Аксиологема как языковое выражение оценочной характеристики экономической ситуации в России

Язык представляет собой отражение мира во всем своем многообразии: предметы, явления, свойства, человека, как представителя и носителя культуры того или иного сообщества. С его мыслями, чувствами, действиями, системой ценностей, его взаимодействием с окружающим миром и оценкой этого окружающего мира. Все это обусловлено социально и репрезентируется в языковых структурах. «Оценка как семантическое понятие подразумевает ценностный аспект значения языковых выражений» [21, с.5], другими словами, каким считает человек данный предмет, явление, событие хорошим/плохим, положитель- ным/отрицательным, полезным/вредным и т.д.

Ценностная оценка есть эмоционально- интеллектуальное выявление ценностного значения воспринимаемого /осмысляемого в виде суждения о предмете или явлении. Проявляя себя не только «наблюдателем» ситуации, человек подсознательно «конструирует некоторые препозитивные смысловые структуры в их социальной предназначенности и социальной реализации» [66, с.9].

В отечественной литературе принято выделять несколько типов оценок в зависимости от направления оценивания и способа его формулирования и от «модусов» субъектного проявления человека говорящего. 1) общая оценка, положительная или отрицательная, связана с квалификацией чего-либо на основе пресуппозиций субъекта оценивания; 2) эпистемическая оценка связана со степенью достоверности в интерпретации/оценивании и отражает знания говорящего о предмете речи. Средствами ее выражения являются, прежде всего, «эпистемиче- ские артикуляторы» высказывания, модально-вводные слова, вербализующие достоверности/недостоверности содержания высказывания. Наличие в высказывании специального модального показателя свидетельствует о намерении говорящего выразить и объяснить некую перцептивную модель. Оценочное отношение апперциации выражается в высказывании-оценке, интенционально направленном на оценочное отношение и придается особая значимость субъекту оценивания.

Проблема понимания и интерпретации ценности является предметом аксиологии, философского учения о природе ценностей, их структуре, а также структуре всего мира ценностей, о взаимодействии ценностей в реальном мире.

Аксиологическая лексика означает оценку типа личности, ее поведения, результатов деятельности, различных событий, происходящих в социуме. Вербальная оценка основана на общности межличностного опыта и закреплена в процессах коммуникации. [66, с.45) Одно из направлений аксиологического анализа в лингвистике ориентировано на тексты-источники, в которых явно выражено либо собственное оценочное суждение, либо смыслообразование тематически маркировано оценочной лексикой.

Аксиологический аспект лингвистических исследований позволяет «измерить сущностный смысл общества на определенном этапе его развития и жизни по реализованным языковым, дискурсивным образованиям в пресуппозиции их контекстуальной обусловленности» [66, с.19]. Дискурс - это особое использование языка... для выражения особой ментальности, особой идеологии, особое использование влечет за собой активизацию некоторых черт, особую грамматику и особые правила лексики [70, с.38].

Одной из основных задач лингвистической аксиологии сегодня - выявление «ценностного» состояния человека, общества в целом в один из моментов их существования или в их развитии, основываясь на когнитивные и дискурсивные основания исследования.

Учитывая тот факт, что практически вся речемыслительная деятельность, любая оценка находит свое отражение в языковых единицах, в отечественной лингвистике был введен термин «аксиологема», как «разноуровневые языковые средства, вербализующие культурноспецифические ценностные категории» [34, с.32] «Аксиологема» представляет собой любое языковое выражение оценки в дискурсивном пространстве. Это явные оценочные суждения, устойчивые сочетания, прилагательные и наречия, т.е. «отдельные слова и группы слов, которые служат как средства выражения оппозициональных структур Свой- Чужой» [66, с.25]. Оценка отражает отношение представителей того или иного национального (профессионального) лингвокультурологического социума к объектам, нормам, событиям, существующим в данном социуме и которые представляют определенную ценность на определенном этапе развития общества. Исследование языковых единиц с точки зрения аксиологии позволяют «проникнуть» вовнутрь слова и выявить ценностное отношение, ценностные ориентиры данного национально-культурного сообщества.

Проанализированный материал свидетельствует о противоречивом экономическом образе России. Причинами преобладания негативной оценки могут быть как «внешние» (политические, интенциональ- ные высказывания журналистов), так и «внутренние» (различие стереотипных представлений, восприятие другого «чужого» общества).

Читая и анализируя текст экономического дискурса, реципиент (в данном случае читатель) «пропускает через себя» информацию и под воздействием оценки, «встроенной» автором может испытывать чувства волнения, напряжения и т.д., то есть происходит фасцинатив- ное восприятие информации. Именно СМИ является основным инструментом, оказывающим словестное воздействие на читателя, как получателя информации.

Одной из часто встречающихся особенностей новостного дискурса (экономического дискурса, освещенного в СМИ) является этноцентрическое, стереотипизированное изображение «народов третьего мира» к которым, по мнению Запада, относится Россия. Все новости сводятся к переворотам, кризисам, падению курса национальной валюты, цены на нефть, увеличение цен на продукты, бедность, отсутствие демократии и т.д.

Although it has an attractive and growing consumer market, Russia can be an unforgiving place for retailers. The country is notable for its huge distances, low population density and horrible roads. Options for outsourcing logistics are scarce ... Despite rising wages, the average Russian consumer still puts 40% of the household budget towards food costs, double the EU average [The Economist Jun. 2013; p.63].

The Russian currency crisis many feared is now a reality and the mood in Moscow close to panic. Russians are right to worry: they are heading for a lethal combination of deep recession and runaway inflation. The country is highly dependent on its oil-and-gas firms...[The Economist Dec.2014; р.101]. Репрезентация негативной оценки достигается посредством следующих языковых единиц: huge distances, low population density and horrible roads, options are scarce, mood in Moscow close to panic, lethal combination of deep recession and runaway inflation.

Stagnation has a particularly unpleasant resonance to the Russian ear, conjuring up memories of the ossified gerontocracy of the Brezhnev era. But with year-on-year GDP growth at just 1.2% last quarter and growth in investment and industrial production nearing zero, stagnation seems to be the most apt description of the Russian economy [The Economist Nov. 2013; Р-31].

The trouble is that Russian business cannot compete on quality either, since they are not investing in technology and equipment. This is related to the uncertainty of the business climate and the attractiveness of imports thanks to the strong rouble [The Economist Nov.2013; р.31]. Негативно маркированные языковые единицы stagnation, ossified gerontocracy явно репрезентируют не только современный отрицательный образ России, но и подчеркивают «наследие» со времен Л.Брежнева.

Образ России представляется стереотипно, и в большинстве случаев негативно, как «проблема» или угроза экономической безопасности других стран. Экономическая ситуация представляется ущербной или отсталой в сравнении с другими экономиками, нормами, культурой и т.д. Наша страна и население, по их мнению, нуждаемся в контроле, поддержке и понимании. The country is beset by chronic and dangerous weaknesses. Its economy depends on natural resources and cheap credit, and its private business, which pulled the country out of the 1998 crisis, is constantly being harassed by the state. Corruption is so pervasive that it has become the rule. The gap between rich and poor is growing [The Economist Nov. 2008; 6]. В данном примере подчеркивается зависимость от природных богатств и дешевых кредитов, делается акцент на негативное воздействие со стороны государства, государства, где коррупция считается нормой. Российская позиция описывается через лексический ряд, создающий впечатление о России как о ненадежном партнере. Например: chronic and dangerous weaknesses; is constantly being harassed by the state.

Аксиологема, репрезентирующая сферу коррупции является социокультурной, поскольку она (коррупция) охватывает и политику, и бизнес. Использование такой аксиологемы в тексте способствует фас- цинативному восприятию, т.е. формированию стереотипа страны с негативной точки зрения у читателя. В статьях общественно- политической и экономической тематики подробно описываются случаи взяточничества в бизнесе и политике.

A corruption index compiled by Transparency International gives Russia 2.1 points out of ten, its worst performance for 8 years and on a par with Kenya and Bangladesh [The Economist Nov.2008; 4].

INDEM, a think-tank that monitors and analyses corruption, says 80% of all Russian businesses pay bribes [The Economist Nov. 2008; 4].

Идеология, отраженная в стереотипе, образе России представлена в синтаксисе предложений: представители власти, управления представляются как активные агенты, выполняющие функцию подлежащего, или как предполагаемые, но отсутствующие агенты, выраженные в конце предложения с пассивным залогом. Когда власть ассоциируется с негативными действиями, они занимают последние синтаксические позиции или просто исключаются из предложения [25, с.82].

Another CIS summit in April will show whether the Putin administration's desire to make the body “less theatrical and more businesslike”, in the words of one of his advisers [The Economist Jan.2000; p.43].

Growth was particularly strong in sectors that were not weighed down by any Soviet legacy [The Economist Nov. 2008; p.5].

Активацию ценности, которая достигается языковыми единицами baleful legacy, fanning nationalism, civil activism and dignity можно проследить в следующем примере:

Some say that a baleful legacy from V. Putin's presidency was that it played to the worst instincts of the Russian people, fanning nationalism and curbing much of the civil activism and dignity which was so evident in the early 1990s. [The Economist Dec.2008; p.34].

Ряд статей в журнале The Economist дает не только подробное описание нынешней ситуации, но и неутешительные прогнозы относительно экономической ситуации в России:

The shrinking economy, falling inflation- adjusted incomes and massive interest rate hike mean that defaults are bound to rise [The Economist Dec.2014; 102].

Look closer, and Russia's victory rings hollow.... A hollow superpower ...means that Mr. Putin's Russia is more fragile than he pretends. Russian belts have tightened further because of sanctions imposed after Mr. Putin attacked Ukraine. Living standards have fallen for the past two years and are falling still [The Economist Mar.2016; p.9].

Используя выражение «А hollow superpower» автор статьи стремится «приоткрыть занавес» и показать «истинное положение дел», акцентируя внимание читателя на аргументах, доказывающие его точку зрения: more fragile than he pretends, belts have tightened, living standards have fallen, are falling still.

Очень часто вопросы экономического плана неотделимы от вопросов политических.

In essence Russia's problems are political not economic [The Economist Nov.2008; p.7].

Throughout the 2000s, the Kremlin funneled profits from oil and gas into the rest of the economy, largely through state investment projects and increases in wages and pensions. Spare industrial capacity left over from the Soviet era meant that firms did not have to invest to produce more. They could simply unlock capacity that had been sitting unused. That model is now outdated. According to the World Bank, the Russian economy “could be miming very close to its maximum capacity” [The Economist Nov.2013; р.31]. Языковые выражения в данном примере являются «инструментом» конструирования элемента экономической модели России Советского и пост советского периода. Подчеркивается определенный период throughout the 2000s, указывается исполнитель действия the Kremlin, films, и затем подробно описываются действия funneled profits, did not have to invest, unlock capacity.

Введение санкций, коррупция резко осложнили и без того нестабильное состояние экономической ситуации в России.

Russian wounded economy could fall into crisis...western sanctions have also caused pain [The Economist Nov. 2014; p.65]. Russia's economy has been held back for years by corruption and rent-seeking, and more recently by Western sanctions and the low price of oil and gas, the country's main exports.

С одной стороны, введение санкций может способствовать развитию и укреплению производства внутри страны. Однако фермеры не были готовы к таким переменам. In most economies a big depreciation boosts demand for local products: as foreign goods get pricier shoppers pick domestic alternatives. But Russia's recent history makes such substitution difficult.... Although there have been some recent improvements, Russian farming is still hugely inefficient [The Economist Nov. 2014; р.65]. Таким образом, можно выделить аксиологему sanctions, которая носит двойственный оценочный характер: с одной стороны, отношение может быть положительным, а именно способствовать развитию внутреннего производства, а с другой - внутренняя экономика не готова обеспечить людей всем необходимым, что, безусловно, являет собой отрицательное отношение.

Известно, что 2010-2013 гг. ознаменованы расширением союза Россия-Казахстан-Белоруссия-Таджикистан-Киргизстан, что, как считают, непременно положительно скажется на экономическом состоянии России. Данная позиция актуализируется через языковые единицы hopes for a supranational club. Кроме того, проводится аналогия с Европейским Союзом modeled on the European Union, и прослеживается позитивное отношение к созданию Евроазиатского Союза.

.... The Union liberalized the three-way movement of goods, services and labour and capital. Vladimir Putin hopes for a supranational club, the Eurasian Union, modeled on the European Union, by 2015 [Sept. 2013; Р-45].

Over the past two years, as its relations with the West have soared, Russia has proclaimed a “pivot to the East”. Officials envisioned China replacing Western capital markets and hovering up Russian exports of oil, minerals and food [Jan.2016; p. 16]. Данный пример также свидетельствует о положительных изменениях и ожиданиях: “pivot to the East”, replacing Western capital markets and hovering up Russian exports.

Репрезентация различных изменений в экономической ситуации в России достигается посредством предоставления сравнений: даты, прилагательные в сравнительной степени smaller, better, bigger, more, глаголы, описывающие изменения shrank, grew, dipped, slowed.

Relative to the size of the economy, private-sector capital flight was smaller in 2014-15 than in 2008-09. In 2015 GDP shrank by 4%, a better performance than in 2008-09, despite a bigger drop in the oil price. The second big change in policy since 2008-09 concerns Russia's international reserves. They grew by $140 billion in 2009-13 to more than $500 billion (about a fifth of Russian GDP), thanks to high oil prices [The Economist Apr. 2016; p.56].

Russia's economy had a torrid 2015. Having lost half its value against the dollar in the second half of 2014, the rouble dipped a further 20% in 2015. But in the autumn the contraction slowed. Vladimir Putin, Russia's president, triumphantly declared that “the peak of crisis had passed” [The Economist Jan.2016; p.32].

Политические изменения, которые происходят в нашей стране в течение последних 10 лет, не всегда имеют негативное влияние.

Russian businesses have much healthier finances. Their foreign debt has fallen by a third since 2014. From now until May, firms and banks are due to repay less than they did in December 2014 alone. The second half of the year will be about as easy. The big oil companies have coped with a weak currency. Their operating expenses are priced in roubles but most of their revenues come in dollars [The Economist Jan.2016; p.34].

But the private sector is not as desperate as it was, having reduced its external debt by about a third over the past two years. No big foreign-debt repayments are looming. Many firms still have high levels of foreign assets [The Economist Mar.2016; p.61].

Формирование положительного образа России обусловлено использованием таких выражений как healthier finances, debt has fallen, coped with a weak currency, reduced its external debt, foreign-debt repayments are looming, high levels of foreign assets.

For the last 5 years the economy has been growing at about 7 % a year. Some of this money has been stashed away into a stabilization fund, but a large portion has been fuelling an unprecedented consumer boom. Real incomes have more than doubled since 1999 and the growth in retailing has averaged 12% a year. Fixed investment last year rose by a record 21% on the year before... Private initiative, freed up by the market reforms of the 1990-s, became the main force behind Russia's economic recovery after the 1998 crisis. Growth was particularly strong in sectors that were not weighed down by any Soviet legacy [The Economist Nov. 2008; p.5].

Russia still has a sizeable indigenous industry, but many of its products hark back to the old Soviet Union [The Economist Nov.2008; p.4].

Несмотря на существующие проблемы в российской экономике, все же наблюдается позитивный взгляд относительно будущего развития и решения трудной экономической обстановки, который актуализируется в следующем примере:

...nor is the government in dire straits. The reserves of its sovereign- wealth funds, which Russia is already using to fund the budget deficit, still exceed $100 billion. ... a new budget will trim the deficit through spending

cuts and tax rises.....A successful international bond placement would also

be a public relations coup. All the signs suggest that Russia will find willing partners [The Economist Mar.2016; p.61].

Прагматическим компонентом, который лежит в основе экономического дискурса, является социокультурная аксиологема Profit. Прибыль представляется одним из основных показателей успешного функционирования бизнеса, а успешные компании, с одной стороны, формируют общее состояние экономики страны, а с другой помогают «конструировать» ее экономический образ. Реципиенты данной информации (в данном случае читатели) анализируют ее и формируют определенный стереотип, сочетая приобретенные знания с имеющимися.

... Corporate profits rose by 50% last year as the rouble value for foreign earnings jumped; companies have plenty of cash to invest.....The CBR

will have an outsize role in keeping Russian economy going [The Economist Apr. 2016; p.57].

Положительный образ России репрезентируется посредством ак- сиологемы Protector. Такие языковые единицы как feel more at home with Russia, sees Russia as its protector, needs Russian soldiers to protect свидетельствуют о положительной оценке России, о ее покровительстве и поддержке.

Russia's influence with some of its CIS neighbours is genuine enough, and may be growing. Many Belarusians feel more at home with Russia than with their own woebegone new country. Armenia, squashed between Turkey and Azerbaijan, sees Russia as its protector. The government of Tajikistan, the poorest country of the ex-Soviet Union, needs Russian soldiers to protect it against Islamic insurgents But most of the other countries' interest in Russia is primarily a matter of oil and gas: either getting them cheap from Russia, or using Russian pipelines for export Turkmenistan, a gas-rich dictatorship in Central Asia, has just signed a big gas- export deal with Russia, after talks with neighbouring Iran bogged down. Kirgizstan, a hard-up mountainous country on China's border, used the summit to plead for the rescheduling of its $133m energy debt to Russia. [The Economist Jan.2000; p.43].

Russia is not the Soviet Union, but what is it? A recovering world power or a corrupt oligopoly with a market economy of sorts?......the parallels with the cold war are misleading. Russia is not the Soviet Union. It does not have a communist ideology, nor does it have much faith in central planning. It has private businesses, a free market of sorts and a great taste for consumption. Russian firms are listed on foreign stock exchange. Their managers fly business class to factories in the Urals, read financial newspapers and labour over spreadsheets on their laptops... [The Economist Nov.2008; p.4].

На основании данных примеров можно сделать выводы о том, что образ России моделируется британскими СМИ с учетом важности и актуальности ценностных представлений о честном бизнесе, безопасности ведения дел, о стабильной экономике, государственном управлении и др.

Интепретация языковых единиц, объективирующих экономическую ситуацию, позволяет выявить и учесть различные особенности личностного переживания ситуаций и отношения к этим ситуациям и событиям, и тем самым получить более или менее достоверное знание о концептуальной и языковой картинах мира. Аксиологемы, используемые в английском экономическом дискурсе, с одной стороны актуализируют оценочное отношение журналистов, политиков, бизнесменов к экономической ситуации в России, с другой стороны являются инструментом конструирования у читателя и экономического образа, и оценки экономической ситуации в стране.