Идеализация любви

«Любовь часто ошибается, видя в любимом предмете то, чего нет...но иногда только любовь же и открывает в нем прекрасное или великое, которое недоступно наблюдению и

уму»

В.Г.Белинский

(русский критик и публицист, 1811-1848)

Идеализация любви. Любовь идеальная. Есть ли такая на свете? Мы, вы, я задавали себе этот вопрос бессчетное количество раз. И множество людей с начала времен будут делать это, пока существует мир. Отчего? Я думаю, просто очень важно ответить, прежде всего, самому себе, - любовь и идеал, любовь как стремление к идеалу, восприятие любимого как идеал,

- возможная реальность или иллюзия?

Одно из мнений по этому поводу звучит так: «Любовь - это временное помрачение рассудка». Тогда получается, что любовь и ослепление одно и тоже. Но разве это действительно так? Давайте подумаем, порассуждаем.

С одной стороны, в любви неизбежна идеализация, которую Стендаль сравнивал с кристаллизацией. Отламываем мы веточку с зимнего дерева - черную, невзрачную, некрасивую, без листиков и цветочков, ничем не привлекающую взгляд, и опускаем ее в насыщенный раствор соли. Когда через определенное время мы ее вытащим, то увидим прекрасное зрелище - соль из раствора кристаллизовалась на веточке, усыпав ее алмазной шубой. Но по сути своей - это прежняя невзрачная веточка, а сверкающие кристаллы - это наше воображение, сильное желание увидеть долгожданный идеал. Пройдет всего несколько дней и под воздействием естественных причин - света, воздуха, тепла - кристаллики соли облетят и нашему взору предстанет голая, неприкрашенная сущность. Это как сцена, наполненная музыкой, блеском огней и мишуры, на которой происходит захватывающее воображение действие. Потом занавес опускается, и если мы проберемся в закулисье, то увидим только заплеванный, грязный пол, заваленный старыми газетами и окурками. С этой точки зрения идеализация — это ложное и неадекватное восприятие действительности. Поэтому еще в древности любовь сравнивали с опасным психическим заболеванием, лишающим человека возможности правильно мыслить и давать трезвую оценку объекту любви. Если так рассуждать, любовь - не только пограничное состояние психики, но иррациональный выход за границы здравого смысла.

«Любовь зла...», - гласит русская пословица. «Любовь слепа», - говорит английская. Потом, правда, ослепление проходит и человек хватается за голову и восклицает: «Что это было со мной? Как это могло случиться?» Такая идеализация является неотъемлемым свойством страсти (в данном контексте страсть - это вариант яркой, но непродолжительной любви, удар молнии, оставляющей после себя пепелище).

В качестве примера можно привести отношения Сергея Есенина и Айседоры Дункан. С самого начала было ясно, что это абсолютно разные люди, с разными взглядами и интересами. Айседора была значительно старше Есенина, знала не более двадцати русских слов. Есенин же был не силен в английском. Как же они общались? Что могло их объединить? Но в том-то и природа «страсти грубой», что она способна сплотить даже абсолютно разных людей в одно нерасторжимое целое. Но только на время. Потом огонь гаснет, и остаются головешки и пепел. Осенью 1923 года Сергей Есенин, подводя итоги своим отношениям с Айседорой Дункан, с горечью сделал запись в дневнике: «Была страсть, и большая страсть. Целый год это продолжалось. А потом все прошло и ничего не осталось, ничего нет. Когда страсть была, ничего не видел. А теперь! Боже мой, какой я был слепой! Где были мои глаза? Это, верно, всегда так слепнут». Американские исследователи с точностью высчитали время жизни такой страсти: от нескольких минут до трех лет. Через три года все проходит. Но что остается? Иммунитет к этому человеку? К этому чувству? А если не походит?...

Однако интерес к объекту, всегда является ведущим в процессе познания и, следовательно, оно никогда и не бывает бесстрастным, тем более познание одним человеком другого. Своим обликом и поведением люди, по-разному отвечая ценностным критериям, имеющимся у человека, почти всегда вызывают у него определенный эмоциональный отклик, иногда простой и однозначный, чаще - сложный и противоречивый. И чем больше места занимают другие люди в системе ценностей человека, тем активнее процесс познания. Любовь всегда начинается именно с активного, заинтересованного познания другого человека. В актах познания людьми друг друга чувства проявляются, как правило, в форме сопереживания, которое один человек вызывает у другого. Чувства, которые возникают у человека в ходе восприятия другой личности, начинают оказывать воздействие на последующую оценку человеком этой личности. Это и приводит к идеализации. Идеализация тем выше, чем больше оцениваемый человек нравится оценивающему. Правда, идеализация может быть и с отрицательным знаком. Тогда преувеличивают не достоинства, а недостатки. Дальнейшее развитие тесных контактов между людьми может привести к тому, что человек будет с опозданием фиксировать или вообще не замечать изменения во внутреннем мире другого, и строить свое отношение к нему исходя из прежних представлений о нем. В этих случаях наблюдается явление, которое в психологической литературе получило название «эффекта ореола». Любовь Петрарки к Лауре - это классический пример «эффекта ореола», когда мгновенного взгляда хватило на стойкое чувство, длившееся десятилетия.

Однако любовь Петрарки событие довольно давнего времени. А вот пример из современной жизни, произошедшей несколько лет назад с одной моей студенткой. Я тогда преподавал психологию в консерватории. Студенты консерватории отличались от всех остальных моих студентов тем, что они при поступлении сдавали творческий экзамен, были людьми талантливыми. А талантливый человек в чем-то одном, как правило, талантлив во многом. Я тогда собирал материал для этой книги и просил своих студентов вместо рефератов написать мне о каких-нибудь интересных любовных историях. И вот одна из них, кстати, лауреат престижного международного конкурса пианистов, написала о своей безумной любви к молодому актеру театра юного зрителя. Я видел этого парня на сцене. Внешность у него, конечно, была примечательной. Высокий, стройный, с густой шапкой волос, которые можно показывать в любой рекламе шампуней, большие голубые глаза, ямочки на щеках, слегка раздвоенный подбородок. И умная, талантливая и привлекательная девушка, влюбившись в этого красавца, которому в театре охотно доверяли роли рослых стражников или эсесовцев в военных спектаклях, стала вести себя как глупая пэтэушница. Ходила на все спектакли с его участием, выходила на сцену с цветами, дежурила у служебного входа после спектакля. Надеясь, что и с ним произойдет тоже, что и с ней: он заметит ее, заинтересуется и пойдет навстречу. Так продолжалось некоторое время. С нарастающим неуклонно усугублением. И это понятно: страсть, не находившая выхода переполняла ее лишая остатков разума. Апогея ее неразумность достигла, когда она стала по вечерам ездить на своей машине к обшарпанному актерскому общежитию на окраину города и, мечтая, смотреть на окно его комнаты. Потом, занятая по вечерам, стала подъезжать на своей "Оке" по утрам к этому общежитию, чтобы наблюдать, как он, прыгая через три ступеньки, сбегает с порога и направляется на утреннюю репетицию.

И вот, уже как обычно, она дежурит на своей машине невдалеке от порога, сопровождает его до автобусной остановки, видит, как он заскакивает в пустой автобус и аккуратно пристраивается сзади. (Обращаю внимание читателей, что в автобусе кроме нашего героя больше никого не было.) Он стоит на задней площадке, перед ним только большое стекло. Наша влюбленная пристроила свою машинку буквально под этим стеклом задней площадки. И когда она смотрела снизу на благородное, античной лепки, лицо своего кумира, сердце ее наполнилось такой любовью, что от восторга, охватившего ее, она чуть не задохнулась. Широко расставив ноги и крепко схватившись за поручни, он гордо смотрел в серое, сумрачное небо.

- О чем же думает эта возвышенная натура? - пыталась догадаться наша героиня. Наверное, о вечных проблемах, о новой роли в гениальной пьесе Шекспира, о божественной сути искусства.

О чем он думал на самом деле, уже никто никогда не узнает, но тут в его глазах запечатлелась какая-то тревога. С задумчивым выражением он засунул указательный палец правой руки в правую же ноздрю и начал там сладострастно ковыряться. Потом одного пальца стало мало и, используя уже большой палец как рычаг, он пытался выковырять из носа нечто весьма значительное.

Судорожно вцепившись в руль, девушка с ужасом смотрела снизу на все эти манипуляции.

И тут его лицо озарилось блаженной улыбкой, и он радостно вытащил из носа большую зеленую козюлю. Потом он накрутил соплю на палец и, приоткрыв рот, стал внимательно ее изучать. Когда же он, наконец, решительно засунул палец в рот и проглотил выше обозначенную козюлю, нашу героиню вырвало от отвращения. Она резко затормозила, ударившись грудью о руль и чудом не сломав себе ребра. Остановившись, она обнаружила, что вся ее огромная любовь, нерастраченная страсть и готовность к чуду куда-то испарились. Любовь закончилась, как будто ее и не было.

Самое интересное, что, когда эту историю мы обсуждали на семинарском занятии на тему "Эмоциональный мир личности", нашу, теперь уже бывшую влюбленную, в группе никто не поддержал. Ей было сказано, что она и не любила его по-настоящему, придумала себе идеального героя, обожествила, а живого, реального человека не видела и, видимо, он, живой и реальный, ей и не был нужен, поскольку не любви она хотела, а игры в любовь.

"Это только боги в носу не ковыряются, а живые люди делают это постоянно. Тем более, когда этого никто не видит. Ковыряние в носу, как и почесывание в каком-нибудь другом месте еще не характеризует его как личность. Это по улице стыдно ходить голым, а в бане глупо сидеть одетым" и прочее. А одна девушка сказала так: "Вот если бы он втайне от всех сделал что-нибудь другое, тогда нам было бы все понятно. Представьте, что он добежал до остановки, а там сидит голодный котенок или брошенный щенок. А он, оглянувшись по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, со всего маху ударил бы котенка ногой так, что тот, жалобно мяукнув, перелетел через дорогу. Вот тогда всем стало бы ясно, что такого жестокого человека любить никак нельзя».

Так что же в этой истории было на самом деле? Обожествление, любовь или игра в нее, или жажда любви? Наверно на этот вопрос достоверно никто ответить не сможет. И, вероятно, это и не нужно, потому что, как это ни назвать, на самом деле, я думаю, это была возможность любви. Любое доброе чувство - это возможность любви, ее предчувствие.

Да, обожествление самого обыкновенного человека - это нереальный взгляд на него. Но сказать, что любовь - это нереальный взгляд на человека, и поставить на этом точку - значит не сказать о любви самого главного. Ведь как мы уже убедились, это такое специфическое состояние психики, которое способно творить «новую реальность». Попадая в пограничное психическое состояние, человек получает уникальную возможность «видеть другого насквозь», обретает способность узнать (узреть) то, что скрыто порой очень глубоко, что недоступно постороннему и равнодушному взгляду, что заложено в другом человеке только как потенциальная возможность. В обычном состоянии нам недоступен внутренний тайный мир другой личности. А ведь зачастую именно этот укрытый от посторонних уголок сознания и составляет главное в личности, ее специфику, то, что отличает человека от других.

Пожалуй, только любимый человек приоткрывает любящему завесу тайны над божественной сутью своей души. Любовь - это познание сущности другого, как огромной, бесконечной, вечной, неповторимой и неисчерпаемой человеческой вселенной. Только любящий человек способен осознать уникальность и громадную ценность другого человека. Но это еще не все. Увидеть скрытую потенциальную возможность - это одно, а создать условия для ее реализации - совсем другое. В этом смысле любовь можно сравнить с материнством. Любящий не только вынашивает в себе потенциально лучшие стороны души другого человека, как мать вынашивает ребенка у себя под сердцем, но, как и мать, может способствовать новому рождению личности (то есть содействовать ее обновлению, улучшению, раскрытию, самоактуализации).

Кусок угля от алмаза отличается не химическим составом, а только структурой. Значит, в каждом куске угля потенциально содержится возможность его превращения в алмаз. Нужны только определенные условия: огромное давление и огромная температура. Любому химику все это известно. Но вы представьте, какой нужен талант понимания, чтобы обычному человеку в черном куске угля разглядеть сверкающий бриллиант. И не только увидеть, но и силой своего чувства способствовать его появлению. Недаром кавказская пословица гласит, что хорошая жена из плохого мужа сделает среднего, из среднего - хорошего, а хорошего прославит на весь мир. А русская ставит идеализацию во главу угла: «У хорошей жены (см.любящей) - муж всегда герой».

В этих пословицах две противоположные стороны любви (нереальный взгляд на человека и взгляд, создающий новую человеческую реальность) сходятся, потому что любовь начинается с идеализации. Идеализация - это не нереальный (то есть неправильный) взгляд на человека, а скорее его особое видение. В большинстве определений любви в качестве одного из ее признаков выделяется склонность к идеализации партнера, к переоценке присущих ему положительных качеств и частичном игнорировании отрицательных. Такая же особенность наблюдается и в других эмоциональных отношениях, например, дружеских.

Иногда идеализация рассматривается как защитный механизм — приукрашивание, «лакировка действительности». Это характерно, прежде всего, для очень молодых, эмоционально еще незрелых, неопытных людей. Юноша (или девушка), знакомый с любовью только по книгам, подозревает, что его любовь как-то «не тянет» на книжно-киношный эталон, по этому поводу немножко комплексует и начинает бессознательно подтягивать партнера до высот идеала, приписывать реальному человеку идеальные черты. Следовательно, любовь взрослых, зрелых людей не нуждается в завышении партнера и они воспринимают друг друга более адекватно.

В то же время, идеализацию недостаточно рассматривать просто как нарушение в системе межличностного восприятия. Надо отличать неадекватность восприятия тех или иных черт партнера, с одной стороны, и отношение к этим качествам, то есть оценку их как важных или несущественных в структуре личности партнера, терпимых или нетерпимых, временных или неотъемлемо ему присущих - с другой.

Идеализацию можно воспринимать и как иное, более позитивное отношение к адекватно воспринимаемым свойствам другого человека, что играет существенную роль в жизни индивида и в функционировании пары как целого. По мнению Т. Райка, у человека есть три возможные реакции на осознание собственных несовершенств: 1), закрыть на них глаза; 2), влюбиться в идеал; 3), возненавидеть идеал.

Способность к восхищению другим человеком, которая составляет важный компонент способности к любви вообще, помогает человеку идти по второму из этих путей, что является наиболее продуктивной из возможных реакций.

Интересно, что в дружеских отношениях именно ожидание завышенной оценки себя обозначается молодыми людьми как понимание, которое и отличает дружбу от других типов отношений. Практика показывает, что идеализация партнера свойственна людям с более высоким уровнем развития.

Идеализация может выступать и важным фактором формирования отношений. Повышение «ценности» партнера в глазах субъекта служит дополнительным стимулом преодоления трудностей, которые неизбежно возникают в процессе общения.

Значит, способность к идеализации является непременным условием личностного роста.

Идеализация способствует и оптимизации отношений в паре, вселяя в партнеров уверенность в отношении к ним другого человека и повышая их уровень самопринятия. Можно предположить, что любовные переживания являются не помехой, а необходимым условием высокого личностного развития.

Психологами установлено, что связь между склонностью к любви и личностными характеристиками опосредуется представлениями людей о желательных и соответствующих их полу, возрасту и другим параметрам формах поведения. Высокая самооценка сочетается с высокоинтенсивным романтическим поведением у мужчины и с низкоинтенсивным - у женщин. Это можно объяснить тем, что нормативный образ «настоящего мужчины» требует значительно большей романтической активности, чем вообще менее определенный стереотип «настоящей женщины».

Но если что такое «настоящий мужчина» более-менее понятно: умный, мужественный, благородный, сексуальный и с чувством юмора, то с «настоящей женщиной» ситуация более неопределенна. Например, распространенным во многих культурах является понятие «порядочная женщина», которое приравнивается к понятию «женщина настоящая» и предполагает неприступное поведение с мужчинами. Насколько такое поведение вредно для личной жизни объяснять не надо. Однако давайте посмотрим на это несколько с другой стороны. Ведь довольно распространенной является ситуация, когда за неприступностью скрывается бессердечие или то, что в сексологии именуется фригидностью. Правилом поведения светской женщины в интимной ситуации и была имитация фригидности: «леди не двигается». Такой идеал поведения женщины требовал совершенно противоположного поведения со стороны мужчины - то есть активности и целеустремленного натиска. Нужно было завоевать даму в бою, прыгнуть верхом на коне до ее окошка в высокой башне, освободить из плена у Кощея Бессмертного, достать для нее нечто уникальное и невообразимое и т.д. А ей оставалось, в ответ на все эти подвиги, только улыбнуться снисходительной улыбкой или же сохранить неприступное молчание. Вспомним, как реагировала прелестная Наина, героиня «Руслана и Людмилы», на все старания незадачливого поклонника. Ее духовная родственница, героиня французской народной сказки «Выклеванное сердце», оказалась еще более сурово наказанной. Эта сказка заслуживает того, чтобы привести ее здесь целиком, так как в ней очень ярко представлен тип отношений «мужчина - субъект - женщина - объект» (в его трагическом варианте).

Раз вечером во время карнавала влюбленный рыцарь спросил у своей дамы:

• - Прекрасная, когда же вы полюбите меня?
• - Я полюблю вас, если вы достанете мне Золотой Цветок, тот, что поет на восходе солнца.
• - Прощайте, прекрасная! Ждите меня вечером в день святого Филиппа на пороге вашего дома.

В день святого Филиппа вечером красавица ждала влюбленного рыцаря на пороге своего дома.

• - Здравствуйте, прекрасная! Вот я и принес вам Золотой цветок. Тот, что поет на восходе солнца. Скажите же, что вы меня любите.
• - Рыцарь, я люблю вас. Но, боже, как вы бледны!
• - Дивно ли, что я бледен? Сто черных волков стерегли Золотой Цветок, что поет на восходе солнца. Они так терзали меня, что я потерял половину своей крови. Прекрасная, скажите мне, когда же мы, обручимся?
• - Рыцарь, мы, обручимся, когда вы достанете мне Голубую Птицу, говорящую птицу, которая рассуждает обо всем как человек.
• - Прощайте, прекрасная. Ждите меня вечером в день святого Роха на пороге вашего дома.

В день святого Роха красавица ожидала рыцаря на пороге своего

дома.

• - Здравствуйте, прекрасная! Вот вам Голубая Птица, говорящая птица, которая рассуждает обо всем как любой христианин. Скажите же мне, когда мы обвенчаемся?
• - Рыцарь, мы обвенчаемся, когда вы найдете орлиного царя и принесете его мне пленником в железной клетке. Боже, рыцарь, как вы печальны!
• - Печален? Я печален недаром, у меня на то есть причины. Голубая Птица, говорящая птица, которая рассуждает как человек, сказала, что вы не любите меня.
• - Голубая птица, ты солгала! За ото я тебя сейчас велю ощипать и изжарить живой.
• - Прощайте, прекрасная! Ждите меня вечером в день святого Луки на пороге вашего дома.

Вечером в день святого Луки красавица ждала на пороге своего

дома.

• - Мать, мать, мой рыцарь не вернулся!
• - Садись за стол, дочь моя. Твой милый придет во время ужина. После ужина красавица снова вышла на порог.
• - Мать, мать, не идет мой рыцарь!
• - Ложись спать, дочь моя. Твой милый вернется завтра утром. Красавица легла в постель. Но в полночь она тихонько встала и

вышла на порог встречать своего рыцаря.

• - Здравствуйте, прекрасная! Орлиный царь сильнее меня. Быть может, кто-нибудь другой сумеет принести вам его в железной клетке.
• - Рыцарь, что за красная дыра зияет у вас в груди!
• - Красавица, здесь было мое сердце. Орлиный царь выклевал его. Мы не будем мужем и женой никогда, никогда.

И рыцарь скрылся во мраке ночи. А красавица на другой день постриглась в монастыре кармелиток и до самой смерти не снимала черного монашеского покрывала.

Трагизм этой, в общем-то, не детской сказки как раз и состоит в предельной противоположности характеров и поведения героев. Бесконечно преданный и бесконечно уязвимый в своей любви рыцарь - воплощение безрассудного мужества и благородства. Как он, при всем своем мужестве, беззащитен перед слабым и капризным созданием, в рабстве у которого оказался! И она, героиня, тоже не менее трагическая фигура - наделенная детским эгоизмом и бессердечной наивностью,

играющая чужой жизнью и своей собственной неосознанной любовью, резко и запоздало взрослеющая...

Когда господствует такое строгое разделение ролей, когда вся духовная активность в любви принадлежит мужчине, а женщина только ее потребляет, любовь не становится совместным творческом. А последнее есть необходимое условие ее глубины и взаимности.

А вот мнение одной девушки об этой сказке. "После прочтения сказки я спросила себя, а нравится тебе этот мужчина. Господи, ну, конечно же, должен. Ведь посмотрите, как он ее любит. Отправился куда-то за тридевять земель искать небывалые вещи. Потерял здоровье и, в конце концов, жизнь. Когда я была маленькая, меня восхищало такое поведение. Но сейчас - нет.

Почему он не смог остановиться, что за раболепие, куда девалось его мужественность, сила, почему он не смог заставить ее полюбить себя, почему подумал, что она только при таких условиях обратит на него внимание. Очень грустно смотреть на мужчин, которые следуют по пятам за своей девушкой. Божё, они так влюблены, ну так влюблены, что не могут и рта раскрыть. А может надо просто рассмеяться ей в лицо? Может, именно эта черта его характера, его понурый вид, ожидание прогонит или оставит, боязнь разозлить ее, может, все это вместе ей и не нравилось. Действительно, надо научиться искусству любви. Не знаю, замолила ли она свои грехи, но поступила она жестоко, во-первых, не по-женски, во-вторых, и не логично, в-третьих.

Я была уверена, что любой женщине приятно видеть рядом с собой воздыхателя и причем, как видно из сказки, любовь все-таки была. То есть она его ждала, а раз ждала - значит думала о нем, а раз думала, ну тогда само собой напрашивается, что, по крайней мере, привязанность была. И уж тем более, такой конец. Просто так не уходят в монастырь. Значит, она или поняла, что любила, или почувствовала себя страшно виновной. И опять вопрос, почему понимаешь все тогда, когда это уже никому не нужно и не требуется. Ведь могла бы понять после первого раза, ну даже после второго. У меня есть недостаток, я часто иронизирую. Может, эта сказка построена на символах, а я восприняла, как конкретную ситуацию».

Итак, идеализация не противоречит знанию. Знание влюбленным объекта своей любви - это действительно другое и, может быть, более точное знание. Но только немногие способны на такое «более точное знание» о любимом (своеобразное постижение, озарение). Только талант любви подводит к инсайту - внезапному и не выводимому из прошлого опыта пониманию подлинной (внутренней) сущности другого человека. Так как большинство людей вообще лишено каких бы то ни было ярко выраженных талантов, то для них идеализация - это не только не более точное знание, а вообще полное непонимание (незнание) и человека, и сложившейся ситуации. Поэтому чаще всего то, что мы называем любовью, является общераспространенной иллюзией восприятия.

Напомним читателю наше определение понятия «любовь». Любовь - это создание целостного образа, который человек делает своей внутренней сущностью. Причем наличие в сознании такого оформленного идеального образа женщины (потенциально любимой) является обязательным элементом становления мужественности. Когда мужчина имеет такой внутренний идеал, то неизбежно начинается мучительный поиск этого идеала в реальной жизни. Когда поиски увенчиваются успехом (часто просто кажущимся), то наступает состояние влюбленности в найденный идеал.

Напомним, что Петрарке, как и шекспировскому Ромео, достаточно было одного взгляда для того, чтобы сильно и страстно полюбить. Отсюда следует, какое огромное значение для любовного чувства имеет соответствующее формирование первого впечатления о человеке. Очень трудно влюбиться в человека, который сразу вызывает не восхищение, а какое-нибудь негативное чувство.

Так что же такое идеализация? Искажение реальности или глубокое,

истинное видение потаенной сути другого человека? Решайте сами дорогой

читатель. Я могу только сказать свое мнение строками замечательного

русского поэта Евгения Евтушенко:

«Очарованья ранние прекрасны.

Очарованья ранами опасны.

Но что с того! Ведь мы над суетой к Познанью наивысшему причастны, спасенные счастливой слепотой.

И мы, не опасаясь оступиться, со зрячей точки зрения глупцы, проносим очарованные лица среди не очарованной толпы.

От быта, от житейского расчета, от бледных скептиков и розовых проныр, нас тянет вдаль мерцающее что-то, преображающее отсветами мир.

Но неизбежность разочарований дает прозренье. Все по сторонам приобретает разом очертанья, до этого неведомые нам.

Мир предстает, не брезжа, не туманясь, особенным ничем не осиян.

Но чудится, что эта безобманность - обман. А то, что было, не обман.

Ведь не способность быть премудрым змием и не всезнайства тягостная честь, а свойство очаровываться миром нам открывает мир, какой он есть!

Вдруг некто с очарованным лицом мелькнет спеша на дальнее мерцанье, и вовсе нам не кажется слепцом - самим себе мы кажемся слепцами».