млрд, долл.); х₉ - Государственный долг (% от ВВП); хю - Внешнеторговый оборот (млрд, долл.); хп - Объем экспорта (млрд, долл.);

Xj2 - Объем импорта (млрд, долл.);

Xj3 — Национальный доход на душу населения;

хп - Индекс стоимости жизни

Xj5 — Индекс развития человеческого потенциала;

Xj6 - Уровень безработицы (в %).

В общем случае, с помощью системы индикаторов были определены схожие территориальные зоны (рисунок 2).

В кластер А вошли 11 стран АТР: Палау, Самоа, Вануату, Бруней, Маршалловы Острова, Соломоновы Острова, Тонга, Мьянма, Восточный Тимор, Микронезия.

В данном кластере отмечены самые низкие значения основных экономических показателей: наименьшие объемы ВВП и душевого ВВП, показателей национального дохода и, соответственно, душевого НД. Также стоит отметить, что в кластер А вошли страны с наименьшей численностью населения. Как следствие, в странах данной группы низкая численность трудовых ресурсов. Нехватка трудовых ресурсов, низкие значения социально-экономических показателей в определенной мере оказывает негативное влияние на развитии человеческого потенциала.

В кластере В объединились 27 стран Азиатско-Тихоокеанского региона: Малайзия, Мексика, Гондурас, Панама, Чили, Эквадор, Россия, Индонезия, Бангладеш, Индия, Сальвадор, Филиппины, Перу,

Коста-Рика, Шри-Ланка, Никарагуа, Фиджи, Монголия, Колумбия, Макао, Тайвань, Камбоджа, Непал, Вьетнам, Тайланд, Гватемала, Па- пуа-Новая Гвинея.

Однако, более верным будем кластер В разделить на две подгруппы: в первую подгруппу можно отнести: Россия, Индия, Гондурас, Индонезия, Колумбия, Коста-Рика, Малайзия, Мексика, Никарагуа, Панама, Перу, Сальвадор, Фиджи, Филиппины, Чили, Эквадор, Монголия, Шри-Ланка, Бангладеш, Вьетнам. Во вторую подгруппу кластера В можно отнести: Гватемала, Камбоджа, Макао, Папуа-Новая Гвинея, Тайвань, Тайланд, Непал.

Определим основные особенности кластера В. Наибольшие объемы ВВП в 2013 году наблюдались в России, Индии и Мексике, однако, если рассмотреть душевые объемы ВВП, то лидирующие позиции занимают Макао и Тайвань среди стран, входящих в состав кластера В. По объемам национального дохода бесспорными лидерами являются Россия и Индия, однако, по объемам душевого НД Индия уступает ряду стран данной группы. По объемам промышленного производства, внешнеторговому обороту лидирующие позиции занимают Россия, Индия, Индонезия и Мексика.

Что касается социального развития стран, входящих в состав кластера В, то стоит отметить, что наибольшая дифференциация населения по доходам наблюдается в Гондурасе, Колумбии, Коста-Рике, Мексике, Панаме, Перу, Чили, Эквадоре, Шри-Ланке и Папуа-Новая Гвинея. Высокий уровень безработицы отмечен в Колумбии, Коста- Рике, Никарагуа, Фиджи, Филиппинах и Монголии. Значение индекса человеческого развития в странах кластера В выше значения индекса в странах кластера А.

В состав кластера С вошли 9 стран АТР: Китай, США, Гонконг, Республика Корея, Сингапур, Австралия, Новая Зеландия, Канада, Япония. В состав кластера С вошли экономически развитые страны. Значения всех экономических показателей, участвующих в кластерном анализе, в данной группе наблюдались на высоком уровне. В странах данной группы отмечены высокие объемы душевого ВВП и НД, внешнеторгового оборота. Почти во всех странах отмечен низкий уровень безработицы, за исключением США и Канады. Наибольшая поляризация общества на бедных и богатых наблюдалась в Гонконге, Китае и Сингапуре. В странах данного кластера отмечены самые высокие значения индекса развития человеческого потенциала.

Рисунок 2 - Дендограмма распределения стран Азиатско-Тихоокеанского региона в однородные группы

В кластерном анализе не участвовали три страны АТР: Французская Полинезия, КНДР, Науру в виду отсутствия данных практически по всем показателям. Таким образом, мы видим крайнюю разрозненность развития стран АТР. Как видно из-за характеристик стран АТР нельзя назвать целостным регионом, наблюдаются различия в уровнях экономического потенциала, обеспеченности природными ресурсами, численности населения, культурных, религиозных и прочих традициях. Еще пройдет не мало времени, прежде чем АТР можно будет идентифицировать как регион по схожести всех признаков, потому что культурные особенности хоть постепенно и размываются ввиду смешения наций, но этот процесс происходит медленно и займет не одно тысячелетие. Если говорить о политическом и экономическом критериях определения региона, то здесь тоже имеют место существенные различия между странами как в политических режимах, так и в уровне экономического развития. Пока только удается обозначить АТР согласно географическим и институциональным признакам, потому что расположение стран на карте и наличие организаций в регионе является объективной реальностью, которую не составляет больших трудностей систематизировать.

• [1] см. Machlup, F. A. History of Thought on Economic Integration / F. A. Machlup. -NY: Columbia Univ Pr, 1977. - 323 p.
• [2] cm. Balassa, B. The Theory of Economic Integration / B. Balassa. -London: GeorgeAllen & Unwin, Ltd., 1962. - 304 p.
• [3] см. Meade, J. Problems of Economic Union / J. Meade. - London: George Allen &Unwin, Ltd., 1953. - 102 p.; Meade, J. The Theory of Custom Unions / J. Meade. - Amsterdam: North-Holland, 1955. - 121 p.; Ropke, W. International Order and EconomicIntegration / W. Ropke. - Dordrecht: D. Reidel Publishing Company, 1959. - 225 p.;Scitovsky, T. Economic theory and Western European integration / T. Scitovsky. -Stanford: Stanford University Press, 1958. -153 p.; Viner, J. The Custom Unions Issue /J. Viner. - New York: The Carnegie Endowment for International Peace, 1950. - 221 p.
• [4] cm. Ropke, W. International Order and Economic Integration / W. Ropke. - Dordrecht:D. Reidel Publishing Company, 1959. - 225 p.
• [5] Balassa, B. The Theory of Economic Integration / B. Balassa. -London: George Allen
• [6] Unwin, Ltd., 1962. - 304 p. 6 Kasten, H. Die europaische Wirtschaftsintegration: Grundlagen / H. Kasten. - Mun-chen: Fink, 1978. - 130 p.
• [7] см. Tinbergen, J. International Economic Integration / J. Tinbergen. - Amsterdam:Elsevier, 1954. - 122 p.
• [8] cm. Harris, S. E. International and Interregional Economics / S. E. Harris. - New York:McGraw Hill, 1957. -564 p.
• [9] cm. Streeten, P. Economic Integration, Aspects and Problems / P. Streeten. - Leyden:A. W. Sythoff, 1964. - 176 p.; Weiler, J. L'economie internationale depuis 1950 / J.Weiler. - Paris: PUF, 1965. - 350 p.
• [10] см. Mitrany, D. The Functional Theory of Politics / D. Mitrany. - London: Robertson,1975,- 294 p.; Mitrany, D. Working Peace System / D. Mitrany. - Chicago: QuadrangleBooks, 1966. - 221 p.
• [11] Haas, E. B. The Uniting of Europe: Political, Social and Economic Forces, 1950-1957/ E. B. Haas. - Ann Arbor: UMI Books on Demand, 1996. - 552 p Спинелли, А. [Электронный ресурс]. - URL:
• [12] http://www.innovativ.co.uk/ventotene/federalisin/ federalism.htm (дата обращения:03.11.2014) Пистоне, С. [Электронный ресурс]. - URL:
• [13] http://www.dsp.unito.it/docenti/pistone.html (дата обращения: 03.11.2014)
• [14] см. Rittberger, V. Regime Theory and InternationalRelations/ V. Rittberger, P.Mayer.- Oxford: ClarendonPress, 1993. - 249 p.; Rittberger, V. Theories of International Regimes/ V. Rittberger. - Cambridge: CambridgeUniversityPress, 1997. - 248 p.
• [15] Byeau, M. Unions douanieres el donnees nationales / M. Byeau // Economicappliquee. - 1950. - Vol. 3. - P. 121-157.
• [16] Viner, J. The Custom Unions Issue / J. Viner. - New York: The Carnegie Endowmentfor International Peace, 1950. - 221 p.
• [17] 1 Bhagwati I. Decentralized income redistribution and immigration.- 1997. -EuropeanEconomic Review 40. P. 187-217.
• [18] Panagariya, A. Preferential Trade Liberalization: the Traditional Theory and NewDevelopments / A. Panagariya // Journal of Economic Literature. - 2000. - Vol. 38,№2.-P. 287-331.
• [19] Krugman, P. Is Bilateralism Bad? / P. Krugman. - Cambridge: NBER WorkingPapers, 1989. - 128 p.
• [20] Jones, D. М. Making process, not progress: ASEAN and the evolving East Asian regional order [Text] / D.M. Jones, M. L.R. Smith // International Security. - 2007. - Vol.32. -No.l.- P.148-184.
• [21] cm. Higgott, R. The Pacific and Beyond: APEC, ASEM and Regional Economic Management [Text] / R. Higgott // Economic Dynamism in the Asia-Pacific: The Growth ofIntegration and Competitiveness / G. Thompson. - London: Routledge, 1998. - P. 335—355; Aggarwal, V. K. APEC as an International Institution [Text] / V. K. Aggarwal //APEC: Its Challenges and Tasks in the 21st Century /1. Yamazawa. - New York: Rout-ledge, 2000. - P. 298-324; Aggarwal, V. K. Undermining the WTO: The Case againstOpen Sectoralism [Text] / V. K. Aggarwal, J. Ravenhill // Asia-Pacific Issues. - 2001. -No.50. - URL: http://www.eastwestcenter.org/sites/default/files/private/api050.pdf (Accessed: 13.12.2013)
• [22] cm. Ernst, D. Partners for the China Circle? The Asian Production Networks of Japanese Electronics Firms [Text] / D. Ernst. - Berkeley: BRIE Working Paper 91, 1997. -URL: http://brie.berkeley.edu/publications/wp%2091.pdf (Accessed: 12.12.2014); En-camation, D. J. Asia and the Global Operations of Multinational Corporations [Text] /D.J. Encamation // Japanese Multinationals in Asia: Regional Operations in ComparativePerspective / D. J. Encarnation. - New York: Oxford University Press, 1999. - P. 3-13.
• [23] Dent, C. Networking the Region? The Emergence and Impact of Asia-Pacific BilateralFree Trade Agreements [Text] / C. Dent // The Pacific Review. - 2003. -Vol. 16. - No.l.-P.1-28.
• [24] Calder, К. Regionalism and Critical Junctures: Explaining the «Organization Gap» inNortheast Asia [Text] / K. Calder, M. Ye // The Journal of East Asian Studies. - 2004. -Vol. 4(2).-P.191-226.
• [25] cm. Milner, H. Industries, Governments, and Regional Trade Blocs / H. Milner // The Political Economy of Regionalism [Text] / E. Mansfield, H. Milner. - New York: Columbia University Press, 1997. - 327 p.; Chase, K. A. Economic interests and regionaltrading arrangements: the case of NAFTA [Text] / K. A. Chase // International Organization. - 2003. - Vol. 57. - No. 1. - P.137-174; Aggarwal, V. K. Undermining the WTO:The Case against Open Sectoralism [Text] / V. K. Aggarwal, J. Ravenhill // Asia-PacificIssues. - 2001. - No.50. - URL: http://www.eastwestcenter.org/sites/default/files/private/api050.pdf (Accessed: 13.12.2013)
• [26] Pempel, T. J. Restructuring Regional Ties [Text] / T.J. Pempel // Crisis as Catalyst:Asia's Dynamic Political Economy / A. Macintyre, T. J. Pempel, J. Ravenhill. - Ithaca:Cornell University Press, 2008. - 251 p.
• [27] Avdjiev, S., McCauley, R., Shin, H. S. Breaking free of the triple coincidence in international finance [Text] / S. Avdjiev, R. McCauley, H. S. Shin // BIS Working Papers,forthcoming. - 2015. - P.78-84.
• [28] cm. Chantapacdepong, P., Shim, I. Correlations across Asia-Pacific bond markets andthe impact of capital flow management measures [Text] / P. Chantapacdepong, I. Shim //Pacific-Basin Finance Journal. - 2015. - Vol. 34. - P. 71-101; Remolona, E., Shim, I.The rise of regional banking in Asia and the Pacific [Text] / E. Remolona, I. Shim // BISQuarterly Review. - 2015. - September . - P. 119-134; Bruno, V., Shim I., Shin, H.S.Comparative assessment of macroprudential policies [Text] / V. Bruno, I. Shim, H.S.Shin // BIS Working Papers. - 2015. - Vol. 502. - P.29-37; McCauley, R. De-internationalising global banking? [Text] / R. McCauley // Comparative Economic Studies. - 2014. - symposium article. - P. 1-14.