Философские аспекты теории всеобщего благосостояния
Еще в конце XIX — начале XX вв. теоретики благосостояния (А. Пигу, А. Бергсон, П. Самуэльсон, Дж.М. Кейнс, Дж. Гелбрейт, Г. Мюрдаль и др.), начали говорить о необходимости возрастания экономической роли государства, так как именно этот институт может выступать выразителем ценностных ориентиров общества, позволяет разработать и применить на практике критерии социальной справедливости. Концепция «государства всеобщего благосостояния»[1], в рамках которой благосостояние рассматривалось не только в качестве личных достижений человека, но и как результат деятельности всей общественной системы, определенной государственной политики, предложила новые для своего времени варианты согласования индивидуальных и общественных интересов. Это направление в теории благосостояния исходило из требования возрастания роли государства в регулировании доходов и формировании благосостояния населения, наличия в нем различных форм собственности, устранения чрезмерного правового неравенства и имущественной дифференциации в обществе.
Основная идея государства всеобщего благосостояния заключается в том, что оно несет ответственность за благополучие своих граждан. В основу государства всеобщего благоденствия был положен исторический компромисс между трудом и капиталом, корпоративный договор между государством, бизнесом и профсоюзами. Благодаря этому оно смогло обеспечить экономический рост, невиданный по своей устойчивости и продолжительности, максимальную занятость, растущие доходы населения, подъем благосостояния, расцвет образования, уверенность в будущем.
В специальной литературе указываются три основные модели государства всеобщего благосостояния (благоденствия): либеральная, социал-демократическая и консервативно-корпоративная. США одними из первых начали реализацию либеральной модели. Вторая модель воплощена главным образом в Скандинавских странах — Швеции, Дании, отчасти в Норвегии — и получила последовательное и полное осуществление. Третья модель характерна для континентальных европейских стран: Германии, Италии, отчасти Франции.
Данные модели различаются в первую очередь способами, которыми государство выполняет свою функцию социальной защиты, сложившимися в практике: экономическим, социальным или семейным. Либеральная модель отдает предпочтение экономическому способу достижения благополучия основной массой населения, в основе которого — первичное распределение, обусловленное прямым участием индивида в системе производства. Эта модель предполагает высокий уровень занятости. Социальная форма распределения в ней также присутствует, но занимает весьма скромное место.
Социал-демократическая модель также предполагает высокий уровень занятости, в том числе женщин. Именно широкий выход женщин на рынок труда избавляет систему социальной защиты от перегрузок, делает ее более эффективной. Важную роль играет социальное перераспределение доходов, основанное на всеобщих социальных правах граждан данного государства. Предоставляемые государством пособия учитывают практически все возможные риски и являются очень значительными. Весьма важным и широким является также спектр социальных услуг, особенно помощь в содержании, уходе, воспитании детей и забота о пожилых и инвалидах. Все это делает скандинавскую модель привлекательной для других стран.
Консервативно-корпоративная модель не предполагает высокого уровня занятости. Система социальной защиты финансируется в ней через социальные отчисления с заработной платы и с прибыли работодателей. Социальное перераспределение осуществляется в меньших масштабах, чем в скандинавской модели. Определяющую роль в приобретении социальных прав играет профессиональный статус. Большое значение имеет также семейный статус, а вместе с ним и семейное перераспределение. Права трудящегося распространяются на его семью, от количества членов которой зависят число и размер возможных пособий. Фактически социальное страхование направлено на поддержание такого типа семьи, в котором главная роль принадлежит мужчине.
Таким образом, сама идея государства всеобщего благосостояния заслуживает внимания. Однако с начала 70-х гг. государство всеобщего благосостояния стало испытывать определенные проблемы. Его ослаблению способствовали многие причины: военные расходы, затраты на экологию, мировой энергетический кризис, конкуренция дешевых товаров, финансово-экономический кризис. На современном этапе значительному ослаблению государства всеобщего благоденствия способствовали глобализация, интернационализация экономических обменов и интеграция финансовых рынков и потоков, возникновение наднациональных институтов и структур управления. Спад в экономике побудил государства пересмотреть существующие соглашения, навязать обществу новый договор, в котором позиции профсоюзов и лиц наемного труда были существенно ослаблены.
В экономическом плане неолиберальная модернизация национальных экономик принесла некоторые положительные результаты. Однако в социальном плане результаты неолиберализации выглядят далеко не однозначно. В европейских странах социальная ситуация по сравнению с периодом «славного тридцатилетия» в целом ухудшилась. Возникшее в результате неолиберальных реформ государство называют скромным, слабым, минимальным. Некоторые политики определяют такое государство, как «государство реальных возможностей», имея в виду, что эти возможности являются также весьма скромными.
Следует отметить, что переход к государству нового типа не означает, что функции государства сократились. Оно по-прежнему выполняет важные функции, в том числе функции социальной защиты, но теперь оно направляет свою деятельность на строго определенные категории населения, оказывает выборочную помощь наиболее обездоленным. Социальная политика приобретает выраженный адресный характер. Таким образом, государство уже не выполняет свои функции в прежних масштабах. Это стало одним из главных факторов, вызвавших значительные социальные изменения и последствия, которые в той или иной степени затронули все основные параметры человеческого существования: социальную структуру, труд, доходы и потребление, занятость и безработицу, образование, социальную защиту и др.
В настоящее время у россиян, как и у жителей других стран, нет ощущения, что они живут в государстве всеобщего благосостояния: социальная цена реформ для большинства населения оказалась чрезмерно высокой. И если такое положение в России можно попробовать объяснить периодом реформирования и связанным с ним кризисом всех сторон российской жизни, то другие государства (в первую очередь, западноевропейские) столь масштабных реформ всех сфер жизни не проводили. Тем не менее ситуация в любом из государств далека от «благосостояния».
- [1] В различных переводах это может звучать как «государство всеобщегоблагополучия» или «государство всеобщего благоденствия» — Прим. авт.
